История русского народа в XX веке (Том 1, главы 39-81) - Олег Платонов

Несмотря на огромные масштабы культурных погромов и массовые репрессии русских священнослужителей, в середине 1932 года лидеры антирусского движения осознали, что объявленная ими пятилетка по полному обезбоживанию страны провалилась. Несмотря на закрытие многих храмов, количество верующих в стране продолжалось оставаться очень высоким. Если не было храмов, службы велись в частных домах или даже в лесу (батюшки приносили с собой антиминс и все остальное, необходимое для службы).

В 1929 году, по секретным данным Антирелигиозной комиссии ЦК ВКП(б), 120 млн. советских граждан, или 80% всего населения СССР, были верующими.*2 Даже среди молодежи от 49 до 60% относили себя к верующим. Данные на начало 30-х годов практически не изменились. Православная вера сохранялась, только верующие становились осторожнее и как бы уходили в глубокое подполье.

2 июля 1932 года на заседании руководящего органа СВБ под председательством М. Губельмана был рассмотрен вопрос "О директивах к составлению второй пятилетки СВБ". В документе декларировалась цель к 1937 году достигнуть "по-настоящему полного обезбоживания СССР".*3

В первый год намечалось добиться закрытия всех духовных школ (они сохранялись только у обновленцев) и лишения священнослужителей продовольственных карточек; во второй - провести массовое закрытие русских церквей, запретить написание религиозных сочинений и изготовление предметов культа; на третий - выслать всех "служителей культа" за границу (а точнее, расстрелять); на четвертый - закрыть оставшиеся храмы всех религий; на пятый - закрепить достигнутые "успехи.*

*1 История Русской Православной Церкви. С.92. *2 Алексеев В. Указ. соч. С.68. *3 Там же. С.128. *4 История Русской Православной Церкви. С.103.

745

М. Губельман и отдел НКВД, ответственные за разрушение Русской Церкви, получили от Политбюро самые широкие полномочия. Началась новая, еще более сильная кампания по массовому закрытию церквей, аресту, высылке и ссылке священнослужителей, членов церковноприходских советов, всех православных активистов. Была арестована и подвергнута репрессиям большая часть епископов. Каждый год закрывалось по нескольку тысяч, а в одном только 1937 году - 8 тыс. церквей.

В 1937 году аресты охватили подавляющую часть духовенства, на этот раз они не миновали и обновленцев. Арестованным предъявлялись самые фантастические обвинения: в заговорах, шпионаже, саботаже, терроре. Архиепископа Смоленского Серафима (Остроумова) обвинили в том, что он возглавил банду контрреволюционеров. Подобные обвинения предъявлены были митрополиту Нижегородскому Феофану (Тулякову), епископу Орловскому Иннокентию (Никифорову). Арестованных епископов чаще всего расстреливали. В 1936-1939 годах погибли митрополиты Серафим (Чичагов), Серафим (Мещеряков), Константин (Дьяков), Серафим (Александров), Евгений (Зернов), архиепископ Питирим (Крылов), епископы Варфоломей (Ремов), Никон (Пурлевский), Никон (Лебедев). В 1938 году в застенках НКВД скончался митрополит Анатолий (Грисюк).

В 1937 году расстреляны протопресвитеры Николай Арсеньев и Александр Хотовицкий - в прошлом настоятель и ключарь Храма Христа Спасителя в Москве. В лагерях погибли крупнейший русский патролог профессор Московской духовной академии И.В. Попов*1 и тысячи других священнослужителей и церковных деятелей.

В последнюю волну систематического антирусского террора попал и П.А. Флоренский, последние годы служивший в ВСНХ по научной части. Его арестовали еще ночью 24 февраля 1933 года в Сергиевом Посаде без предъявления каких-либо обвинений и вместе с ним незаконно увезли всю его ценнейшую библиотеку. Его долго держали на Лубянке, затем выслали, переводили с места на место и, наконец, отправили на Соловки. Когда жена спросила, за что его арестовали, посланный сказал: "За то, что он доказал, что Бог есть".*2

К концу 30-х годов большинство из оставшихся в живых священнослужителей находилось в тюрьмах, лагерях и ссылке. Церковная организация была разгромлена. По всей России сохранилось только 100 соборных и приходских храмов. Не осталось ни одного монастыря. В Малороссии - три процента из числа дореволюционных приходов. Во

*1 История Русской Православной Церкви.С. 106. *2 Розанова Т.В. Из воспоминаний// Вопросы литературы. 1990. N 10.С. 217.

