История черного лебедя - К. Л. Крейг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Откровенно говоря, я бы предпочел умереть, чем если бы это случилось. И знаю, что мне повезло, что я пережил три огнестрельных ранения. Четыре человека не выжили в тот день, когда бывший сотрудник вышел из себя и разрядил более двухсот пятидесяти патронов в офисе Брэм Констракшн, прежде чем покончить с собой.
Всего за несколько дней до нашей годовщины, когда я думал, что у меня есть все, то чуть не потерял это.
Легкое движение на моих яйцах возвращает меня от менее приятных мыслей к ней. И к тому факту, что я взорвусь максимум через пять секунд. Я подхватываю ее за подмышки и тащу вверх по своему телу, пока она не оказывается в нужном положении.
— Оседлай меня, Лебедь.
Она совершенно очаровательна, когда ее заводят.
— А я так хотела, чтобы ты кончил мне в рот. — У нее перехватывает дыхание, когда она подчиняется моей команде, и ее киска поглощает всю мою длину целиком, заставляя мои глаза закатиться.
Милый, милосердный Иисус. Спасибо тебе за нее.
Схватив ее за затылок, я притягиваю ее к своему рту.
— Не в этот раз. Я прожил шесть недель без тебя, обернутой вокруг моего члена, Маверик. Я буду внутри тебя при каждом удобном случае.
О, да, сейчас я ухмыляюсь, как сукин сын, и это не потому, что я безумно счастлив, когда похоронен между уютными стеночками моей жены. Так и есть, но дело не в этом.
Я — отец.
Эйвери Джеймсон Шепард родилась 3 июня.
— Я собираюсь кончить, — объявляет моя жена мне на ухо как раз в тот момент, когда наша маленькая девочка начинает суетиться на заднем плане.
Теперь я беру управление на себя, смещаясь, чтобы ударить ее прямо в то место, которое, я знаю, сводит ее с ума.
— Хорошо. Давай кончим вместе.
— О Боже, Кэл. — Ее стоны — моя погибель. Я резко кончаю, надеясь, что она тоже, и молюсь, чтобы не оставить синяков на ее светлой коже там, где сжимаю ее, как тиски.
Пытаясь отдышаться, я перевожу взгляд на наше селфи в рамке, сделанное так давно в ванной Кейси. Мы раскрасневшиеся от секса и ухмыляемся, как дураки. Мавс подняла два больших пальца, и этот блеск в ее глазах я очень хорошо знаю. Насыщенное блаженство. Фотография стоит у меня на прикроватной тумбочке, как постоянное напоминание о том, как сильно я люблю эту сумасшедшую, импульсивную женщину.
— Господи, как я люблю тебя, Лебедь, — тихо говорю я ей, убирая ее теперь влажные волосы со лба.
Она вздыхает. Довольная и счастливая.
— Ты так сильно хочешь снова жениться на мне?
— Да, насчет этого…
Она вскакивает, все еще оседлав мой размягчающийся член, ее рот широко открыт. Смеясь, я хватаю ее за лицо и, подцепив большими пальцами ее подбородок, закрываю его.
— Мне кажется, я говорил тебе, что буду обновлять свои клятвы с тобой каждый божий день до конца своей жизни.
За это я получаю широкую улыбку.
— Да, говорил.
— И что моя жизнь всегда будет связана с тобой.
— Это ты тоже говорил. — Я снова начинаю набухать, когда ее бедра возобновляют свое соблазнительное, манящее покачивание, но взгляд на часы показывает, что у нас нет времени на еще один раунд, как бы мне ни хотелось.
Быстро целуя ее, я подталкиваю нас к краю кровати и встаю, сбрасывая ее со своих колен. Я поворачиваю ее и шлепаю по заднице, ведя в сторону ванной. Я знаю Эйвери. У нас меньше четырех минут, прежде чем она разразится полноценным воем.
— Вставай, Лебедь. Нам нужно принять душ и подготовить Эйвери, чтобы не опоздать.
Маверик пытается вырваться из моих объятий, чтобы забрать нашу дочь, но вместо этого я веду ее в душ.
— Она будет в порядке в течение нескольких минут. Позволь мне вымыть тебя.
Она неохотно сдается, но я заставляю ее наслаждаться нашим коротким временем наедине. В наши дни это становится все труднее, но я не жалуюсь. Когда мы выходим из-под брызг, Эйвери истошно вопит, а мой сотовый начинает звонить. Мы смотрим друг на друга и просто улыбаемся, вне себя от радости, что живем сумасшедшей, полной стрессов жизнью.
— Я успокою Эйвери. Тебе нужно подготовиться, — говорю я ей, чмокая ее в пухлые губы.
— Она, наверное, голодна.
Телефон замолкает, но крик Эйвери теперь становится пронзительным и злым.
— Тогда я потяну время, пока ты сушишь волосы.
— Желаю удачи. — Она смеется. — Я быстро. — Мне грустно смотреть, как она оборачивает полотенце вокруг своих сочных изгибов, которые стали еще более заметными с рождением Эйвери. Она шлепает меня и говорит, чтобы я уходил. Я бегу за нашей малышкой, безуспешно пытаясь успокоить ее. Наконец я сдаюсь. По пути к Маверик я замираю в дверях нашей спальни.
Маверик стоит ко мне спиной и тихо разговаривает. Ее голова поворачивается в мою сторону. Мой сотовый прижат к ее уху, и по выражению ее лица я точно знаю, с кем она разговаривает.
— Я ценю это, Киллиан. Уверена, что Кэл тоже.
Она делает паузу, слушая моего брата на другом конце провода. Грустная улыбка трогает ее губы. Как и положено щедрому человеку, Киллиан милостиво принимает решение Маверик. Даже пытается время от времени оставаться на связи. Особенно в особые дни, как сегодня. Но я знаю, что ему это тяжело дается. Как может не быть? У него нет женщины, о которой он мечтал всю свою жизнь. Ведь она у кое-кого другого.
— Спасибо. То, что ты позвонил, очень много значит. — Еще одна пауза. — Да, она голодна. Ты хочешь поговорить с Кэлом? — она смотрит на меня, ожидая его ответа. — Хорошо. Пока, — тихо говорит она.
Удивительно, но она протягивает мне телефон. Мы меняемся местами, и она тихо выходит вместе с Эйвери, которая значительно успокоилась теперь, когда знает, что через несколько секунд будет прижата к груди Маверик.
— Привет, чувак. Как у тебя дела?
— Занят. Затрачивая на это уйму часов. — Голос моего брата звучит натянуто и напряженно. Так всегда бывает, когда мы разговариваем.
— Держу пари. Слышал, что твоя компания выиграла проект О'Хара.
— Да. Настоящий переворот.
Светская беседа просто сводит меня с ума.
— Итак…
— Да, итак, просто хотел сказать тебе, что я думал о тебе и Маверик сегодня и…
