Бои у Халхин-Гола (1940) - Давид Иосифович Ортенберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
21 июля. Наша батарея в этот день крепко била японцев. Подняли на воздух один миномет, станковый пулемет, а потом принялись за пехоту. Командир батальона поблагодарил нас за хорошую стрельбу. Ох, и жарко было японцам!
Мы же чувствовали себя прекрасно. Вскоре уничтожили еще два вражеских пулемета и миномет. Наше орудие стреляло безотказно. Японцы скопили много танков и пехоты, хотели пойти в наступление. Не удалось. Советские артиллеристы смешали их с землей.
Наши летчики посадили пять японских самолетов и один сожгли. Японцы, как и всегда, не имели в воздушном бою успеха. Покружились над нами и улетели, не солоно хлебавши. А мы продолжали свое дело.
22 июля. Находились в обороне и вели артиллерийский огонь. Японские самолеты по-прежнему кружились над нами, но все без толку.
Мы уничтожили несколько вражеских огневых точек. В одном месте было видно, как офицерье уселось кучей, невидимому, собралось выпить, но тут наш комбат скомандовал: «прицел», и они взлетели на воздух. Выпьют на том свете.
Советские летчики в этот день учили японцев уму-разуму. Те до того перепугались нашей тучи соколов, что подняли ужасную стрельбу из всех зениток, пулеметов и винтовок. А наши соколы парили над ними и делали свое дело. Японцы ни в один самолет не попали. Так уж у них получается.
Ночью японцы попытались пойти в наступление и взять нас в кольцо. Но мы умеем стрелять не только днем, но и ночью. Дали им жару.
Трофейное имущество
24 июля. Днем японцы повели ураганный огонь, разбили нашу переправу. Мое орудие попало под обстрел, и по нему били прямой наводкой. Ранило командира орудия Васильева. В машине пробило дверку, и в лобовом стекле застрял осколок.
Я увез орудие из-под огня. Наступила ночь. То и дело рвались вокруг японские снаряды, а я не мог отвечать, так как орудие отказало…
25 июля. Наши летчики заметили японский аэростат и сразу же уничтожили его. Он вспыхнул, как факел, и свалился на землю. Больше ничего выдающегося в этот день не случилось.
28 июля. Мы крепко в этот день побили врага. В воздух взлетали одни ошметья. Смешали с землей все: и людей, и коней, и машины.
Ночью уехали в тыл на отдых. Пробудем там до 3 августа.
3 августа. Утром уехал в Тамцак-Булак ремонтировать орудие. Увидел там знакомых.
8 августа. Прибыл в часть и сразу же — на фронт. По пути видел воздушный бой, в котором наши летчики сбили три японских самолета.
15 августа. Утром, как и всегда, перекличка орудий. Днем, когда у нас закончилось партийное собрание, приехал полевой магазин.
Трофейное имущество
18 августа. Был воздушный бой. Японские самолеты удрали, сбросив бомбы где попало.
19 августа. Японцы снова вывесили две колбасы. Хорошо, наши летчики постараются их поджарить.
20 августа. Пошли в решающее наступление. В первую очередь, японцев угостили завтраком наши летчики, а потом стали потчевать их мы. Наша батарея действовала с пехотным полком. В этот день мы подавили шесть огневых точек противника.
22 августа. Японцы окружены нашими войсками. Я выехал на открытую и прямой наводкой бил по орудиям противника. Наша пехота несколько раз ходила в атаку, но японцы сидят в своих бетонированных блиндажах и боятся вылезти. Русский штык для них страшнее всего на свете.
Противник уже заготовил, было, на зиму много шуб, валенок и другого теплого обмундирования, да зря старались японцы. Наши все забрали у них. Во многих барханах были склады. И они подожжены. Только дым идет. А наши войска шагают вдоль границы, устанавливают красные флаги… Остались считанные часы для гадов.
24 августа. С утра добивали гадов в блиндажах. Некоторых брали живыми, а многие на наших глазах стрелялись.
В одном бархане взяли шесть орудий, 12 пулеметов, 50 лошадей. Покончив с этим барханом, переехали на другой…
25 августа. Наша пехота под прикрытием артиллерии, под звуки боевого марша пошла в атаку.
Это была лихая штыковая атака, на которую способны только красноармейцы. Молодцы ребята, красные пехотинцы!
26 августа. С утра — снова в наступление. Японцы бегали, как шакалы, бросая все на свете. Одна машина хотела удрать с гадами. Но мы сбили шофера, а офицеров в кузове перекололи.
Ночью, как услышал звуки «Интернационала», забилось сердце. Наша славная пехота пошла в наступление и уничтожила все на своем пути штыком и гранатой. Жарко было японцам, выли они в степи, как волки.
Захватили мы тьму трофеев. Автомашин разных марок — не сочтешь! Наша часть одну восьмерку увела. На ней мне пришлось немного прокатиться… Американская машина с восьмицилиндровым мотором, быстрая, как ветер.
Сколько всякого барахла, просто ужас. Одних зимних одеял — тысячи. Видно, японцы рассчитывали долго коптить эту землю, да не пришлось, и не придется никогда. Одно могут найти здесь — могилу!
27 августа. Утро начинается обычно — артиллерийской подготовкой. Затем пехота идет в атаку. Когда бьют гадов гранатой, они, как мыши в мешке, мечутся. Не знают, куда деться. Везде Их бьют. Но сдаваться пока не сдаются. Правда, бывают отдельные случаи, когда переходят к нам одиночки…
Дело идет к концу. Японская артиллерия почти совсем замолкла. Почти все орудия мы разбили и забрали.
29 августа. Ночью начали наступление. Подъезжали на 50 метров с орудиями и в упор расстреливали гадов. Занимали сопку за сопкой, только поспевай ставить красные флаги…
Герой Советского Союза старший лейтенант В. СКОБАРИХИН
ВОЗДУШНЫЕ БОИ
Днем 12 июля, когда солнце уже миновало зенит, нам сообщили, что над Халхин-Голом появились японские истребители. По сигналу «в воздух» наша часть быстро взлетела и, выстраиваясь в боевой порядок, набрала высоту.
Дойдя до линии фронта, мы полетели вдоль реки Халхин-Гол. Японских истребителей не было видно. Верные своей тактике японцы находились где-то над облаками, чтобы в удобный момент наброситься на нас. Ведущий покачал плоскостями. Внимание! Потом он стал развертывать часть на 180 градусов. Не успели еще замыкающие развернуться, как из облаков обрушился на передовую пятерку японский истребитель. Враги, наверно, рассчитывали, что его неожиданное появление вызовет замешательство среди нас и это облегчит атаку другим истребителям, спрятанным в разных ярусах облачности.
Вражеский план был сорван. Ведущая пятерка расчленилась, и японец проскочил вниз. За ним бросились летчики Акимов и Митягин. Они не позволили
