Моря нашей Родины - Карелин Дмитрий Борисович

укрытию трупа слоем земли или снега, препятствующим

разложению.

Вот рассказ Е. Скворцова, участника одной из экспедиций,

о маленьком происшествии у обрыва яра:

«Пошел низом у самых стен серых громад, внизу подмытых

водою моря и в некоторых местах нависших над седой пеной,

лежащей вдоль береговой линии после вчерашнего прибоя. В

сегодняшний теплый день идет таяние льда и часто шлепают

сверху куски глины. Шел я потихоньку вдоль берега,

внимательно осматривая светлосерые стены, испещренные

таинственными письменами,1 как вдруг вздрогнул от грохота,

напоминавшего пушечный выстрел — гулкое эхо покатилось, нарушая

мертвую тишину пустыни. Обернулся назад; там, в высоком

столбе поднявшейся пыли, увидел массу обвалившейся глины

в том месте, у которого я стоял минуты три тому назад.

Невольно задумался о своей судьбе: если б обвал произошел три

минуты тому назад, вероятно, так и не узнали бы, куда я девался,

ибо подобных куч глины по берегу, как я скоро убедился,

много и едва ли можно было бы догадаться, которую из них нужно

разрывать, чтобы отыскать мое тело. Вот прекрасные условия

для сохранения трупов в мягкой глине, со всех сторон плотно

их облепившей, мешающей доступу кислорода. Через тысячи

лет от трупов сохраняются в худшем случае кости, как в

подобных обрывах и сохранились кости давно живших животных.

После этого инцидента шел уже на более почтительном

расстоянии от яра и обратил еще большее внимание на то, как

подмыты громады и насколько некоторые из них близки к

падению».

Любопытно, что по костям и остаткам растений в

глинистом слое яра можно проследить, как постепенно беднела

природа и мельчали животные перед наступлением последнего

оледенения. В самых нижних слоях замурованы кости гигантских

животных, а в самых верхних, судя по размерам костей,

животные годились бы в детеныши первым. Такое же постепенное

уменьшение размеров (снизу вверх) можно заметить и у

растений. Выше лежит слой ископаемого льда без органических

вкраплений, и над всем этим воздвигнута крыша из

современного слоя почвы с дернистым покровом.

Величественная книга истории природы раскрывается здесь

на глазах человека.

Восточная часть моря, к востоку от Колымы, многим

отличается от западной. Берега здесь гористые; непрерывной

чередой, цепями и группами, горы Чукотки уходят на юг от

побережья. Местами мрачные, черные, каменистые склоны круто

обрываются к морю. Местами между ними и морем лежит узкая

цепь лагун и кос, напоминающих о том, что и здесь происходит

подъем суши. Островов, сложенных из песка и льда, здесь нет.

Значит, и в далеком прошлом природные условия здесь были

не такие, как в западной части моря.

В климате района, лежащего восточнее Колымы, ощущается

могучее дыхание Тихого океана. Однако оно здесь далеко не

всегда оказывается благодетельным.

Циклоны, приходящие в море с юга, часто вызывают в

тыловой своей части жестокие штормовые ветры, гонящие лед из

океана к берегу.

Если же через горы Чукотки прорываются к берегу теплые

южные ветры, они так стремительно падают с верхних гор к

морю, что вспенивают воду.

Плавать судам здесь трудно. Там, где недавно были

свободные проходы, через несколько часов появляются тяжелые льды.

Поведение льдов здесь изменчиво, капризно.

И в самых первых донесениях казаков XVII века, и в

рейсовых отчетах капитанов XX века встречаются жалобы на

препятствия со стороны льдов. Многие рейсы в первом периоде

освоения моря, до похода «А. Сибирякова» и после него,

заканчивались зимовками во льдах.

Порой льды подхватывали суда и долго таскали их по морю.

Некоторые, как, например, американское судно «Жаннетта»,

гибли (1881 год), другие, как, например, советские суда

«Урицкий» (1932/33 год) или «Ост» (1938/39 год) благополучно

после этого выходили на трассу.

Нужны были опыт, мужество, настойчивость людей, чтобы

спасти суда из ледяных тисков.

Вот один из интересных случаев дрейфа.

Летом в штаб ледокольной проводки стали поступать

сведения о какой-то барже, находящейся во льдах. Сперва этим со-

общениям не придали значения, — мало ли разбитых барж

можно найти у морских берегов! Но вскоре гидролог штаба

обратил внимание на то, что местоположение баржи меняется.

Он нанес координаты баржи на разные даты на морскую карту

и соединил их линией. Получилась извилистая линия,

показывающая путь баржи в дрейфе вместе со льдами. Гидролог

решил, что баржа может сослужить роль прекрасного

«блуждающего знака» — буя для наблюдения за движением льдов по

ветру и течениям. Он попросил летчиков, выполняющих ледовую

разведку, следить за баржой. Летчики стали систематически

разыскивать баржу среди льдов и точно определять ее место.

Один из летчиков, спустившись низко-низко к барже, прочитал

ее название. На борту было написано: «Лена». Гидролог навел

справки, где раньше находилась баржа с таким названием.

И вот что он узнал: штормовой ветер предыдущей осенью унес

из устья реки в море большую железную баржу. Ее искали, но

время было уже осеннее, начиналась полярная ночь, море

замерзало, — поэтому пришлось поиски прекратить и

примириться с потерей судна. С тех пор прошло десять месяцев — и

баржа «Лена» нашлась. За это время она проделала путь

протяжением во много сотен километров. По счастливой случайности,

льды не раздавили баржу. Большая старая льдина подлезла

под баржу и приподняла ее. Благодаря этому «блуждающему

знаку» гидролог получил возможность точно определить

ежедневные изменения скорости дрейфа льдов. А это помогло ре-

щать задачи по проводке судов через льды.

Путешественник, попадающий в Восточно-Сибирское море,

может без конца любоваться местными льдами. В отличие от

других морей, они чрезвычайно разнообразны. Тут встречаются

и поля, и обломки, и мелкие грязные льдины, и чудовищные

нагромождения сверкающих мощных голубоватых глыб, и

торосы, вставшие на мель, и молодые тонкие льдины, и мощные

старые великаны, пришедшие из высоких широт океана.

Чувствуется, что здесь действуют огромные слепые силы, дробящие

и перемешивающие ледяной покров.

Вместо преобладающего выноса льдов в океан,

свойственного другим морям, здесь часто происходит принос льдов из

океана. Если в западной части моря преобладают течения,

отжимающие лед от берегов, то в восточной части моря течения,

наоборот, способствуют заходу холодных вод с севера и

прижиманию льдов к берегу. Это усложняет условия плавания судов.

Недаром моряки говорят, что в Восточно-Сибирском море

проходит самый тяжелый участок. Но советские моряки не сдаются

перед трудностями. Именно здесь выковалось мастерство

наших опытнейших полярных судоводителей. Навигация в этом

море требовала особого внимания, особой организации дела.

Нередко морякам приходилось вступать в трудные бои со

льдами Восточно-Сибирского моря. Применяя все достижения

науки и техники, они научились побеждать своего коварного врага

и пробиваться к цели.

В 1927 году капитан П. Г. Миловзоров совершил

замечательный рейс. Он прошел из Владивостока через Восточно-

Сибирское море в море Лаптевых и в то же лето вернулся

назад. Это был рейс смелого одиночки. А через несколько лет

здесь ходили уже караваны судов.

Тому, кто научился преодолевать льды Восточно-Сибирского