Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Малинин Евгений Николаевич

Когда нам оставалось пройти до ворот не больше двух десятков метров, впереди разгорелся скандал. Какой-то фрукт в высоченной раззолоченной карете с малопонятными рисунками на дверках, кучером и лакеем на передке и двумя лакеями позади отказался вылезать из своего экипажа. Вместо того чтобы подчиниться приказу начальника патруля, он принялся орать, что является членом городского магистрата и не позволит выволакивать свою особу из кареты, словно простого горожанина. Он разорялся настолько громко и нагло, что начальник караула пожал плечами и направился к рыцарю. Рыцарь молча и неподвижно выслушал начальника стражи, а затем тронул шпорами коня и, подъехав к карете сбоку, неожиданным ударом всадил свое длинное копье в дверцу. Пробив ее, естественно, насквозь, он начал медленно пропихивать копье в глубь кареты, пока с противоположной стороны на дорогу не вывалился толстый, расфранченный, орущий мужик. Добившись своего, рыцарь Храма выдернул из кареты свое копье и молча отъехал на свое место, словно предлагая начальнику стражи продолжать свою работу. Что тот и не замедлил сделать.

Закончив осмотр кареты, начальник стражи предложил было хозяину снова занять в ней место, но из-под глухого забрала рыцаря донеслось:

– Дальше он пойдет пешком, чтобы забыл свою гордыню и усвоил покорность Епископу!

И толстый франт не посмел возразить. Понурив голову, он двинулся за своей каретой, на задке которой продолжали стоять его лакеи.

Эта сцена произвела довольно тягостное впечатление на всех желавших попасть в город. Гомон, стоявший над толпой до этого, стих, и люди подходили и подъезжали к приоткрытым воротам испуганные, пришибленные.

Когда подошла наша очередь, я вышел вперед, а мои друзья пристроились следом, стараясь держаться в рамках выбранных образов. Но начальник караула, окинув нас небрежным взглядом, бросил:

– Проходи!

Я, поклонившись, двинулся к воротам и тут же услышал приглушенный шепот одного из стражников:

– Капитан, посмотри, шляпа и борода!

Капитан презрительно плюнул в пыль и громко ответил:

– Сам смотри! Шляпа должна быть голубая, борода белая, а у этого гранд-имаса шляпа красная и борода рыжая!

– А может, он их покрасил? – раздался неуверенный голос того же стражника.

Капитан метнул взгляд на неподвижную фигуру рыцаря и заорал на подчиненного:

– Я вот тебе рожу-то выкрашу, и мы посмотрим, узнает тебя твоя Мотря или за другого примет!

Капитан захохотал, и сквозь его хохот я расслышал слова другого стражника:

– Да тех, кого мы ловим, должно быть не больше четырех-пяти, и все конные. А этих вон – семеро и всего две лошади…

В этот момент я почувствовал, как по ткани моего магического покрова забегали быстрые невидимые щупальца чужой ворожбы. Но мой морок был плотен и непроницаем для столь ничтожных усилий. Монах, как и рыцарь Храма, остался неподвижным, и мы спокойно прошли в ворота.

За воротами гудел город Ходжер.

Улицы, примыкавшие к стенам города, были узки и необычайно грязны. Неприятелю, вздумавшему взять Ходжер, пришлось бы преодолевать не только каменные стены и сопротивление защитников в тесноте каменного лабиринта пристенья, но и завалы осклизлой грязи, издающей к тому же совершенно поразительную вонь. Едва оказавшись в этой зловонной туче, я совершенно непроизвольно произнес заклинание, прекратившее доступ миазмов к нашим носам, иначе мы просто задохнулись бы с непривычки. Однако местные жители, да и путники, проскочившие ворота незадолго до нас, совершенно не обращали внимание на это неудобство. Толпа, запрудившая узкие улочки, бурлила, топталась, бежала, орала, торговалась, ругалась, обнималась, пила и ела и делала еще тысячу дел!

Мы с Шалаем шагали впереди нашей группы, а остальные сгрудились вокруг лошадок и, стараясь держаться компактно, двигались за нами. Воевода не единожды бывал в этом городе, достаточно хорошо его знал и теперь вел нас в некую корчму, запомнившуюся ему прекрасной кухней и близостью к пристани. Память у нашего проводника была замечательная, так что уже через каких-то полчаса мы были у дверей этого замечательного заведения.

