Семь цветов радуги - Владимир Немцов

— Конечно, чего ж в них хорошего? Здоровому человеку они не нужны.

— Неправда. Мне они очень требуются, — возразила специалистка из «второго цеха». — Когда моя Зойка заболела, ветеринар приезжал. Дал он мне два пакета с лекарствами. «Смотри, — говорит, — не перепутай, когда какой давать корове». А я прочитать не могу, по-латинскому написано. Пришлось пакеты крестиками отмечать.

— Я так думаю, — вмешался Сергей, — что и коровнице латынь эту самую тоже нужно знать. Как и пастух, она должна быть ученым человеком, а не то что… он искоса взглянул на Фросю.

Девушка презрительно поджала губы. «Лезет всюду со своей ученостью. Будто мы сами не понимаем».

— Не знаю, что мне хочется, — мечтательно сказала Сима. — Я все живое люблю. Вчера у соседей теленок подавился картошкой, лежит и не дышит. Глаза закатились, только белки видны. — Сима вздохнула. — Вытащила я эту картошку… Не знаю, откуда и уменье взялось… И тут подумала я, что могла бы животных лечить…

— Поступай к нам на ферму! — безапелляционно заявила Фрося. — Какой тут может быть разговор, если охота есть.

Сима слабо улыбнулась.

— Не так просто, Фросенька. Учиться надо.

— А кто тебе мешает? — заявила Стеша и придвинулась к подруге. Посоветуемся с Анной Егоровной и от колхоза пошлем тебя учиться на зоотехника. Ты же теперь колхозница.

— Спасибо, девочки, я подумаю. Сама с тетей Анютой поговорю. А то сижу в правлении, щелкаю на счетах и за цифрами жизни настоящей не вижу, будто смотрю я на нее из окна, сквозь занавеску. Когда я Бабкину сказала об этом, он засмеялся… Говорит, что я не так все понимаю. Цифры, они тоже живые, если разобраться в них как следует. А все-таки у меня душа к другому делу лежит.

— Скажи, Симочка, Тимофей Васильевич не говорил, почему он за лекарствами пришел к тебе, а не в амбулаторию? — чуть поджав губы, вдруг спросила Стеша.

— Н-нет, — смутилась Вороненкова. — Но… я знаю, что мои микстуры ему не понадобились. Он их бросил в колодец.

— Невежливость какая, — фыркнула Антошечкина, подобрав шлейф. Бессовестный!

— А в какой колодец? — быстро спросил Сергей.

— Возле фермы.

— Эдак он нам всех коров отравят… твоими микстурами, — неприязненно заметила Фрося, отвернувшись от Симы.

Симочка заморгала. Вот-вот заплачет.

Сергей дрожащими пальцами расстегивал карман гимнастерки. Сейчас все будет известно.

— На, читай, — он протянул записку Симе. — Узнаешь?

Вороненкова успокоилась. Фрося ведь сказала без всякой злости! Она приблизила к глазам бумажку и сразу же отдала Сергею.

— Тут читать нечего, это просто разорванный рецепт.

— Чей?

Сима снова взяла обрывок рецепта…

— Кажется, когда-то я пила эту гадость, пока тетя Анюта не отобрала, всматриваясь в рецепт, сказала Сима. — Ну, конечно, валерьянка, кали бромати, вода… Так эту же микстуру у меня Бабкин и забрал вместе с другими пузырьками. — Она перевернула бумажку. — Рецепт мой, он был прикреплен резинкой к горлышку бутылки. А вот тут на обороте стоит цифра «2». Это уж, наверное, Бабкин написал.

Сергей был ошеломлен таким простым разрешением загадки. Мечтал, думал о необыкновенном, искал таинственное значение слов, представлял себя спасителем погибающего корабля или, на плохой конец, одним из случайных участников большой научной работы по исследованию подземного океана… И вдруг… Валерьянка. Микстура… Обыкновенная бутылка, брошенная в колодец…

Может быть, и читатель разочарован вместе с пастушком? С детских лет на страницах приключенческих романов мы встречали только иностранные названия и чужие имена. Они оставляли в нас ощущение непонятной волнующей романтики и тайны. С годами все это проходило, романтические ковбои становились плохими пастухами (не в пример Сергею), а тайна не очень действенным рецептом от скуки. Большего мы не смогли найти в этих книгах… Настоящая романтика не скрывается в бутылке, она не приплывает к нам от берегов Южной Америки. Мы каждый день встречаем ее в нашей советской жизни, под нашим небом. Скажем, в той же Девичьей поляне.

Итак, вернемся к нашим друзьям.

Пастушок не мог успокоиться. Он готов был выпить целую бутылку этой валерьяновой смеси, только чтоб прийти в себя. Но зачем нужно было Бабкину дурачить людей? Зачем он запечатал рецепт в бутылку?

И даже не это главное. Как могла приплыть она из колодца в Камышовку?

Словно отвечая на мысли Сережки, заговорила Стеша.

— Вот что, девчата, не хочу зря говорить, но сдается мне, что Тимофей Васильевич без нас тоже не дремал, видно, он хотел проверить, не соединяются ли наши деревенские колодцы с подземной рекой… До чего ж это башковитый парень, если бы вы только знали!.. Идем это мы с ним с бугра… Ночь, луна светит… Вроде как сейчас. А он и говорит…

— Так, Стешенька. — Фрося пододвинулась к ней с лукавой усмешечкой и защекотала ее щеку своими кудряшками. — Рассказывай, рассказывай… А мы и не знали…

Стеша будто обо что-то укололась.

— Да нет, девчата, — смущенно сказала она. Щеки и уши ее зарделись. Хорошо, что в темноте не очень заметно! — Я просто так, к слову…

— Сказывай! — подмигнула ей насмешливая Фроська. — Так что ж он тебе говорил?

— Ничего особенного, про дела все. — Стеша покосилась на Сергея. — Говорил насчет реки. Да… как ее найти… Потом…

Стеша медлила и недоговаривала. Никакого разговора о поисках реки у нее не было с Тимофеем Васильевичем. В тот вечер она пыталась вызвать его на дружескую беседу, но ничего не получилось. Правда, он рассказал ей про Москву, а про себя умолчал. Она, может быть, и почесала бы язычок с девчатами насчет москвича, да неудобно при Сережке: он может все передать Бабкину.

Сергей был поглощен своими мыслями. Ему не хотелось уходить отсюда до тех пор, пока он не разберется, что к чему. И потом он надеялся услышать от Стеши, как Бабкин собрался реку искать. Она болтливая девчонка, обязательно расскажет…

— Брось, Стешка, ломаться, — толкнула ее в бок Фрося. Глаза ее зажглись любопытством. — Что же он тебе сказал?

— Вот насчет реки.

— А ты ему?

— То же самое.

— А он тебе?

Антошечкина передернула плечами.

— А ты ему? — Фрося рассмеялась, повисла у подруги на шее и что-то пошептала на ухо.

— А ну, ковбой, марш домой! Нечего тебе слушать, о чем старшие разговаривают, — повелительно обратилась к нему Фрося.

— Видали мы таких старших, — обиделся Сергей. — Ты эту скамейку откупила, что ли?

— Девоньки, так что ж мы с ним будем делать? — воскликнула Фрося и озорно подмигнула Стеше.