Страх звёзд - Василий Владимирович Воронков

больше у меня ничего нет. — Аскар поднялся и подошёл к двери. — Нам всем надо собраться в кают-компании… всем, кто сможет, и обсудить дальнейшие действия.

— Погоди! — Томаш тоже встал. — Человек, который был здесь до меня, Джамиль…

— Да?

— Что с ним здесь произошло?

Аскар ответил не сразу.

— Переход для него прошёл с гораздо худшими последствиями, чем для тебя, мой друг. Он был здесь как будто наполовину. Он постоянно бредил, нёс какую-то околесицу — то на литийском, то на бакарийском. Зачастую я вообще не понимал, о чём он говорит. А потом до него добрался вахар.

— Как это произошло?

— Я стоял с Джамилем в коридоре, он что-то долго втолковывал мне с пеной на губах, я уже не помню. Из глубины коридора доносилось холодное дыхание вахара. Я невольно отступил на несколько шагов, однако Джамиль продолжал стоять и бормотать, как полоумный. Я не успел ничего сделать! Всё произошло так быстро! На Джамиля обрушилась темнота — живая, подвижная темнота, которую мы видели в техническом отсеке.

— Тем не менее, это помогло ему вернуться, хотя…

— Джамиль вернулся? — Аскар уставился на Томаша. — Я был уверен, что вахар полностью стёр его из жизни. Это же всё меняет! — Аскар схватил Томаша за плечи, глаза у него загорелись. — Значит, нам не нужно бороться с вахаром! Нам нужно лишь…

— Джамиль вернулся, — сказал Томаш, — но он стал другим.

— Как это — другим?

— Вернулся наполовину, как ты говоришь. Или вообще не вернулся. — Томаш покачал головой. — Он сошёл с ума. Мы решили, что так на него подействовал вирт — подключение, переход через портал.

— Значит, вахар и правда стёр его из жизни. — Глаза у Аскара потухли. — Оставил пустую оболочку, больной разум.

— Да.

— И зная об этом, ты всё-таки решился прийти сюда, мой друг?

— У меня не было выбора. У нас нет контроля над кораблём. Мы идём за пределами сектора на дрейфе, припасы скоро закончатся, и Лада, мой близкий друг… — Томаш перевёл дыхание. — Ей нужна срочная медицинская помощь, а у нас практически ничего нет.

— Что с ней случилось?

— Джамиль выстрелил в неё из лазерного резака.

Лицо у Аскара вытянулось.

— Вахар! Он добрался до неё его руками! Мне очень жаль, мой друг. Надеюсь, с ней всё будет хорошо.

— Она — сильная, — проговорил Томаш, — но…

— У нас есть шаттлы. У вас они тоже должны быть, ведь наши корабли связаны. Правда, чтобы добраться до шаттлов нужно разгерметизировать поражённые отсеки. Пути назад уже не будет.

— Мы же сможем пройти в скафандрах?

— Думаю, да. Здесь нам шаттлы, конечно, не помогут, домой мы на них точно не вернёмся, но если получится перенестись на твой корабль, то они могут стать нашим путём к спасению. Шаттлы способны хоть весь сектор пересечь.

— Но если я… — Томаш вспомнил сморщенную женскую голову с чёрными провалами вместо глаз и открытым в беззвучном крике ртом. Труп Валии. — Если, вернувшись, я просто очнусь в своём ложементе, то что будет с остальными?

Аскар застонал и закрыл ладонью лицо.

— Я — старый дурак! Мне это даже в голову не пришло! Десять лет! Вы ведь нашли нас, да?

Он затрясся.

— Слушай, — сказал Томаш, — мы точно не знаем, как всё это работает.

— Работает что? Смерть? — Аскар сжал кулаки так сильно, что пальцы побелели. — Валия! Я не могу дать ей погибнуть, ты понимаешь? Она должна пройти через портал! Нет смысла это делать, если она не сможет!

— Я понимаю, но…

— Да что ты понимаешь! — Аскар с размаха ударил в дверь. — Всё это было только ради неё! Я бросил тебя, свою команду, свой корабль — только ради неё! Я не мог позволить ей лететь одной! Возвращаться без неё — бессмысленно.

Лоб Аскара изрезали морщины.

— Ты ведь сам говорил, что мы понятия не имеем, как всё это работает, — сказал Томаш. — Быть может…

— Нет! У того, кто вернулся, был двойник на вашем «Ивердане». Значит, это работает именно так. — Аскар схватил Томаша за плечи. — Что стало с Валией? Вы ведь её нашли! Говори!

В глазах его стояли слёзы.

— Аскар, — Томаш чувствовал себя куклой, которую яростно трясёт взбесившийся ребёнок, — успокойся. Чего ты ожидал? Наш «Ивердан» на десять лет старше. Ты и сам лежишь в медицинской капсуле, которая поддерживает твою жизнь.

— Да. Ты прав. Я просто устал. Я… — Лицо у Аскара побагровело, вены на шее вспухли. Томаш не узнавал старого друга. — Я, наивный дурак, думал, что мы сможем как-то пройти через эту дверь, окажемся там, откуда начинали. Легко и просто. Пройдём через дверь. Но это… невозможно.

Аскар осел на пол.

— Я уже и сам не понимаю, что возможно, а что — нет, — сказал Томаш.

— Невозможно, — повторил Аскар. — Мы давно умерли. Она давно умерла. Ведь так, Томаш?

— Погоди, может быть, всё получится. Может, вы вернётесь назад во времени, и тогда…

— Не обманывай себя.

— Я готов чему угодно поверить! Ты говорил, что наши корабли связаны. Судя по всему, это действительно так. Мне кажется, я знаю, откуда взялся ваш вахар. Мы прилетели, чтобы считать самописец, и у нас был с собой кабур. Он сейчас подключён к вирту.

— Кабур?

— Это такой робот, похожий на таракана. Он…

— Я не знаю, что такое кабур.

— Неважно. — Томаш протянул Аскару руку. — Давай не сдаваться. Мы все хотим вернуться.

Аскар поднялся. Он выглядел, как старик, у которого едва хватает сил на то, чтобы стоять на ногах.

— Спасибо за надежду, друг мой, но… я чувствую, что для нас пути назад уже нет. Зато путь есть для тебя. Вы можете воспользоваться шаттлами, у вас ещё осталась надежда. Я не знаю, как работает связь между нашими кораблями, но я знаю, как тебе помочь. Я дам тебе код аварийной перегрузки центрального терминала, и ты получишь полный контроль над кораблём.

— Код аварийной перегрузки? — проговорил Томаш. — Я впервые о таком слышу.

— Да, у нас есть такой код. Я покажу тебе. Пойдём!

Аскар ударил по щитку замка. В открывшемся коридоре ещё долго держалась вязкая темнота, но потом, как по команде, зажглись потолочные лампы.

Аскар вышел в коридор и посмотрел на Томаша.

— А этот Джамиль… — спросил он. — Что с ним потом произошло?

— Он покончил с собой.

* * *

Гермодверь с усталым шипением втянулась в стену, но рубку, как на мёртвых кораблях, застилала непроницаемая темнота. Томаш невольно попятился — казалось, что-то невидимое движется на него из глубины открывшегося отсека.

Аскар оставался невозмутимым. Он потёр лоб — бледная кожа морщилась и