Зло с небес - Дейл Браун

Она взглянула на директора ФБР и добавила:

– Честно говоря, судья, во время этого кризиса вы постоянно на шаг отставали от службы судебных исполнителей и Хардкасла. На тот случай, если вы забыли, напоминаю, что в следующем году выборы. Реакция президента на этот кризис очень важна. Он хочет, чтобы народ видел его на улицах и в небе, и вовсе не желает, чтобы все смотрели, как он прячется за истребителями F-16 или ракетами “пэтриот”... Или даже за спинами агентов ФБР.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ АЭРОПОРТ ПИЗ, ПОРТСМУТ, НЬЮ-ГЕМПШИР,

ДВЕ НОЧИ СПУСТЯ

Международный торговый порт Пиз некогда был небольшой, но очень важной базой стратегических бомбардировщиков, закрытой в 1990 году и обустроенной для мирных нужд. В восьми больших ангарах, где когда-то стояли бомбардировщики “стратофортресс” Б-52 и стратосферные танкеры К-135 для дозаправки самолетов в воздухе, теперь размещались несколько мелких прикрепленных к базе операторов, обслуживающих легкие гражданские самолеты. В одном ангаре, где прежде мог стоять всего один Б-52, теперь размещалось два с лишним десятка легких самолетов. Диспетчерская база была переделана в терминал для челночных рейсов компании “Бар-Харбор эйрлайнз”, оттуда осуществлялось воздушное сообщение со всей Новой Англией.

Первой компанией, придавшей торговому порту Пиз его “международный” статус, была “Люфтганза эйрлайнз”, которая в 1992 году построила современный деловой центр в близлежащем Киттери, штат Мэн, и переоборудовала три больших ремонтных ангара в Пизе в мастерскую по всевозможному ремонту и осмотру самолетов, одну из самых современных в мире.

Порт располагался в очень удобном месте, в часе лета от шести из десяти самых оживленных аэропортов Северной Америки, в непосредственной близости к многим европейским и азиатским трансполярным маршрутам. Хорошие школы, щедрые налоговые льготы, никакого подоходного налога, сельский воздух, хотя совсем рядом был Бостон и насыщенный воздушный коридор 128, пересекающий через северо-восток Массачусетса. Международный торговый Пиз становился жизненно важным американским аэропортом и облегчал работу уже перегруженному и разросшемуся международному аэропорту Бостон – Логан.

Его популярность и успех вскоре вышли ему боком. Со дня открытия и поныне в нем ежегодно происходили по две крупные авиакатастрофы.

Обитатели прибрежных районов, живущие в глуши “зеленые” и встревоженные богатые массачусетские отпускники, у которых были пляжные домики в Вайнярде и Наррагансетте, убили курицу, несшую золотые яйца, и велели “Люфтганзе” убираться восвояси. Возмущенная “Люфтганза” дала сдачи, бросившись в распростертые объятия городка Роли в Северной Каролине, где было еще тише, а налоги – еще меньше. Международный торговый порт Пиз практически за одну ночь превратился в город-призрак.

Но в Пизе по-прежнему оставались оборудованные мастерские по ремонту тяжелых реактивных самолетов, так что иногда трехтысячефунтовым “сесснам” наносила визит одна из их трехсоттысячефунтовых кузин. Самой деятельной компанией была “Портсмут эйр”, которая снимала примерно треть ремонтных мастерских “Люфтганзы” в Пизе, но тем не менее, лишь с трудом удерживалась на грани закрытия.

Реактивный “боинг 147-200” со знаками “Ниппон эйр” пригнали в Пиз на следующий день после предпродажного осмотра в Мохаве, и с тех пор он стоял под замком в одном из перестроенных ангаров, достаточно просторном, чтобы самолет уместился в нем целиком и не пришлось рубить ворота, проделывая дыру для хвоста. Ангары были спроектированы так, что окраска самолетов не вредила окружающей среде: все ядовитые пары оставались внутри, а работать могли сразу несколько бригад красильщиков. Туда пригнали несколько автоцистерн краски, чтобы перекрасить самолет, и работа кипела день и ночь.

Диспетчерская в Пизе закрывалась в девять часов вечера, и к ночи аэропорт затихал, хотя порой там появлялись опоздавшие самолеты. В начале второго ночи двухмоторный “пайпер аэростар” вышел в эфир на частоте диспетчерской Пиза, зашел, забирая вправо, на посадочную полосу 30 и приготовился к посадке. Поскольку Пиз был одним из любимых аэропортов пилота, он знал, что лучше всего начинать снижение так, чтобы сесть на середину полосы, тогда у него еще останется шесть тысяч футов, а время выруливания к месту стоянки на северной половине поля сократится. Никаких осложнений с посадкой, выруливанием и подъездом к кладбищенски тихому месту стоянки. Пилот заметил, что в ремонтном ангаре “Портсмут эйр” кипит работа, но в этом не было ничего необычного – эти ребята день и ночь обслуживали те немногие самолеты, которые еще попадали туда.