746

всей Киевской епархии в 1940 году оставалось два прихода с тремя священниками, одним дьяконом и двумя псаломщиками, в то время как в 1917 году епархия насчитывала 1710 церквей, 23 монастыря, 1435 священников, 277 дьяконов, 1410 псаломщиков, 5193 монашествующих.*1 Тем не менее даже в этих тяжелейших условиях русские православные люди продолжали верить в возрождение Святой Руси.

В 1930 году архиепископ Феофан Полтавский суммировал пророчества, полученные им от старцев, способных презирать будущее:

"Вы меня спрашиваете о ближайшем будущем и о грядущих последних временах. Я не говорю об этом от себя, но то, что мне было открыто старцами. Приход антихриста приближается и уже очень близок. Время, разделяющее нас от его пришествия, можно измерить годами, самое большее - десятилетиями. Но перед приходом Россия должна возродиться, хотя и на короткий срок. И Царь там будет, избранный Самим Господом. И будет он человеком горячей веры, глубокого ума и железной воли. Это то, что о нем нам было открыто. И мы будем ждать исполнения этого откровения. Судя по многим знамениям, оно приближается; разве что из-за грехов наших Господь отменит его и изменит Свое обещанное. Согласно свидетельству слова Божия, и это тоже может случиться".*2

Глава 72

Разгром русской культуры. - Запрет народного календаря.

Разрушение русской школы. - Борьба с русским языком. Уничтожение исторической памяти. - Массовые погромы народных святынь и художественных ценностей. - Русское искусство на

продажу за границу.

В 1929 году специальным постановлением СНК, подписанным Рыковым, отменялись все народные праздники и объявлялось, что "в день Нового года и в дни религиозных праздников (бывших особых дней отдыха) работа производится на общих основаниях".

Приказом свыше происходит окончательная ломка сложившегося веками трудового ритма - чередования труда, отдыха, праздников. В "Настольном крестьянском календаре на 1930 год" призывалось полностью отказаться от старых народных традиций. *1 Там же. С, 107. *2 Серафим (Роуз), иеромонах. Будущее России и конец мира. М., 1996.С. 10.

747

та и перейти на новый календарь... Дело культурно-просветительских организаций и деревенских ячеек "Союза воинстующих безбожников" - развить свою работу так, чтобы крестьяне были привлечены в дни религиозных праздников к общественной работе>.

Вместо русского народного календаря в конце 1920-х начале 1930-х годов вводится совершенно искусственный производственный табелькалендарь, по которому вся человеческая жизнь рассматривается только с позиций кабального производства. Традиционные воскресенья и праздники были отменены. Перечеркивается весь опыт Русского народа. Советский производственный табель-календарь состоял из 360 дней, т.е. 72 пятидневок. Остальные пять дней было ведено считать праздничными. Праздничные дни приурочивались к советским памятным дням и революционным праздникам: 22 января (день смерти Ленина), 1 и 2 мая, 7 и 8 ноября. По сути дела, страна обратилась к древнеегипетскому календарю, времен фараонов и построения пирамид. Разница только в том, что в египететском календаре все пять праздничных дней относились на конец года.

Официально это мероприятие получило силу закона постановлением от 26 августа 1929 года "О переходе на непрерывное производство на предприятиях и учреждениях СССР", а в просторечии стало называться "непрерывкой". Согласно этому постановлению, работники каждого предприятия и учреждения разбивались на 5 групп. Каждой группе устанавливался день отдыха в каждую пятидневку на весь год, т.е. после четырех дней работы. Семидневная неделя заменяется пятидневкой.

"Утопия стала реальным делом, - восхищенно писал в 1930 году в книге "На злобу дня седьмого" еврейский писатель Лев Кассиль. - Непрерывная производственная неделя выбила наше время из календарного седла. С уничтожением сонного провала, которым был седьмой, воскресный день, страна пребывает в постоянном бодрствовании". По данным, приводимым М. Горьким в начале 30-х годов, непрерывкой были охвачены 66 процентов рабочих.

Однако сразу стало ясно, что подобная трудовая неделя несостоятельна, хотя бы в силу невозможности запрограммировать в неизменную систему гибкие, меняющиеся процессы жизни. Уже 21 ноября 1931 года принимается постановление "О прерывной производственной неделе в учреждениях", по которому разрешалось переходить на шестидневную прерывную производственную неделю. Устанавливаются постоянные выходные дни 6, 12, 18, 24 и 30-го числа каждого месяца.

Однако, как и пятидневка, шестидневка полностью нарушала традиционную семидневную неделю с общим выходным днем в воскресенье.