Красная Армия против войск СС - Борис Соколов

Всего было обнаружено 7 «королевских тигров», 31 «пантера», 12 T-IV, 4 T-III, 32 штурмовых орудия и 4 бронетранспортера. Из 90 единиц бронетехники 86 были поражены артиллерийским огнем и 4 подорвались на минах. Весьма показательно, ни один танк не был поражен с воздуха, что указывает на сравнительно низкую эффективность действий советской авиации против танков, несмотря на ее господство в воздухе. Несомненно, советские безвозвратные потери в танках были значительно выше, хотя бы потому, что поле боя осталось за немцами, и они смогли перед отступлением на линию озер эвакуировать подбитую бронетехнику. Иная ситуация сложилась, как мы увидим дальше, к концу второго сражения в районе озера Балатон, когда из-за отсутствия горючего и из-за угрозы окружения немцы вынуждены были бросить не только поврежденную, но и значительную часть исправной бронетехники.

Всего было исследовано 7 сгоревших танков типа «тигр II», 31 танк «пантера», 12 танков T-IV, 4 танка T-III, 32 различных САУ и 4 бронетранспортера. Из 90 обследованных бронеединиц 86 было уничтожено огнем артиллерии и 4 подорвалось на минах, причем 80 машин сгорело. На всех образцах были найдены 152 снарядные пробоины, 35 случаев повреждения гусениц, 5 случаев прострела орудийных стволов и два случая сброса танковых башен. Из 152 пробоин — 100 (65,8 %) приходилось на борта танков и САУ, 27 (17,8 %) — на корму и 25 (16,4 %) — на лоб корпуса. 49 пробоин было сделано бронебойными снарядами 76-мм орудий, 30–57-мм снарядами, 50 — снарядами неустановленного типа (наиболее вероятно — сердечниками подкалиберных снарядов), три пробоины были сделаны кумулятивными минами «фаустпатронов», и лишь 20 пробоин приходилось на снаряды всех остальных типов. Впрочем, исследованные образцы техники имели также многочисленные «ссадины» и «шрамы» от самых различных снарядов, пуль и иных боеприпасов (например, оплавленные несквозные «язвы» от «фаустпатронов»), не приведшие к пробитию брони.

По немецким данным, в январских боях дивизии «Викинг» и «Мертвая голова» потеряли около 8 тыс. человек убитыми, в том числе около 200 офицеров. На них пришлась основная тяжесть наступления.

После завершения боев за Будапешт войска 2-го и 3-го Украинского фронтов начали готовиться к наступлению на Братиславско-Брновском направлении. Для этого 27-я армия генерала Трофименко была передана из 2-го Украинского фронта в 3-й, а 46-я армия и 2-й гвардейский мехкорпус, наоборот, — из 3-го во 2-й. 2-й Украинский фронт был дополнительно усилен 9-й гвардейской армией и Дунайской военной флотилией.

По свидетельству С. М. Штеменко, «уже 17 февраля — через три дня после взятия Будапешта — Ставка отдала 2-му и 3-му Украинским фронтам директивы на подготовку и проведение Венской наступательной операции. Главная роль в ней отводилась войскам Р. Я. Малиновского. Основные силы их должны были наступать севернее Дуная, где противник, как утверждали разведчики, не имел танков, а его оборона опиралась в основном на пехоту. Войскам Ф. И. Толбухина, действовавшим южнее, противостояло, по данным разведки, семь танковых дивизий. Этим войскам первоначально ставилась скромная задача: содействовать своему соседу справа — 2-му Украинскому фронту. В составе фронтов производились некоторые изменения за счет взаимной передачи войск. В распоряжение Р. Я. Малиновского (в район Сольнока) направлялась из резерва Ставки сильная 9-я гвардейская армия генерала В. В. Глаголева. 1-я болгарская армия, подчиненная Ф. И. Толбухину, получила задачу обеспечить операцию фронта с юга, действуя вдоль северного берега Дравы. Начало наступления намечалось на 15 марта».

Планировалось, что войска 2-го и 3-го Украинских фронтов ликвидируют немецкую группу армий «Юг» и овладеют городами Братислава, Брно и Вена, овладев последним промышленным районом, еще остававшимся в руках Германии.

Однако осуществить задуманное наступление помешал новый немецкий контрудар, для осуществления которого с Западного фронта была переброшена 6-я танковая армия СС.

Пауль Хауссер вспоминал: «По поводу дальнейшего использования 6-й танковой армии СС после неудачи в Арденнах взгляды в Берлине резко разошлись. В то время как Верховное командование сухопутных сил (Гейнц Гудериан) предложило операцию по зажиманию противника в «клещи» из Силезии (Глогау — Котбус) и Померании, чтобы обеспечить действенную защиту Берлина, Верховное командование вермахта (Адольф Гитлер) приказало задействовать армию в Венгрии. Не здесь решался исход войны! Военно-экономические причины, нефть у озера Балатон не являлись достаточным основанием для такой стратегии. Таким образом, в конце января был отдан приказ о переброске армии с Западного фронта. Положение на железной дороге позволяло одновременно перевозить лишь четыре эшелона, поэтому штаб армии прибыл в район у Рааба (Дьёра) 20 февраля, последние части же — лишь в начале марта. Дивизии были кое-как пополнены».