Все шло прекрасно, пока пилот “аэростара” не решил отключить электронасосы подачи топлива после поворота на параллельную рулежную дорожку. Через несколько секунд оба двигателя зачихали и заглохли, подавившись парами. Он чуть не разрядил аккумулятор, пытаясь завести хотя бы один двигатель. Тогда он в сердцах остановился, закрыл самолет, оставив только габаритные огни, чтобы в его “аэростар” не врезался другой самолет, схватил свой чемоданчик, запер кабину и направился к аэровокзалу в надежде найти кого-нибудь, кто бы помог ему оттащить его шеститысячефунтовый самолет на стоянку.

Терминалы, общие и “Бар-Харбор эйрлайнз”, были давно закрыты. Единственным оазисом жизни в аэропорту была “Портсмут эйр”, поэтому он прошел к ее громадному ангарному комплексу. Комплекс был окружен двенадцатифутовым проволочным забором с колючей проволокой поверху, но калитка с цифровым замком у стоянки была приоткрыта, и пилот вошел в нее. Передняя дверь конторы была заперта. Он прошагал мимо правления к западному фасаду ангаров и попробовал другую дверь. Тоже на замке. Но в тот миг, когда пилот прошел мимо, стальная дверь с лязгом отворилась, кто-то громко откашлялся и плюнул на улицу, после чего отпустил дверь. Этот человек не заметил стоявшего за дверью пилота “аэростара”, который успел схватиться за нее, прежде чем она закрылась, и ступил внутрь ангара...

От зрелища, открывшегося его взору, у пилота отвисла челюсть. Там стоял самолет ВВС № 1 – авиалайнер президента Соединенных Штатов!

Громадный авиалайнер “боинг-747” занимал весь ангар. Белый сверху, голубой и черный снизу, с ярко-синей полосой, бежавшей от хребта кабины вдоль средних иллюминаторов к хвосту, он являл собой зрелище, внушавшее благоговейный страх. Пилот, профессор из Дартмута, знал, что раньше самолет ВВС № 1 довольно часто прилетал в Пиз, когда президент Буш садился там по пути в свое родовое поместье в Кеннебанкпорте, но ему ни разу не доводилось увидеть, как прибывает президент или его свита, и вот теперь он мог с близкого расстояния полюбоваться одним из самых знаменитых самолетов в мире!

Он отчетливо видел слова “СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ” на борту, хотя буквы выглядели несколько неряшливыми и неровными. Пилот стоял возле хвостового оперения и видел шеврон ВВС у основания вертикального стабилизатора, серийный номер 28000 и американский флаг на середине вертикального стабилизатора, нарисованный так, будто флагшток отклонен вперед, а полотнище расправлено в противоположную сторону. Страшно воняло краской. Казалось, что самолет ВВС № 1 подновляют или чистят. Пилоту и в голову бы не пришло, что самолет ВВС № 1 будут чинить здесь, в захолустном Портсмуте, штат Нью-Гемпшир, хотя, разумеется, такого рода сведения не подлежат огласке.

Пилот направился к носу самолета, шагая под оконцовкой правого крыла. Он прошел мимо нескольких рабочих, но они не обратили на него внимания. Он остановился у стены ангара, наблюдая за тем, как кто-то рисует рядом с носом печать президента США. Подобно надписи печать была выведена неплохо, но не профессионально. Издали она смотрелась вполне сносно, но вблизи...

– Простите, сэр, – услышал пилот.

Он повернулся и оказался лицом к лицу с высоким, сурового вида парнем с коротко подстриженными волосами, облаченным в темно-зеленый летный комбинезон. Он был похож на летчика морской авиации. Вид у него был до того мерзкий и противный, что, казалось, вот-вот убьет вас голыми руками, но, к счастью, он пребывал в добром расположении духа или во всяком случае был настроен снисходительно.

– Вход сюда воспрещен.

– Прошу прощения, – сказан пилот “аэростара”. – Я доктор Клеменц, профессор истории из Дартмута. Клеменц – с буквой “ц”, – добавил он, как будто его часто просили произнести фамилию по буквам. – Мой “аэростар” застрял там, на рулежной дорожке. Я ищу какой-нибудь буксир.

– Пара пустяков, сэр, – произнес морской летчик с заметным бруклинским выговором. – Но прежде я, пожалуй, уведу вас из этой зоны, а то нас возьмет за одно место охрана.

Он провел пилота вдоль стены к фасаду ангара. Завидев высокого моряка, рабочие явно струхнули, они было направились к нему, но, сделав несколько шагов, отступили назад.