Пересекая границы - Оксана Панкеева

Принц-бастард залился краской похлеще королевской фаворитки и сам себе зажал рот ладонью, чтобы удержать смех.

— Я сказала что-то слишком неприличное? — спросила Ольга. — У нас это вполне литературное слово… Я не хотела… Ты бы видел, как она ела это пирожное и как над ложечкой…

Элмар не выдержал и скорчился пополам. Некоторое время они душевно ржали вдвоем, так что чуть не опрокинули коляску. Потом принц-бастард немного успокоился и сказал:

— Насчет Камиллы это ни для кого не секрет, она и это тоже делает, причем, как уверял Лаврис, весьма искусно… Только не ляпни этого при Шелларе, а то засмущаешь его величество так, что он со стыда сгорит.

— Хорошо, не буду. — Ольга снова хихикнула и продолжила: — А вторая мне не понравилась. Что, король себе получше найти не мог? Кукла куклой.

— Не знаю, — проворчал Элмар. — Хоть бы он женился наконец, а то эти придворные красавицы… Ну их к демонам.

— Элмар, а чего король вообще с ними связывается? Что, нормальных женщин мало? Или так положено, чтобы именно с придворными дамами?

— Король здоровый мужчина в расцвете сил, — пояснил Элмар примерно таким же тоном, каким Камилла просвещала свою непонятливую подругу. — Когда его молодой здоровый организм начинает настойчиво требовать своего, мой дорогой кузен, чтобы не терять времени и не забивать себе голову посторонними проблемами, просто хватает первую попавшуюся. А эти красотки всегда рядом в полной боевой готовности, только и ждут момента, чтобы вовремя подвернуться.

— Они что, все просто потаскухи, как Камилла, или им король очень нравится? — не поняла Ольга.

Элмар тяжело вздохнул:

— Очень я сомневаюсь, что он им нравится, но у него есть два неоспоримых достоинства, которые в глазах наших дам перевешивают все возможные недостатки. Он король, и он холост. Все они спят и видят себя королевами. А что они думают о нем на самом деле, ты, наверное, теперь знаешь.

— Да, — согласилась Ольга. — Особенно Камилла. Я получила уникальные сведения по сравнительному анализу половых аппаратов нескольких известных лиц королевства, узнала, что думают о короле некоторые из его придворных дам, и заодно выяснила, почему он так не любит свой день рождения. Он что, действительно весь день сидит на кладбище?

— Не весь, — вздохнул Элмар. — Но все равно… Странный он, конечно, мой дорогой кузен Шеллар, но я его очень люблю, и мне обидно, когда вот такие особи, как Камилла, устраивают публичные обсуждения его достоинств и недостатков, с трудом отличая одно от другого.

— А знаешь, я поняла… Помнишь, как они с Азиль спорили из-за портрета?

— Ты теперь считаешь, что Азиль права? А раньше?

— Раньше я не знала, что думать.

— А теперь тебе рассказали некий трагический момент из его жизни, тебе стало его жалко и ты сразу все поняла? Нет, это не совсем то. Азиль, конечно, права, но дело в другом… Давай не будем об этом. Кстати, а что Камилла сказала обо мне? Ну скажи уж по-дружески, не стесняйся.

— Что ты не идешь ни в какое сравнение с королем, у которого в штанах прямо-таки национальная гордость. И что в вашем корпусе единственный достойный внимания… э-э… аппарат у некоего Лавриса. Элмар, она что, весь корпус перебрала?

— А как же, — хохотнул принц-бастард, снова раскрасневшись как девица. — Вот уж язык у этой Камиллы… Давай лучше я тебе что-нибудь полезное расскажу.

— Тогда о географии. А то Жак сказал, что он сам ее толком не знает, а ты везде был и все видел… Кстати, почему он скрывает, что переселенец?

Элмар на некоторое время замолчал, оторопело уставясь на девушку, потом неуверенно выдавил:

— А почему ты так решила?

— Потому что это видно. Мы же с ним из одного мира, только, видимо, из разных времен. А он мне травит байки, что он из Поморья, и все такое… Просто шутит или у него серьезная причина это скрывать?

Элмар подумал, помялся, потом решительно сказал:

— Спроси у короля. Он мне башку оторвет за разглашение государственной тайны, несмотря на наши отношения.

— Это государственная тайна? Тогда молчу. Рассказывай про географию.

Кантор печально посмотрел на дуло пистолета, нацеленное ему в лицо, вздохнул и закрыл за собой дверь. Саэта опустила пистолет, поставила на предохранитель и спрятала под подушку.

— Здорово же тебя напугали, — покачал головой Кантор, вываливая на стол мешочки и пакетики.

— Извини. Я тебя не узнала в этой шапке.

— В шляпе уши замерзли… Ты как, отдохнула?

Саэта молча кивнула и спросила:

— Куда-то идем?

— Сегодня нет. — Кантор повесил на крючок одежду и стал копаться в своих пакетиках. — Мне что-то нехорошо. Я, конечно, могу одеться и пойти, но кому на хрен нужны такие подвиги? К тому же тут ходить особо некуда, а приглашение на королевский прием нам принесут завтра. Сам прием будет, видимо, послезавтра… Или тоже завтра? Сегодня четверг или пятница?

— Пятница.

— Значит, завтра. Вот завтра и пойдем. Все равно туда надо сходить, местные порядки требуют. А сегодня я напьюсь лекарств, я тут себе купил кое-что, хотя бы температуру сбить, воспаление снять, и высплюсь наконец. Кстати, я тебе тоже купил лекарство, выпей обязательно.

— У тебя температура? — встревожилась Саэта. — Может, тебе к врачу сходить? Или к мистику?

— Был я у того и у другого, — спокойно ответил Кантор, доставая и расставляя на столе аптечные бутылочки. — Врач мне заново все разрезал, зашил и велел лекарства принимать. А мистик поколдовал в меру сил, сказал, что за три дня заживет, но лекарства все равно велел принимать. Вот, возьми, это тебе. По двадцать капель каждые четыре часа.

— Спасибо. Это что?

— Успокоительное. Принимай обязательно. Максимум послезавтра мы до нее доберемся, ты должна быть в форме.

Саэта вылезла из-под одеяла, взяла со стола кружку и принялась отмеривать предписанные двадцать капель.

— Где был, что видел? — поинтересовалась она.

— Много чего… — Кантор долил в свою кружку с лекарствами немного теплой воды из чайника и выпил залпом. — Потолкался около телепортационной станции и выяснил, где поселилась наша незабвенная красавица.

— Правда? — восхитилась Саэта. — Какой ты молодец!

— Ничего особенного, извозчик ее легко вспомнил. — Кантор сбросил камзол, повесил его на стул и стал снимать сапоги. — А тут что, холодно? Я смотрю, ты одетая спишь.

— Не холодно, — нахмурилась Саэта. — Просто… не хочу раздеваться.

— Понятно, — вздохнул Кантор. — Отвернись. Еще я снял небольшой домик за городом в лесу.

— Зачем?

— Как «зачем»? А где мы с ней разбираться будем? Прямо в гостинице?