Миры Роджера Желязны. Том 20 - Роджер Желязны

— Давай-ка выйдем отсюда.

— Хорошо.

Ганелон подхватил на ходу бутылку бренди, я решил последовать его примеру и направился следом за ним по тропинке за дом. Наконец он грузно плюхнулся на старую каменную скамью у ствола большого дуба. Потом наполнил наши бокалы и пригубил первым.

— О! И в напитках твой брат знает толк! Я сел рядом с ним и набил трубку.

— Когда я принес извинения и назвался, мы немного поговорили, — сказал он. — Едва она поняла, что я приехал с тобой, сразу же захотела узнать все об Амбере и Царстве Теней, и о тебе, и о других членах семьи.

— Ты ей рассказал что-нибудь? Я раскурил трубку.

— Не мог, даже если бы захотел, — пожал плечами Ганелон. — Мне нечего было ответить.

— Молодец.

— Но меня это заставило задуматься. Похоже, Бенедикт не говорит ей о многом, и я понимаю почему. Я поостерегся бы много разговаривать в ее обществе, Корвин. Уж слишком она любопытна.

Пыхнув трубкой, я кивнул.

— Тому есть причина, и очень веская. Впрочем, мне приятно знать, что ты не теряешь головы, когда пьешь. Спасибо, что рассказал.

Он пожал плечами и приложился к бутылке.

— Хорошая трепка отрезвляет. К тому же твое благо — мое благо.

— Верно. Нравится тебе этот вариант Авалона?

— Вариант?! Это же и есть мой Авалон! Люди, конечно, народились новые, но страна совсем не изменилась. Сегодня я забрел на Терновое поле — там когда-то я победил Джека Хейли и обратил себе на службу всю его банду.

— Терновое поле… — произнес я, припоминая.

— Да, это мой Авалон, — продолжал он, — и я вернусь сюда доживать свои дни, если мы не падем перед Амбером.

— И ты все еще хочешь идти со мной?

— Всю свою жизнь я мечтал попасть в Янтарное Королевство… Ну, с тех пор, как услышал о нем впервые от тебя, в гораздо более счастливые времена.

— Я и в самом деле не помню, что говорил тогда. Должно быть, получился недурной рассказец.

— В ту ночь мы были потрясающе пьяны, и ты говорил недолго, порой с надрывом, — о могучей горе Колвир, о зеленых и золотых шпилях на башнях, о гульбищах, навесах, террасах, цветах, фонтанах… Этот разговор мне казался коротким, но длился он целую ночь… Когда мы доковыляли к постелям, занялся рассвет. Боже! Я, кажется, мог бы по памяти нарисовать карту! Перед смертью я должен увидеть Амбер.

— Той ночи я не помню, — медленно проговорил я. — Должно быть, я тогда и в самом деле изрядно набрался.

Ганелон усмехнулся.

— Бывали у нас когда-то здесь веселые денечки, — сказал он. — И нас обоих еще не позабыли. Только мы для них давнее прошлое, и все эти их россказни о нас так перевраны!.. К чертям! Разве хоть кого-то в этом мире обошли небылицы? — Я молча курил и думал. — И все это заставляет меня задать пару вопросов, — добавил он.

— Выкладывай.

— Твое нападение на Амбер вконец рассорит тебя с Бенедиктом?

— Я и сам хотел бы знать это. Наверно, да, по крайней мере этого стоит ожидать. А потому все должно закончиться прежде, чем он успеет отсюда добраться до Янтарного Королевства по сигналу тревоги. С подкреплениями, конечно… сам-то он может попасть в Амбер мгновенно, если кто-нибудь оттуда поможет. Но толку от этого будет мало. Нет, он не станет разрывать Амбер на части, он будет с тем, кто сохранит в целостности всю страну — в этом я уверен. Если я свалю Эрика, Бенедикт захочет, чтобы борьба немедленно прекратилась, и примирится с тем, что трон достался мне. Просто чтобы положить конец усобице. Но поначалу мои действия он не одобрит.

— Вот и я о том же. А из-за всего происходящего между вами не прольется кровь?

— Едва ли, это просто политика. Мы с ним знаем друг друга целую жизнь и всегда лучше ладили между собой, чем с Эриком.

— Понятно. Раз мы сейчас вместе и Авалон теперь в руках Бенедикта, я подумал: а как он отнесется к моему возвращению сюда когда-нибудь потом?.. Не возненавидит ли меня за помощь тебе?

— В этом я очень сомневаюсь. Он раньше не был мелочным.

— Тогда сделаем еще шаг. Господу ведомо, что я опытный воин, и если мы сумеем захватить Авалон — это будет неплохим доказательством. Раз теперь он безрукий, как ты думаешь, не захочет ли Бенедикт взять меня командиром своего ополчения? Местность я знаю прекрасно. Могу отвести его на Терновое поле и описать подробности битвы. Клянусь пеклом! Я могу недурно послужить ему, не хуже, чем тебе. — И он расхохотался. — Прости. Лучше, чем тебе.

Я усмехнулся и приложился к бокалу.

— Сложновато будет, — сказал я. — Конечно, идея неплохая. Впрочем, едва ли он тебе доверится. Такая комбинация слишком уж пахнет моими кознями.

— Проклятая политика! Но я же не суюсь в нее! Мое дело — солдатское, и я люблю Авалон!

— Верю. Только зачем ты ему?

— Однорукому властелину не обойтись без хорошего полководца. Он мог бы…

Я было рассмеялся, но быстро умолк, памятуя, что смех разносится далеко, да и чувства Ганелона следовало щадить.

— Очень жаль, — сказал я. — Извини меня, пожалуйста. Ты не понимаешь. Ты просто не понимаешь, с кем ты говорил вчера в палатке. Быть может, он показался тебе обычным человеком… и калекой к тому же. Это не так. Я боюсь Бенедикта, даже сейчас. Он иной, не такой, как прочие, и в реальности, и в Царстве Теней. Он — Владыка оружия в Амбере. Ты можешь себе представить тысячелетие? Тысячу лет? А несколько тысячелетий? Можешь ли ты представить себе человека, который все это время, почти каждый день проводит хотя бы несколько часов с оружием… или за тактикой и стратегией? Ты встретил его в крошечном королевстве во главе малюсенького ополчения; конечно, на заднем дворе хорошо ухоженный сад — только не обманывайся. Вся военная наука умещается в его голове. Он часто странствовал из Тени в Тень, чтобы просмотреть все варианты какой-нибудь битвы в слегка изменившихся обстоятельствах, проверяя свои теории. Ему приходилось командовать такими громадными армиями, что шли бы мимо тебя днями, и конца колоннам не было бы видно. И хотя сейчас он испытывает временное неудобство из-за потери руки, я бы не хотел встретиться с Бенедиктом в поединке — с оружием или врукопашную. К счастью, он не рвется к трону, иначе уже сейчас занимал бы его. И если бы он только захотел этого, я бы отказался от своих претензий в тот же момент и присягнул ему. Я боюсь Бенедикта.

Ганелон долго молчал, а я еще раз приложился к выпивке — в глотке пересохло.

— Этого я, конечно, не представлял, — произнес он, помедлив. — И теперь буду счастлив, если он просто позволит мне вернуться в Авалон.

— Ну, на это он согласится. Я знаю.