Проходя по городу, я обратил внимание на то, что, несмотря на тесноту и толчею, народ старался нас обходить и без крайней необходимости нас не касаться. Когда мы вошли в корчму, это мое наблюдение лишний раз подтвердилось.

Тролль и гвардеец на костылях повели лошадей во двор корчмы, где, как помнил Шалай, имелись конюшни, а остальные направились в общий зал через центральный вход. Посетителей было совсем немного – оказалось, что час обеда еще не наступил, а те немногие посетители, что все-таки находились в корчме, мгновенно переместились подальше от столика, облюбованного нашей компанией.

Впрочем, нам это было только на руку, к тому же воевода предупредил, что к паломникам в городке относятся не слишком дружелюбно – терпят, но не более того. Однако хозяин заведения появился перед занятым нами столиком очень быстро и с угодливой улыбкой на лице. Приняв наш солидный заказ, он исчез на кухне, а через несколько минут к нам присоединились и Душегуб с Краком. Душегуб коротко доложил, что Кину и Тоста разместили в комнатах для гостей, Кина спокойно спит, а Тост по-прежнему без сознания.

Заказанный обед мы ожидали почти полчаса, и за это время почти все посетители покинули зал. Наконец две расторопные девушки начали подавать кушанья и вино. Мы принялись за еду, одновременно обсуждая наши дальнейшие действия. Шалай предложил послать на пристань Фродо. Я хотел идти сам, но воевода резонно заметил, что, по моим же собственным словам, прикрывавший их морок держится на моем посохе, так что мне нельзя удаляться от нашей замаскированной компании. И кроме того, Фродо лучше любого из нас умеет быть совершенно незаметным. Хоббит должен был договориться с хозяином какой-нибудь посудины, чтобы нас приняли на борт и перевезли на другой берег реки. Существовал, правда, и мост через реку, но воевода справедливо полагал, что его охрану нам вряд ли удастся преодолеть.

До пристани было, как я уже говорил, совсем недалеко, так что Фродо не мог заблудиться, а мы, в случае его долгой задержки, могли бы быстро прийти ему на помощь. Хоббит состроил недовольную физиономию, но спорить с предложенным планом не стал, особенно когда я заверил его, что буду неусыпно за ним наблюдать.

Мы закончили обед. Я заказал вина и сладостей и предупредил хозяина, что мы задержимся еще на пару часов, пока наш товарищ не договорится о проходе к Утесу. Если хозяин и удивился, что договариваться со стражей отправился не я, то виду не подал.

Пока Фродо не ушел, я выбрал большую темную сливу и положил ее на огромное чистое блюдо, вытребованное у служанки. Затем, накрыв сливу ладонью, я начал наговаривать заклинание «третьего глаза», привязывая его к образу хоббита. Все с интересом следили за моими манипуляциями.

Когда я поднял ладонь, слива на блюде дрогнула и медленно, словно нехотя, покатилась по донышку. Сделав круг, фиолетовый плод остановился и неожиданно лопнул, развалившись на две половины и забрызгав склонившиеся над столом лица липким соком. Ребята сначала недовольно загалдели, но сразу же замолчали, поскольку блюдо медленно растворилось, оставив половинки сливы и косточку висеть в воздухе. А следом за этим на месте блюдца появилась уморительная мордашка Фродо, с умопомрачительной серьезностью разглядывавшая всех нас.

– Это кто?! – потрясенно прошептал хоббит, и я вдруг осознал, что он еще ни разу не видел себя в этом облике.

– Позволь тебе представить моего хорошего друга, хоббита-Мохнонога Фродо Сумникса! – торжественно, но не без язвительности проговорила Эльнорда.

Фродо поднял свой взгляд от места, где лежало блюдо, на эльфийку, и вместо мохнатой хоббитской мордочки мы увидели на столе физиономию ухмыляющейся девчонки.

– Ой, – музыкально пронеслось над столом, – это я, что ли?..

Эльнорда, широко распахнув глаза, смотрела на свое изображение, а мы все на Эльнорду. В своем удивлении она была поистине прекрасна, и похоже, сама себе очень нравилась.