Женатый мужчина - Кэтрин Эллиотт

О да — я почувствовала облегчение — да, я так и сделаю. Мой милый, добрый Кит, которого я не боюсь, особенно после того, что мне рассказала Мимси. Какая хорошая идея. Я радостно закивала в ответ; он подошел и открыл передо мной железные ворота.

Это идеальный вариант. Большая порция джина с тоником на террасе, беззаботный разговор об антиквариате, солнце, садящееся за яблоневый сад, стрекозы, жужжащие и танцующие в сгущающемся сумраке. Наверняка это мне поможет. Не исключено, что мы даже поговорим о Чарли. Ведь он близкий друг Кита, а я бы хотела узнать о Чарли побольше, меланхолично порассуждать о последствиях нашей встречи. Попытаться избавиться от грусти. Я весело выпрыгнула из джипа и с улыбкой захлопнула дверь.

— Ну надо же, какой приятный сюрприз, — воскликнул Кит, шагая мне навстречу по дорожке. Он наклонился и запечатлел на моей щеке добродетельный поцелуй. — Я как раз думал: какой чудесный вечер и мне не с кем его разделить. Не с кем погулять по саду с бокалом в руке, некому продемонстрировать мои клумбы и лужайку с полевыми цветами. А тут как раз ты! Ты что-нибудь выпьешь, моя дорогая? Ты же останешься пропустить по стаканчику, я надеюсь?

— Конечно, останусь и выпью все, что ты мне предложишь. Лучше большой джин с тоником. А потом прогуляемся по твоему волшебному саду. Чувствуешь себя королем без королевы? — поддразнила я.

— Именно, — он улыбнулся. — Зачем мне такой прекрасный сад, когда даже некому его показать? Ведь в этом и есть все удовольствие.

— Могу себе представить.

Он усмехнулся и проводил меня в дом, чтобы сделать коктейль.

Какое-то время мы болтали в темной прихожей, а потом, в полном вооружении, с бокалами в руках — Кит даже решил принести вазочку с оливками и побежал за ней — обошли дом и оказались на террасе. Терраса выходила на великолепный дикий сад, где мускусный аромат паслена смешивался с запахом маков и примул. За лугом был яблоневый сад со старыми сучковатыми деревьями.

Я с облегчением вздохнула, усаживаясь на скамейку в тени большого полотняного зонтика. После всплеска эмоций в гостинице я как-то ослабла и даже дрожала. Я вздохнула и сосредоточилась на созерцании фантастического вида.

— Знаешь, Кит, ты прав, сад просто волшебный. Он гораздо красивее, чем в Незерби — тот сад, несмотря на все свое великолепие, кажется… не знаю… прилизанным, что ли. Слишком уж цивилизованным, обработанным. Все эти подстриженные лужайки и безупречно ухоженные розовые клумбы с аккуратными бортиками — немного скучно, тебе не кажется?

— Да, но поддерживать их в таком состоянии намного проще, вот в чем загвоздка, — проговорил он, садясь рядом со мной и оглядывая свой запущенный сад: дорожки, простриженные среди высокой травы; маки и маргаритки, склонившие головки рядом с повядшими розами, левкоями и дельфиниумами. — Легко придать клумбам аккуратный и ухоженный вид, но вот чтобы достичь естественности, природного облика, нужно затратить кучу времени. Это знает любая женщина, которая пользуется косметикой. Кстати, раз уж мы заговорили о женщинах…

По ступеням террасы из сада поднялась Рококо и положила огромную голову на колени хозяину. Ее карие глаза были печальны, и она медленно виляла хвостом.

— Выздоровела? — спросила я, потянувшись и погладив ее.

— Как новенькая. И все благодаря вам с Чарли. Не знаю, что бы произошло, если бы вы быстро не сообразили, что делать.

Я вздохнула, вспомнив тот странный и забавный день. Чарли, который отчаянно хотел затащить меня в постель, и себя, которая не особенно сопротивлялась.