Строго говоря, использование 6-й танковой армии СС в Силезии или Померании все равно не привело бы к перелому на Восточном фронте. Конечно, в этом случае советское наступление на берлинском направлении замедлилось бы. Однако оно и так было остановлено аж до 16 апреля, но отнюдь не из-за опасений, что к Берлину или в Померанию будет переброшена 6-я танковая армия СС. Да и добраться туда она смогла бы в полном составе, как свидетельствует Хауссер, только в начале марта, что для предотвращения советского наступления на Берлин, которое, по прикидкам штаба 1-го Белорусского фронта, должно было начаться уже 9–10 февраля, было бы слишком поздно. Причина же отмены этого наступления, уже разработанного в штабе Жукова, заключалась в том, что Сталин приказал до наступления на Берлин сосредоточить все усилия на овладении Померанией и Восточной Пруссией. Он опасался, что там, а также в Курляндии могут высадиться западные союзники, которым охотно сдадутся немецкие войска. И тем самым добыча ускользнет из рук.

Если бы 6-ю танковую армию СС отправили бы в Силезию или Померанию, как предлагал Гудериан, то советские войска в Венгрии начали бы наступление в середине марта, как и планировали, и овладели бы нефтепромыслами и НПЗ в Венгрии и Австрии, а также австрийской столицей не более чем за две недели. Именно так развивались события в конце марта — начале апреля, после краха немецкого контрнаступления в Венгрии. И это при том, что тогда 6-я танковая армия СС осталась на юге и продолжала сражаться на венгерской и австрийской территории. Без нее советские войска двигались бы еще быстрее. А в случае если бы армия Зеппа Дитриха действовала в Померании, она очень скоро, к концу марта, осталась бы без горючего.

С точки зрения Гитлера, в переброске 6-й армии СС в Венгрию была не только военно-экономическая, но и военно-стратегическая логика. Вплоть до середины апреля фюрер собирался обороняться не в Берлине, а в «Альпийской крепости», включающей Австрию и Баварию, а также прилегающие районы Италии и Чехии. Венгрия как раз прикрывала «Альпийскую крепость» с Востока. И не случайно именно на юге сосредотачивались наиболее преданные Гитлеру и боеспособные дивизии СС. Они должны были оборонять «Альпийскую крепость». Гитлер рассчитывал с помощью армии Зеппа Дитриха отбросить советские войска к Дунаю. Окружить и уничтожить войска 2-го и 3-го Украинских фронтов он не рассчитывал, принимая во внимание ограниченность собственных сил.

Учитывая эти соображения, можно сказать, что поражение 6-й танковой армии СС у Балатона стало одним из тех событий, которые предопределили крах идеи «Альпийской крепости».

По показаниям офицеров 6-й армии СС, попавших в советский плен, их армия должна была, выйдя к Дунаю, разрезать пополам 3-й Украинский фронт, а затем, повернув на север и на юг, уничтожить основные соединения этого фронта. После этого 6-я танковая армия СС и должна была по тылам передовых соединений 2-го Украинского фронта уйти в Чехословакию, чтобы в дальнейшем действовать на центральном участке.

Данные показания и их интерпретация разведорганами и штабом 3-го Украинского фронта вызывают большие сомнения. Ни в немецких документах, ни в воспоминаниях лиц, причастных к планированию операции, Гудериана и Дитриха, столь амбициозные задачи, как уничтожение основных сил 3-го Украинского фронта, не упоминаются. Так, Гудериан гораздо скромнее определяет цели наступления у Балатона. Он отмечает, что группа армий «Юг» «имела своей задачей: после подхода резервов с запада перейти в наступление по обеим сторонам озера Балатон с целью овладеть правым берегом Дуная, укрепить южный фланг Восточного фронта и прикрыть нефтеносные районы». Легко убедиться, что ни о каком уничтожении противостоящих советских сил Гудериан ничего не говорит. И он, и Гитлер прекрасно понимали, что для того, чтобы устроить советским войскам новые Канны в Венгрии, у немцев не хватит сил, особенно принимая во внимание катастрофическое для вермахта положение на других фронтах. А уж мысль о том, что 6-я танковая армия должна была по советским тылам своим ходом уйти в Чехословакию, вообще выглядит абсурдной. Такой марш, особенно в условиях весеннего бездорожья и неизбежных столкновений с советскими войсками, грозил 6-й танковой армии СС потерей почти всего парка бронетехники.