Призрак Демона (СИ) - Вылегжанин Сергей

Кидаюсь уже в Лите. Если наши доблестные воины не убьют этих лучников, нас тут перестреляют.

— Лучники стреляют чем-то магическим. — Кричу я во весь голос, обламывая обе стрелы. — Сделайте что-нибудь.

Свет наконечников, который я сразу же увидел, стоило только прикоснуться к телу девочки, потускнел, а потом кокон зелёного свечения начал обволакивать их, покрывая плотным коконом. Ясно, это я вижу действие амулета лечения. Только вот, почему кокон не выталкивает наконечник наружу? Кинжал Сенилы у того убитого вытолкнуло из спины, рана затянулась за пять секунд, а тут как будто всё замерло наполовину.

— Больно. — Тихо пожаловалась мне Лита. На её глазах появились слёзы. — Очень больно. — В каком-нибудь фильме это бы смотрелось очень мило, но я понимал, что тут далеко не фильм, эта милая девочка может умереть на самом деле. Уже умирает.

— Что с твоим амулетом лечения? — Спросил об этом у неё. — Он остановился на половине.

— Заряд, наверное, закончился. — Выдохнула она. — Давно не заряжала, он почти истратился, когда я с лошади упала и ногу повредила.

— Бели! — Закричал я. — Литу ранили, а на наконечниках стрел что-то магическое. Есть у тебя зелье против этого?

— Как ранили? — Алхимик, который только собрался кинуть ещё какую-то бутылку, обернулся ко мне. — Этого не может быть!

— Говорю же, ранили! Но у неё лечебный амулет без энергии, я не знаю, что делать.

Алхимик в два шага оказался рядом. Да какой шага, это были два гигантских прыжка, после которых он упал на колени рядом со мной.

— Жало Астакота. — Не сказал, а прошипел он, только прикоснувшись к обломку стрелы рукой и тут же её отдёрнув. — От него нет спасения, пробивает любую магическую защиту, а каждая стрела содержит проклятие, которое не остановить ни одним заклинанием или амулетом! — Он посмотрел на Литу, которая смотрела на него серьёзными глазами, полными слёз. — Прости, моя девочка. — И встал.

Вот Белианд расправил плечи, осмотрелся… а потом просто взорвался!

Целая паутина коричневых магических линий выскочила из него и понеслась в разные стороны. Раздались крики, которые не смолкали, наверное, минуту. Потом алхимик (какой он, к чёрту, алхимик!) неспешно двинулся по дороге в сторону главных нападающих.

— Дар, я умру, да? — Уже совсем не сдерживая слёз, тихо спросила меня Лита.

— Нет, конечно. — Тем временем, я судорожно искал выход. — Я твой мужчина, ты должна меня слушаться, а я не разрешал тебе умирать.

Рисунок свечения был одинаковым на всех четырёх стрелах, но ведь Сенилу я от этого «проклятья» избавил. Кажется, избавил, во всяком случае, последствий я не увидел. Думаю, оно просто не успело активироваться, не получив энергию, но амулет Литы не сможет сдерживать его долго, раз в нём нет энергии. Может быть, если в нём была бы мана, он бы даже смог вытолкнуть наконечники, но маны нет.

Точно. Надо вырезать наконечники вручную, а потом залить лечебными зельями алхимика. Тьфу, мага. Да, не важно, в общем.

— Сенила, кинжал где? — Девочка сидела рядом, но на меня не смотрела. Кажется, она потеряла интерес ко всему происходящему.

— Вот. — Как-то равнодушно протянула она мне кинжал. Неужели, проклятие всё же успело на неё подействовать? Тогда надо спешить, хотя бы Литу спасти.

— Сейчас будет больно. — Посмотрел я в мокрые глаза, смотрящие на меня с надеждой. — Можешь кричать, если тебе от этого станет легче.

— Дар, поцелуй меня. — Боже, это же не фильм, можно мне пропустить эту сцену?

— Некогда, Лита, я же сказал, как всё закончится, поцелую. — Я даже не знаю, как тут у неё всё расстёгивается. Придётся срезать, потом зашьёт.

— А ты точно меня поцелуешь, когда всё закончится, правда? — Слёзы из её глаз текли ручьём, а лицо было очень серьёзным. — Даже если я умру, поцелуешь же? Ты же обещал!

Стараясь не отвлекаться на этот бред, я быстро срезал с неё одежду. Никакой эротики в этом не было, чистая функциональность.