— Эй, — тихо произнес Кит, заметив грусть на моем лице, — я что-то не то сказал?

— Нет, вовсе нет, — торопливо проговорила я. — Вообще-то… знаешь, Кит, я бы хотела поговорить о нем. — Я робко подняла глаза. — Ты все знал… я так понимаю?

— О вас с Чарли? Ну, точно я не знал, но подозревал, конечно, а в прошлом все мои подозрения насчет Чарли всегда оправдывались. — Он закурил сигарету и посмотрел на меня добрыми глазами. — Если ты понимаешь, о чем я говорю.

— Все в порядке, я в курсе. То есть… я знаю о других его женщинах. — Я замолкла и облизнула пересохшие губы. — И много у него их было?

Кит смутился и задумчиво выпустил струйку дыма над моей головой.

— Я бы не сказал, что много, но несколько было. И ни одна из них тебе в подметки не годилась, Люси.

Я улыбнулась.

— Ты очень галантен, Кит, но вовсе не обязательно говорить тактично. Теперь между нами все кончено, и ты можешь смело рассказать мне, каким он на самом деле был дерьмом.

— Не был он дерьмом, — медленно проговорил Кит. — Он просто парень, который никак не может разобраться со своими проблемами.

— Я знаю. — Я густо покраснела. — Ненавижу себя за то, что так сказала. Наверное, хотела защитить себя, — с несчастным видом договорила я. — Чтобы сохранить хоть остатки ложной гордости. — Я глубоко вздохнула. — Мне известно о его проблемах, Кит, и это просто ужасно. Понимаешь… я даже не знаю. У меня тоже было много проблем, и сегодня я чувствую вовсе не потрясение и опустошенность из-за своего так называемого неудавшегося «романа», а злость и жалость к самой себе. Он улыбнулся.

— Что ж, подробности мне неизвестны, но я подозреваю, причина в том, что ты никогда его не любила.

— У меня не было возможности его полюбить, — мрачно пробурчала я. — Мы только пару раз поцеловались. Но ты прав, наверное, я просто убедила себя в том, что люблю его. Он вскружил мне голову, а страсть длится недолго. Мимси так говорила о своей вере в Бога: фанатичная страсть очень быстро изживает себя.

— Значит, ты знакома с Мимси?

— Да. — Я горько улыбнулась. — Вместе украшаем церковь цветами.

— А-а. — Он усмехнулся. — Разумеется. Да, она сильная женщина, — задумчиво произнес он. — Очень сильная, с этим не поспоришь. И в этом тоже проблема: Чарли видит ее силу и чувствует себя неполноценным. Он никогда не был достоин ее, поэтому и преувеличил ее религиозное рвение, чтобы вызвать у тебя жалость. Он это не нарочно. Пусть все знают, что она возводит святилище у себя на заднем дворе — все это, конечно, полная чушь, но в нашем замкнутом обществе слухи разносятся быстро. И люди хотят верить слухам, потому что их жизнь так скучна. А как весело, когда прямо на твоем пороге показывают мыльную оперу! — Он с горечью потер подбородок. — Мне ли не знать. О нас с Джулией ходили разные истории, я точно знаю. Просто возмутительные слухи. Болтали о нашей с ней сексуальной жизни, обо всем. И это было невероятно унизительно. Тем более что все это неправда. Но ей это помогло. У нее появилось оправдание, чтобы от меня сбежать. И ее поступок вроде как стал правомерным. Все поверили, что у нее была законная причина, чтобы меня бросить. — Я вытаращилась на него. Кажется, даже с открытым ртом. — А если говорить начистоту, — продолжал он, — разве кому-нибудь известно, что происходит в супружеском доме? Никто не знает настоящей правды, кроме тех двоих, кого это непосредственно касается. Все остальное лишь сплетни и домыслы.