Инь-ян 4 - Евгений Щепетнов

Отбросив эти мысли, пошел к балкону. Теперь — самое главное. Хоть бы уж выжили! Хоть и говорят, что у тиранов не может быть друзей, только соратники и союзники, но может, есть исключения? Хотелось бы…

Боги, сделайте так, чтобы они еще были живы!

— Держись! Держись, демоны тебя задери! А то сама тебя убью! Ну?! Двигай, двигай ногами!

Морна отбросила Ресонга за спину, и он шатаясь побежал к противоположному краю арены. Кровь уже не сильно текла из его рассеченной груди — то ли запеклась, то ли ее осталось совсем мало. Он был бел, как снег, и держался, похоже, одной своей несгибаемой волей. И уже мало что мог — только пытаться удержаться на ногах.

Нападавших осталось двое. Морна хорошо проредила их количество, но при этом затратила столько сил, что и сама едва держалась на ногах. Притом что приходилось постоянно заботиться о раненом Ресонге, который дважды уже терял сознание, и Морна едва успевала его вынести из-под ударов противника. А они учли ошибки своих несчастливых соратников, и наступали уверенно, и неуклонно, как грозовая туча. Удары тяжелого двуручного меча отбивали аккуратно, не так, как предыдущий покойник, решивший, что сможет отбить удар воительницы своим небольшим щитом — Морна разрубила и щит, и руку, его держащую, а потом врезала по бедру супостата с такой силой, что латы вмялись в тело, нога переломилась, как спичка, и…результат бы предрешен. Прежде чем остальные латники успели отогнать ее от раненого товарища, она разбила голову врага, будто пустое ведро.

Двое! Всего двое! Но сил не было. И жить осталось от силы час, или два. Дважды после того, как ее удар парировал латник, меч едва не вырвался из руки — настолько сильным был отклик. Двое оставшихся — просто-таки монстры, а не люди, высоченные, огромные, они будто не знают усталости, и кажется, что весь предыдущий бой был лишь подготовкой к этим, заключительным минутам.

Закованные в сталь фигуры остановились, наклонились друг к другу, один что-то прогудел — что именно, Морна не расслышала. Потом они двинулись к ней, но не прямо, а как-то немного в сторону — неспешно, держа тяжелые мечи на плече, как носят косы и грабли крестьяне и крестьянки.

Морна с отчаянием оглянулась — точно, Рес опять свалился! Они идут к нему! И это понятно — или его добьют, или дождутся, когда воительница подойдет защищать своего любимого. И уж тогда добьют обоих.

А вообще-то, по-хорошему, им не надо добивать Ресонга. Он отлично сковывает действия Морны, потому — пусть себе висит у нее на шее. Пусть высасывает ее силы!

Морна застонала в отчаянии, и бросилась бежать так быстро, насколько могла. Подбежала к Ресонгу, когда латники были уже в пяти шагах от нее, схватила раненого за руку, и не имея сил поднять, поволокла за собой, оставляя на песке извилистый след, будто здесь проползла огромная змея. След кое-где был запачкан красным — это и кровь Ресонга, и кровь тех, кто валялся на песке, разрубленный, обезглавленный, расчлененный на части. Кого-то свалили Морна с Ресонгом, кого-то некогда тихая, нежная Занда. Занда хорошо поработала своим мечом, долго здесь будут помнить взбесившуюся красотку!

Морна пробежала мимо мертвой Занды, оставила Реса у стены, и бросилась назад, чувствуя, как сердце сейчас выскочит из груди. Такой нагрузки как сегодня у нее не было никогда в жизни. И такого ужаса перед неизбежным…

Латники были уже рядом, они почти бежали, видимо решили покончить с ней как можно быстрее. Морна рванулась к ним навстречу, и встретила, когда бойцы были уж рядом с трупом Занды.

И тут случилось странное, практически невозможное — Занда вдруг пошевелилась, протянула руки и схватила одного из пробегавших мимо латников за ногу! От неожиданности он запнулся, и перелетев через "ожившую покойницу" свалился прямо под ноги Морны! Чем та мгновенно и воспользовалась.

Меч Морны обрушился на шлем латника, расплющил его, раздробил затылок с не меньшим эффектом, чем если бы она ударила кузнечным молотом, или тяжеленным ломом. Латник даже вскрикнуть не успел — Бам! Бам! Два удара! И нет человека.

Добив противника, Морна подняла голову, чтобы увидеть, как второй латник яростно вонзает в спину Занды свой длинный сверкающий меч. Клинок все вонзался и вонзался в некогда прекрасную спину девушки, превращая ее в кровавые лохмотья, в фарш, будто латник хотел быть уверен в том, что Занда наконец-то умерла. И будто с той же целью, латник с размаху опустил меч поперек тела девушки, разрубив его на две половины. А потом несколько раз пнул половинки, в ярости разбрасывая изуродованную кровоточащую плоть по песку арены. Остановился, вонзил меч в песок, и под вой и улюлюканье трибун погрозил Морне громадным стальным кулаком.

У Морны не было сил плакать. Да и слез не было. Она настолько вымоталась, настолько устала, настолько хотела пить, что у нее ни на что больше не осталось сил, кроме как — поднять проклятую железку и попытаться убить негодяя, чтобы хоть так помянуть Занду. Чтобы смерть девушки не была напрасной. Что будет потом — она уже не думала. Перед ней был враг, его нужно убить. Все! Простая, ясная цель. А еще — позади нее был любимый человек. И если Морна умрет — умрет и он. А этого позволить нельзя.

И она прыгнула к врагу — как лесной зверь, как кошка, защищающая своих котят! Не осталось страха, не осталось никаких раздумий — только этот страшный шлем, за которым не видно даже глаз, эта огромная фигура в стальных доспехах, и меч, от которого нужно увернуться, уклониться, который как жало ядовитого насекомого всегда нацелен на нее и лишь ждет случая, чтобы ужалить!

Фехтование тяжелым мечом отличается от фехтования легкими мечами, принятыми на вооружение легкой пехотой. Если ты обладаешь большой силой, можешь бить с размаху, но тебя все равно надолго не хватит. Этот меч представляет из себя что-то среднее между копьем, и мечом — кроме длинной рукояти, у него за крестовиной есть не заточенное место, за которое можно ухватиться левой рукой, и тогда фехтовать стальным монстром будет гораздо легче. Можно работать им, как пикой, не подпуская противника близко. Вот только одна незадача — а если противник невероятно силен? Что если он еще и накачался наркотой, увеличивающей скорость, выносливость и силу? Не чувствует боли, и соображает быстрее, чем ты, голодная, усталая, вымотанная до последней степени?

Тогда только молиться богам, Создателю и надеяться на чудо. Больше ничего.

Удары тяжелых мечей друг о друга подобны удару молотов по наковальне. Звенящий гул разносится по округе, перекрывая шум толпы и звон в ушах. Удар, еще удар, еще, еще!

Противник отбросил щит, взялся за меч обеими руками — почему? Устал? Или решил ускорить события и добить побыстрее? Скорее всего — второе.