Месть - Фиона Макинтош

Сокол ничего не ответил но подчинился.

– До сих пор Гот выбирался из всех переделок, – сказал Тор, обернувшись. – Мне следовало разделаться с ним, как только мы тут появились. Он стоял и смеялся над нами, а я медлил.

Это было правдой. Саксен даже не пытался утешить своего друга, только сплюнул, как это принято у клуков.

– Я еще не поздравил тебя с возвращением, Тор, – сказал он. – Из тех мест, где Света не бывает.

Тор смутился.

– Э-э-э… хорошо вернуться назад, Саксен.

И тут же оказался в могучих объятьях клука. Рядом захлопали крылья, и Клут опустился на камень.

– Привет, дружище, – проговорил Саксен. – Пришлось побродить по миру, чтобы тебя увидеть.

Сокол перелетел к нему на плечо, и клук расцвел. Он еще не знал, что новости, которые Клут рассказывает Тору, не самые добрые.

«Я ничего не видел ни в воде, ни на берегах. Но на поляне, где проходил пир – настоящее светопреставление. Думаю, что нам надо убираться отсюда как можно быстрее. Если начнут искать виновников, Тор, то первым делом укажут на тебя».

Тор кивнул и повернулся к Саксену.

– Давно ты уехал?

– Из Таллинора? В день смерти королевы Найрии, – Саксен осекся. – Ох, Тор, мне очень жаль. Ты слышал об этом?

– И это, и кое-что похуже, – мрачно отозвался Тор. – Ты знаешь про Элиссу?

Неужели снова настали времена, когда можно будет хотя бы произнести: «Тор и Элисса»?!

– Про Элиссу? У нее все замечательно. Ведет уроки в школе при дворце, служит королевским секретарем. Когда я уезжал, она оплакивала Найрию. А что такое? Что-то случилось?

– Да, – Тор уныло усмехнулся. – Она очень хорошо служила Его величеству, пока тебя не было.

Саксен помотал головой.

– Я чего-то не понял, Тор. Что с ней случилось? И как ты мог узнать об этом раньше меня?

Тор вздохнул.

– Пока ты добирался сюда, Элисса стала королевой Таллинора. Сильвен сообщила мне это сегодня утром, как только получила послание.

Саксен был потрясен. Похоже, верный защитник Элиссы даже не догадывался о том, что происходило между ней и королем Лорисом.

– Наверное, это какая-то ошибка… – клук помотал головой. – Элисса и Лорис? Быть не может. Да, она служила ему… Когда мы в последний раз беседовали, она говорила, что теперь думает не только о прошлом, но и о будущем. Твоя смерть…

Саксен поперхнулся. Он понял, как нелепо это звучит.

– Твоя смерть потрясла всех нас, Тор. Много лет Элисса жила как в тумане. То печалилась, то злилась… Только после того, как появился Джил, она начала понемногу оживать.

– Джил?

– О, ты еще многого не слышал! Джил – мальчишка-сирота, Найрия приютила его несколько лет назад и поручила Элиссе о нем заботиться. Для них обоих это было благом – и для Элиссы, и для мальчика. Думаю, ты это понимаешь… – он смолк и нерешительно закончил: – после того, как она потеряла сына.

Тор ничего не ответил, и на его лице не дрогнул ни один мускул. Саксен поспешил продолжить рассказ, чтобы нарушить тяжелое молчание.

– Найрия попросила Элиссу открыть школу и не ошиблась. Элисса уже работала у нее помощницей. А потом, примерно год назад, умер секретарь короля, и Найрия решила передать Элиссу ему… – он проговорил это так, словно сам себе не верил.

– И Элисса согласилась? – Тор не мог в это поверить.

– Она пыталась отказаться, Тор. Всеми правдами и неправдами. В эти последние несколько лет я редко появлялся при дворе, но знаю точно: Элисса была этому совсем не рада. Однако она прекрасно справилась. Ты бы гордился ею. Она достигла высокого положения при дворе. Все ее любят.

– Включая Лориса, – с отвращением заметил Тор.

– Об этом я ничего не знаю. Я тебе уже говорил, в последний раз мы с ней беседовали после моего возращения из Карадуна. Тогда же я сказал ей, что видел Гота и Клута. Но она только сказала, что пытается похоронить ненависть и жить дальше. Ты мертв. Ненависть к Лорису отнимала у нее слишком много сил. И какой в ней смысл?

Никакого, – Тор встал. – Я просто не могу представить, как она совершила прыжок от «Я должна отказаться от ненависти» к «Я хочу за тебя замуж, Лорис».

Он снова подошел к обрыву и посмотрел вниз, на неистовый поток. Пусть Саксен думает, что он надеется увидеть тело Инквизитора. Он просто хотел спрятать свою боль. Клук подошел сзади и обнял его за плечи.

Не сердись на нее. Тор. Ты представить себе не можешь сколько ей довелось пережить.

Это была правда. И Тор это знал.

– А много времени прошло? – спросил Саксен.

Тор притворился, что не понимает.

– О чем ты?

– После казни. Как скоро ты вернулся в мир живых?

С тех пор как его глаза открылись в Сердце Лесов, Тор чувствовал отчаяние и вину. И теперь они снова овладели им.

– Можно сказать, сразу, Саксен. А теперь идем, нам нужно торопиться. Мы должны вернуться в Сердце Лесов, а мне еще предстоит тебе многое рассказать по пути.

Глава 24

Мир приходит в движение

Элисса поблагодарила Тилли за чашку горячего настоя из малиновых листьев, но мысли ее витали где-то далеко. Да, ее госпожа сегодня сама на себя не похожа, отметила Тилли. Едва притронулась к завтраку, и до самого конца привычного утреннего ритуала – сначала умыться, а потом ровно сто раз провести гребнем по волосам – ее сердечный смех ни разу не нарушил тишину. И почему она так рано встала? Во имя Света! Когда королева встает рано, день будет долгим.

Но королеве Таллинора и впрямь было не по себе. Его величество отправился в Хаттен – это была их первая разлука с того самого дня, когда он впервые сказал ей о своей любви. Внезапно оказалось, что без Лориса в ее жизни чего-то не хватает. Может быть, его неугомонной силы, которой невозможно противостоять? Нет, не в этом дело. Просто сегодняшний день не такой, как другие, подумала Элисса, ставя на стол недопитую чашку.

Сегодня она проснулась, словно что-то разбудило ее. Вообще-то, было очень рано: только начало светать, но зима есть зима: солнце не спешит подняться в небо, зато торопится его покинуть. Теперь, глядя на поросшие вереском холмы, она поняла, что вспомнила Тора. Вспомнила… Когда-то она думала о нем каждый миг, а теперь приходится сделать над собой усилие, чтобы вспомнить черты его лица.

Он был так прекрасен, верно? Элисса улыбнулась. Она помнила темные, почти черные волосы, такие густые и непослушные. Помнила, как он причесывался растопыренной пятерней, когда смущался или погружался в размышления. Помнила его волевой подбородок и невероятно голубые глаза. Когда-то было достаточно одного взгляда этих глаз, чтобы сердце замерло у нее в груди. Лицо, которое не хочется забывать. Но время все равно стирает его из памяти. Прошло четыре года… нет, уже пять лет с тех пор, как она видела это лицо в последний раз – разбитое камнями, залитое кровью. И ей ничего не оставалось, как смотреть и видеть. Видеть, как он в последний раз ловит воздух, словно пытаясь остаться в этом мире… а потом все-таки покидает его. Это окровавленное лицо она не забудет никогда.