Ювелир. Тень Серафима - Наталья Корнева

Ну, до недавних событий, разумеется.

- Милорд, последние события в Ламиуме вызвали серьезные волнения во многих городах, - вполголоса заметил советник, озвучивая витавшие в воздухе настроения, которые, однако, никто не осмеливался произнести вслух. - Нападение оборотней, которых многие давно не воспринимали всерьез, взбудоражило и фактически повергло страну в панику. Это время, когда зарабатываются легкие политические дивиденды - и так же легко теряются репутации. Авторитет правителя Ледума, спасшего Ламиум от полного уничтожения, значительно вырос. Я бы сказал, что ситуация критическая. Ламиум уже потерян для нас. Чаши весов опасно колеблются, и каждая ошибка может стать непоправимой. Действия лорда Эдварда, не желающего подвергать свой город опасности, выглядят предусмотрительными и более чем оправданными. Опрометчиво в таких условиях совершать нападки на национального героя. Следует поступать осмотрительнее, дабы сохранить одобрение и поддержку народа, а также верность союзников.

Октавиан покачал головой - так плавно, что совершенно прямые, гладкие волосы, доходящие до плеч, даже не шевельнулись. Венец правителя Аманиты, стягивающий их золотым обручем, был украшен сразу тремя ярко-красными рубинами - "Сердцами Бездны". В матово темных волосах камни переливались зловеще и мрачно, как сгустки тяжелого пламени. По легендам, возраст "Сердец" превышал тысячу лет, и они даровали владельцу мудрость и силу дракона, предупреждая об опасности радикальным изменением цвета.

- Я отказываюсь верить во всю эту сомнительную историю с бескорыстной и такой своевременной помощью, - отрезал правитель, и выражение его лица стало суровым. - Конечно, мысль о том, что Ледуму каким-то образом заранее стал известен план нападения оборотней, совершенно невероятна. Тем не менее, я глубоко убежден, что лорд Эдвард был осведомлен об этом и намеренно отправил корабли в Ламиум, стремясь захватить город и одновременно выставляя себя в столь выгодном свете.

- Возможно, - не стал спорить Лукреций. - Но позволю себе добавить, что доказательств этому нет. Наша разведка не располагает достоверными сведениями о какой-либо подготовке к такой непростой операции.

- Наша разведка никогда располагает достоверными сведениями, - раздраженно бросил Октавиан, нетерпеливо постукивая пальцами по столу. - Да и недостоверными тоже.

- Вам не хуже моего известно, милорд, какие затруднения испытывает разведка в Ледуме, - только вздохнул советник. - Несмотря на показную открытость, город заперт и опутан сетями органов тайного сыска. Особая служба делает работу наших разведчиков практически бесполезной и заранее обреченной на провал. По сути, они занимаются лишь тем, что пытаются спасти собственные шкуры, не говоря уж о том, чтобы успешно внедрить сеть агентов. Винсент, тайный советник, стоящий во главе особой службы, просто какая-то легендарная личность. Мозг этого человека обладает невероятными способностями. Он способен решать любые задачи: мгновенно анализировать большие объемы информации и принимать абсолютно верные решения. При этом совершенная эмоциональная сухость канцлера ужасает окружающих. Говорят, он демон, а не человек.

- Это не так, - поморщился правитель Аманиты. - Он самый обычный человек, даже не маг. И как человек он, конечно же, смертен.

- Осмелюсь заметить, милорд, что все покушения на Винсента, организованные нами или службами других городов, до сих пор оканчивались неудачно, - неожиданно не согласился Лукреций. - Судьба благоволит канцлеру, судьба хранит вторую столицу. Повторюсь, сейчас не лучшее время наказывать за своенравие Ледум, и без того снискавшего громкую славу города всех свобод.

Брови Октавиана изогнулись и медленно поползли вверх. Он с пристальным вниманием обратил взгляд на советника, впервые за время разговора посмотрев тому прямо в лицо.

