Маленькая услуга - Джим Батчер

Нужно сделать много работы, и не вся она будет неприемлема для тебя. Фактически, я могу предположить, что часть ее вполне удовлетворяла бы твоим личным понятиям того, что правильно и что нет.

К черту невозмутимость. Я усмехнулся ему в лицо.

— И какая же это?

— Ну, например, — Красная Коллегия, — сказал Никодимус. — Их много, они хорошо организованы, опасны для моих планов, чума для человечества, и эстетически противны. Они — паразиты, они неудобны в ближайшей перспективе, опасны на втором плане, и фатальны для любого плана дальнего действия. В любом случае, они должны быть уничтожены в какой-то момент. У меня нет никаких возражений насчет предоставления моей помощи тебе, и через тебя Белому Совету в их усилиях это сделать.

— Использовать Совет, как орудие в чужих руках, чтобы истребить Красную Коллегию? — спросил я.

— Как будто они не использовали тебя, как инструмент, во многих случаях.

— Совету не нужна моя помощь, чтобы быть связкой инструментов, — пробормотал я.

— И все же если что-то взывает к твоему понятию правосудия, то это идея разрушения Красной Коллегии. Особенно учитывая то, что они сделали со Сьюзен Родригес.[72] — Он наклонил голову набок. — Может быть, возможно помочь ей, знаешь ли. Если кто-либо может знать о средстве освободить ее от ее проклятия, так это — Падший.

— А почему ты не предлагаешь мне плавающие замки и мир во всем мире, Ник?

Он протянул ко мне руки.

— Я только предлагаю возможности. Вот, конкретно: у нас с тобой много общих противников. Я хочу помочь тебе бороться с ними.

— Позволь мне говорить прямо, — сказал я. — Ты говоришь мне, что хочешь, чтобы я работал с тобой, а я хочу остаться одним из хороших парней.

— Добро и зло относительны. Теперь ты знаешь это. Но я никогда и не просил бы, чтобы ты работал против своей совести. Я не собираюсь просто эксплуатировать твои таланты. Подумай, какому количеству людей ты мог бы помочь с той властью, которую я тебе предлагаю.

— Да. Ты прямо филантроп.

— Я сказал, что хочу работать с тобой, и я искренен. — Он встретил мои глаза. — Рассмотри мою душу, Дрезден. Убедись лично.

За две секунды мое сердце сделало приблизительно тысячу ударов, и я, испуганный, резко отвел от него свои глаза. Я не хотел видеть то, что было позади темных, спокойных, древних глаз Никодимуса. Возможно, это было что-то чудовищное, его душа, что-то, что взорвало бы мое здравомыслие и оставило в моей душе после себя пятно, как от жира.

Или могло быть еще хуже.

Что, если он говорил правду?

Я оглянулся на дом Карпентеров, чувствуя себя очень замерзшим и очень усталым. Усталым от всего. Усталым от всего этого. Я посмотрел вниз на свою заимствованную одежду и свои голые лодыжки, покрытые снегом точно так же, как мои ботинки.

— У меня ничего нет против тебя лично, Дрезден, — сказал он. — Я уважаю твою целостность. Я хотел бы работать с тобой. Но не обольщайся: Если ты встанешь на моем пути, то я снесу тебя, как и всех остальных.

Стояла тишина.

Я думал о том, что я знал о Никодимусе.

Я думал о своих друзьях и тех шепотах за моей спиной. Я думал о неловком молчании.

Я думал о том, чем может стать мир, если Никодимус сумеет обратить Иву.

Я думал, насколько маленькая девочка должна быть испугана прямо сейчас.

И думал о маленьком старике из Окинавы, который в прямом смысле отдал свою жизнь для спасения моей.[73]

— Ты и я, — сказал я спокойно, — оба желаем достигнуть наших целей.

Никодимус наклонил свою голову, ожидая.

— Но у нас с тобой совершенно различные идеи, когда дело доходит до решения, кто приносит жертву и кем жертвуют. — Я покачал головой. — Нет.

Он медленно, глубоко вздохнул и сказал,

— Жаль. Пока, Дрезден. Удачи тебе в новом мире. Но я ожидаю, что в этой жизни мы больше не встретимся.

И он повернулся, чтобы уйти.

И мое сердце убыстрилось снова.

Широ сказал, что я буду знать, кому отдать меч.

— Подожди, — сказал я.

Никодимус сделал паузу.

— У меня есть, что предложить тебе, кроме монет.

Он повернулся, лицо его было, как маска.

— Ты отдаешь мне Иву, а я даю тебе одиннадцать монет, — сказал я спокойно, — и плюс Фиделаккиус.

Никодимус замер. Его тень искривлялась и дергалась.

— Он у тебя?

— Да.

Снова послышался уродливый шепот, громче и быстрее. Никодимус мельком глянул на свою тень.

— Предположим, что ты получишь Иву, — сказал я. — Предположим, что ты обратишь ее и сумеешь управлять ею. Это еще большое предположение. Предположим, что ты получишь свой апокалипсис и свои нео Темные Времена. Ты думаешь, что это остановит Рыцарей? Ты думаешь, что новые мужчины и женщины не будут один за другим поднимать Мечи и бороться с вами? Ты думаешь, Небеса будут только сидеть, сложа руки, позволяя тебе делать то, что ты хочешь?

Никодимус лучше меня умел держать покерное лицо, но я ухватил его. Он слушал.

— Сколько времени Мечи разбивали твои планы? — спросил я. — Сколько времени они вынуждали тебя оставлять одну позицию за другой? — Я нанес удар наугад, но мне он показался стоящим. — Разве ты не устал пробуждаться от кошмаров, когда меч входит тебе в сердце или в шею? Превращая тебя в еще один сломанный сосуд для Падшего? Тебя не пугает, перед чем ты окажешься, как только сбросишь смертную суету?

У меня есть Меч, — сказал я. — Я хочу поставить его и монеты.

Он показал зубы.

— Нет, ты не хочешь.

— Я так же хочу отдать тебе Меч и монеты, как ты хочешь отдать мне Архив, — сказал я. — Я даю тебе возможность, Ник. Шанс разрушить один из Мечей навсегда. Кто знает? Если дела пойдут хорошо, может, ты сможешь захватить и другие два.

Шепот стал быстрее и громче.

Никодимус уставился на меня. Я не мог прочитать его выражение, но его правая рука медленно сжималась и разжималась, как бы в нетерпении поднять оружие, и ненависть исходила от него, как высокая температура от духовки.

— Ну и, — сказал я так беспечно, как только мог, — где ты хочешь произвести обмен?

Глава 38

Несколько минут спустя мы с Мышом вернулись к дому. Майкл был прав: прежде, чем войти внутрь, большой пес полностью отряхнулся. Я решил последовать его примеру, насколько смог, обтопал снег со своих оцепенелых ног, а затем вошел.

Я прошел в гостиную комнату и нашел там всех ждущими меня — Люччио, Майкл, Молли, Саня, и Мёрфи. Все смотрели на меня с надеждой.

— Он согласен. Скоро нам нужно будет куда-то тащить свою задницу. Но сначала я должен поговорить с тобой, Майкл.