— Да, конечно поцелую. — Кивнул я, собираясь с духом, и сделал первый надрез на белом незагорелом теле. Девочка коротко вскрикнула.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Как только я прорезал ей грудь, зелёное свечение тут же постаралось оплести рану. Понятно, заряд в амулете всё же ещё есть, просто амулет не в состоянии справиться с проклятием. Вон оно уже начало пускать свои тёмные лучики сквозь зелёный кокон. Надо спешить.

Второй разрез сделал уже решительнее, буквально вырезая воронку в теле вокруг обломка древка. Зелёное свечение отступило, а девочка закричала, стала вырываться.

— Сенила, держи её. — Крикнул я своей телохранительнице, но она как-то заторможено повернулась и посмотрела на меня, как будто не понимая, что от неё хотят. — Быстро, я сказал!

Она опустила глаза, увидела окровавленный нож в моей руке, девушку, из груди которой торчали две обломанные стрелы, и в глазах у неё начало проясняться.

— А-а… Чего надо?

— Держи её. — Показал я ножом на Литу. — Надо вырезать стрелы, пока они её не убили.

— Поняла. — Интенсивно закивала она и навалилась на плечо девочке своим плечом. — Держу.

Ну, слава Галактике, вроде бы с ней всё в порядке, просто хандрит от чего-то.

Я опять сделал разрез, ещё глубже. Вот он, наконечник, я его уже вижу. Нет, пока не обычным зрением, а магическим. Зелёный кокон уже во многих местах прошит шевелящимися чёрными усиками проклятья, а я тут миндальничаю. Ещё глубже надо.

Лита опять закричала и начала дёргаться. Надо бы какую-то анестезию, чего это я как в древние века, но чего нет, того нет. Да, шутка так себе, но что поделать, другой не завезли.

Так, вот ты где, коварный наконечник, иди-ка сюда. Черные линии уже почти съели зелёный кокон, они как будто цеплялись за рану, мешая мне вытягивать. Разрезая себе пальцы, ухватываюсь за зазубрины и вытаскиваю наконечник, помогая второй рукой, которой тяну за обломанное напополам древко.

Я слышал, что обычно такие наконечники легко соскальзывали, оставаясь в ране, но думаю, тут такого не сделали, иначе бы проклятье сразу бы можно было лишить энергии, просто выдернув стрелу.

Все эти мысли не мешали мне тянуть, пока кровавый кокон не показался снаружи. Опять, оказавшись на расстоянии от тела, наконечник тут же погас. Отлично, одна стрела есть. Вторая вроде бы не так глубоко.

Уже увереннее вырезаю воронку около древка второй стрелы, почти сразу до того места, которое нужно. Понятно, вторая стрела попала точно в ребро, потому и ушла неглубоко. Из ребра зелёное свечение наконечник вытолкнуло, уже хорошо, а то я бы вспотел, пока его оттуда выковыривал. Зазубрины коварны.

Лита, наверное, потеряла сознание, потому что не реагирует, но Сенила умница, всё ещё её держит, навалившись. Так, плевать на разрезанные пальцы, ухватимся и за этого зубастенького. Иди ко мне, иди. Вылазь говорю, вылазь на белый свет быстрее, чёрненький ты мой. Давай. Во-о-от так, хорошо-о пошёл.

А, чёрт, почти вытащил, но наконечник соскользнул, все руки в крови. Большой палец уже совсем порезан чуть ли не до нервов, им не ухватить, надо другой рукой.

— Подвинься немного. — Это я Сениле. — Мне этой рукой неудобно. — И поворачиваюсь другим боком.

Зная, что будет больно, задерживаю дыхание, ухватываю, почти показавшийся наконечник, левой рукой, и вытаскиваю его на свет, помогая себе правой, которую вообще почти не чувствую. В магическом зрении наконечник стрелы похож на клубок шевелящихся чёрных червей, которые прогрызли зелёное яблоко.

Всё.

Как будто получив команду, обе раны накрывает зелёной сеткой, кровь из девочки сразу же перестаёт течь. Не знаю, что такое проклятие, но подозреваю, что это и есть вот эти черные нитки. Их я вытащил вроде бы все, но если какие-то остались, как проверить, не знаю. Будем надеяться на лучшее. Аминь! Бабушка, привет тебе от твоего внука-атеиста.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Дар. — Мой облегчённый выдох прервал полный боли и грусти голос Сенилы. — Ардена убили.

Я заозирался и увидел, что лучнику не повезло. В его теле торчало аж три стрелы, ведь пока я занимался девочками, раненого лучника никто не защищал. Я поднял взгляд на Сенилу.