- Вы хотели сказать - города всех пороков? - недоуменно уточнил лорд.

Лукреций улыбнулся.

- Да, именно так называет его наша пропаганда. Но многим простым людям Ледум видится иначе. В их мечтах, безусловно, далеких от реальности, город похож на сказочный сон. Место блаженства, где люди равны и всё позволено. Да что скрывать, некоторые высокопоставленные господа, в том числе из Аманиты, инкогнито приезжают туда по несколько раз в год, чтобы приятно провести время...

- Мне думалось, Лукреций, - сердито оборвал Октавиан, - вы должны понимать, что существуют вещи, которых не принято касаться в разговоре и тем более предавать продолжительному обсуждению.

- Разумеется, милорд, - кивнул советник. - Именно о них я и желаю побеседовать. К сожалению, вы уничтожили последнее послание из Ледума. Возможно, нашим дипломатам удалось бы обнаружить в нем какой-то небольшой промах или двусмысленность. Казус, который мы могли бы использовать как повод для...

- Исключено, - холодно перебил лорд, испепеляя брата взглядом. Благородно серые глаза его, обычно светлые, в эту минуту почернели от избытка эмоций. - С точки зрения формы письмо было составлено безукоризненно, содержание также вполне укладывалось во все возможные нормы права. Но помилуйте, Лукреций, все мы умеем читать между срок. И знаете, что я увидел там? Кровь! Ледум смеет угрожать войной - в случае, если мы продолжим настраивать на приглашении.

- Это провокация, - открыто заявил Лукреций, и мягкий тон его голоса вступал в противоречие со смыслом произносимых слов. - Милорд, если вы всерьез намерены возродить традиционную власть верховного лорда, которая ныне не может считаться даже номинальной, вам следует быть терпеливым и осторожным. Стоит всеми силами избегать войны и постараться решить вопрос умелым политическим давлением. Глупо ввязываться в кровопролитную схватку, не имея перед Ледумом никаких зримых преимуществ. Лорд Эдвард коварный и опытный враг, которого не стоит недооценивать. Очевидно, что он провоцирует вас на действия, которые может осудить общественность многих городов. Не поддавайтесь.

Выходящее за рамки придворного этикета, поведение брата всё больше шокировало лорда. Черты его лица исказило изумление, постепенно перерастающее в гнев, взгляд приобрел свинцовую тяжесть.

- Мне послышалось, Лукреций, или вы смеете давать указания своему лорду?

- Именно так, Октавиан, - спокойно подтвердил советник, глянув на брата с отеческой строгостью. - Вы вправе прервать это вопиющее нарушение условностей в любой миг, и я с позором отправлюсь в тюрьму... или даже на плаху. Но мне всегда казалось, вы умнее. Мне всегда казалось, вы тоже устали играть по этим унылым правилам. Они слишком тесны для вас.

Октавиан недоверчиво посмотрел на того, чье лицо было так похоже на его собственное. Он искренне уважал и любил кровного брата, а до восьми лет, в самом нежном возрасте, еще и почитал его, как будущего лорда. Авторитет Лукреция в сердце правителя был велик, но царящая в столице атмосфера бесконечных интриг и непрекращающаяся закулисная борьба за влияние давно отучили Октавиана доверять людям, а тем паче верить в искренность их побуждений. В этом городе масок так сложно было открыться и довериться кому-то... Сам он долгие годы вынужден был прятать и тщательно скрывать свои чувства: общение инфанта с опальным старшим братом помимо его воли было ограничено и постепенно совсем сведено на нет. Последние десять-двенадцать лет Лукреций вовсе не появлялся во дворце, и Октавиан лишь изредка мог видеть его на расширенных заседаниях Совета, куда приглашался инфант и все члены августейшей фамилии. Бросая краткие взгляды и избегая встречаться глазами... неся себя так высоко, как и приличествовало будущему правителю Аманиты.