Повелители Смерти - Алина Смирнова

Брат кивнул, а Харэ, поднявшись по разваливающемуся крылечку, встал у входа.

— Правило первое — не отставать от меня или Харэ, мы свяжем вас обоих с нами ментальными цепями, по ним вы всегда отыщите меня или Харэ, если вы потеряетесь в тумане… то никогда не найдете выход, потому, что его нет… Правило второе — с Потерянными Душами не разговаривать и не приближаться к ним ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Если вы коснетесь одной из них, то душа поглотит вас, несмотря на то, что вы мертвецы. И правило третье, оно же самое главное — никаких вопросов, все ответы на любые вопросы, которые могут у вас возникнуть… мы вам дадим с Харэ, рассказывая столько сколько возможно.

— Мы последуем за вами, чтобы не случилось, — ответил брат.

— И никогда не предадим вас, — добавил я. Бездна и присутствие Повелителя с Харэ заставляют нас что-то чувствовать.

— Хорошо, тогда идите. Харэ ждите меня у серебристого древа полной луны…

Он спокойно кивнул и жестом поманил нас, открывая осыпающуюся дверь. Тело Эллианны все еще было там внутри постамента, окутанное одеялом из белых лепестков. Харэ подошел к постаменту и коснулся эмблемы дракона начерченной в камне под гробницей, все, что я видел потом — ослепительный ураган из белых, кружащихся во тьме лепестков. А еще я чувствовал тяжесть ментальных оков… все-таки драконы очень сильные существа, гораздо сильнее нас и их мысли совсем иные… я будто ощутил себя читающим книгу на языке, который едва был мне знаком. Я искренне пытался уловить проводящий путь, но так и не понял магии, с помощью которой Харэ его создал. Когда я обрел способность видеть и слышать, то увидел брата, стоящего рядом, не в форме лича, на нас была одежда и кожа, его лиловые глаза впервые потеряли связь с Бездной… он смотрел по сторонам, озираясь вокруг, и не понимая происходящего, как и я… повсюду был туман… такой густой белый туман и отовсюду шел шепот, миллионов голосов, шепот… смешивающийся в единый вой или пронзительный гул, вслушиваясь в который, можно было уловить… одну лишь боль и ненависть. Я обернулся, позади нас… была круглая поляна свободная от тумана, мы вышли из завесы… на этой самой поляне росло белое древо с цветущими лепестками на нем, они осыпались… серебристые лепестки… и само древо тоже было серебряным, как волосы Харэ… и как его пламя, а еще это древо серебрилось в свете миниатюрной полной луны, сияющей над ним. Луна — символ драконов… сам он стоял у этого самого древа спиной к нам, я мог поклясться, что когда он повернул голову чуть-чуть в сторону, на его глазах блеснули слезы…

— Нечто ужасное наполняет этот мир, ужасное не столько для Вселенной, как для вас… для вас двоих… — прошептал я.

— Древо полной луны — единственный указатель, существующий здесь, в месте, которого нет… твой следующий вопрос… будет… так где же мы? Мы в самой глубине подсознания Эльребы, на его задворках, если можно так выразиться, в забытых воспоминаниях, которых уже нет… а древо — это символ того, как много живых душ было стерто и уничтожено этими воспоминаниями, напоминание самой Эльребе, о том… какую боль и сколько страданий можно нанести одним неверным решением, как Повелитель Вселенной, она несет этот груз на себе, и это лишь часть из которой складывается истинная плата…

Брат протянул руку, чтобы коснуться его плеча, но Харэ отвел его руку.

— Прости, Аки, но утешение это последнее, в чем мы нуждаемся… а поводов для жалости к нам сегодня вам предстоит увидеть предостаточно… — он вытянул руку и из тумана вышла Повелитель, в том виде, в котором говорят, она является во снах страждущим. В длинном белом платье с красивыми рисунками, на ней был капюшон, закрывающий ее лицо вместо зеркальной маски. И я удивленно посмотрел на брата, ведь за маской ничего нет… у нее нет лица, а здесь я мог увидеть улыбку, подбородок и шею… она будто читая меня как открытую книгу, спокойно произнесла:

— У меня действительно нет привычного вам облика, но это не значит, что я не могу себе вообразить, как я могла бы выглядеть, поэтому… сила моего творения считается абсолютной. Добро пожаловать в Шаллал… — она подняла руку, и пальцами коснулась щеки Харэ и это было что-то настолько трогательное и неописуемо личное, что я с трудом мог за ними наблюдать. — Не плачь мой… Келестофер… будет еще предостаточно поводов пролить священные слезы дракона… это город нашего потерянного будущего… идемте… — она назвала его именем дракона, и сказала что-то еще одними губами, ни я ни брат не могли знать языка драконов, поэтому я мог лишь предположить, что им обоим было невероятно тяжело находиться здесь и всеми силами они поддерживали друг друга.

Она ушла в туман с улыбкой на губах, Харэ жестом велел нам следовать вперед, видимо, мы могли потеряться в любое мгновение, поэтому он пойдет в конце. Когда мы дошли до границы поляны и плотного тумана, а затем вступили в него, я обернулся, чтобы увидеть древо полной луны и удивился, когда едва различил в тумане Харэ, идущего в метре от нас, никакой поляны уже не было… мне казалось мы шли целую вечность перед тем, как я заметил, что различаю в тумане какие-то ожившие изображения… мы остановились и оказались, как будто в ожившем спектакле. Вместо тумана вокруг были воспоминания… Аки помотал головой…

— Это не воспоминания… — словно подтверждая догадки брата, заговорила Повелитель. Харэ бесшумно приблизился к нам сзади и обернувшись, я увидел, что-то совсем не привычное. На его лице не было привычной улыбки, он даже не пытался скрыть свою боль. Его лицо никто и никогда кроме нее не видел таким. Потерянным и лишенным воли.

— Это вероятное будущее, сбыться которому никогда не суждено. Это наша жизнь такой, какой она могла быть… фактически, это не больше, чем несбывшиеся мечты. Мир, который так и не будет создан. Жизни, которые нам не суждено прожить… — ее голос был тихим и необычайно грустным. Я не видел лица девушки, но лицо Харэ я видел… они были такими счастливыми и радостными, словно ничего бы этого никогда не происходило… они улыбались, шутили, танцевали, гуляли по мокрому песку, плескаясь в волнах, наслаждались лучами солнца вместе. Словно не были, никогда не были, одна Повелителем Драконов, а второй Волшебником Измерений. Они будто проживали обычную, короткую, людскую жизнь, такую короткую в сравнении с их истинным временем, но такую яркую, полную живых эмоций, которые не нужно было имитировать с помощью алой нити. Я поймал себя на мысли, что если бы личи умели плакать, я бы сейчас рыдал, однако, вместо этого я чувствовал, что мою грудь будто сдавили толстым и тугим обручем.