Без скидок на обстоятельства. Политические воспоминания - Валентин Фалин

Как раз в это время при посредничестве боннского представителя «Дрезднер банк» д-ра В. Беккерса удалось сменить рушившуюся виллу Хенцен на уютный дом, возведенный госпожой Верт в районе Штадтвальда в Бад-Годесберге. Скольким послам я задолжал с ответными протокольными мероприятиями и скольких деловых партнеров или просто добрых знакомых не имел возможности достойно принять! Что проку от того, что себя и многих посольских работников заездил «большой политикой»?

По прихоти судьбы смена моего места жительства в ФРГ едва не стала прологом к смене правительства, при котором я был аккредитован. Само новоселье получилось не только нешумным, но в чем-то мистериозным.

Роль окропителей новой обители выпала К. Винанду, управляющему делами фракции СДПГ в бундестаге, и советнику фракции по вопросам внешней политики О. Зельбману за день до драматического голосования вотума конструктивного недоверия В. Брандту. Нас занимали, как легко догадаться, не светские мелочи и не прелести открывавшегося из окон дома пейзажа. Что будет завтра, не вытеснит ли его политическое вчера? К. Винанд не паниковал. Арифметика против коалиции. Но здравый смысл должен стать сильнее. Как бы ХДС/ХСС не подвела их самоуверенность. Они полагают, что дело уже сделано. Поручиться за каждого нельзя, но… Социал-демократам надо во что бы то ни стало устоять. Выиграв завтрашнее сражение, они заново обретут растраченную веру в себя.

Я часто мысленно возвращался к этой беседе с К. Винандом и О. Зельбманом. Пытались они зарядить и меня оптимизмом, чтобы Москва не потеряла самообладания? Или К. Винанд знал нечто неведомое остальным? Может быть, близость к Г. Венеру позволяла ему полнее вкушать от прозорливости и мудрости стратега? Так или иначе, я встречал 28 апреля несколько обнадеженным.

То, что ХДС/ХСС заполучили во фракции свободных демократов, они недосчитали в собственной среде. Не рой другому яму! По моему впечатлению, до конца своей политической карьеры Р. Барцель не преодолел шок, поразивший его в момент объявления итогов голосования по вотуму конструктивного недоверия.

Этот день обозначил также рубеж в противоборстве из-за восточных договоров. Предложение В. Брандта относительно совместной резолюции к закону о ратификации принимается Р. Барцелем. Целью резолюции называется обеспечение договорам максимального парламентского большинства. Одновременно правительство и оппозиция условливаются сдвинуть второе чтение договоров на более позднюю дату, чтобы по протоколам западногерманской делегации ознакомить ХДС/ХСС с интересовавшими их эпизодами переговоров в Москве.

Федеральный канцлер отрядил проф. X. Эмке обменяться со мной мнениями по композиции резолюции. В момент звонка министра я этого, естественно, не знал. Желание Эмке увидеться для неформальной беседы можно было увязать с общей неразберихой в самой коалиции. К этому времени два либерала известили В. Мишника, что, не выходя из фракции СвДП, они будут голосовать против ратификации договора. Попытки Шееля и Геншера повлиять на их позицию остались безрезультатными.

Раз неформальная беседа, то встретимся в новой резиденции. Эмке приехал один. Показываю ему ухоженный госпожой Верт сад. Профессор не упускает случая ввернуть колкость насчет умения дипломатов из социалистических стран собирать плоды с увядающего древа капитализма.

– Ленин завещал наследовать лучшие достижения капитализма и приумножать их, – вторю я гостю. – Если, однако, чистота смущает, то можно податься на виллу Хенцен. Она еще состоит на нашем балансе, и там упадок и ощущение суетности бытия не фигуральные. О них, подозреваю, министр предполагает поговорить.

Продолжая пикироваться, проходим в гостиную.

– Вы, профессор, среди первых гостей в этом доме. Посмотрим, счастливое ли это предзнаменование. Слушаю вас.

– Усилия кабинета Брандта по выправлению расстановки сил в парламенте для вас не новость. Налицо патовая ситуация не только в части ратификации, но и перспектив социал-либеральной коалиции. Высказанная канцлером идея резолюции призвана изъять из межпартийных страстей капитальные внешнеполитические интересы Федеративной Республики. ХДС в принципе не против этого. Приступая к работе над проектом резолюции, мы, однако, не хотели бы, чтобы компромисс с оппозицией обернулся диссенсусом с Советским Союзом.

– Заявление или резолюция бундестага мыслятся как односторонний шаг. Не должно возникать противоречий с буквой и духом договора или претензий на его произвольное толкование. В остальном советскую сторону будет мало занимать, что и как вы напишете.

– Но вы лучше чувствуете пределы, которые нельзя переходить. Поэтому мы просим у вас консультации.

– Мне поручено вас выслушать. И только. Полномочий что-либо советовать я не имею. Если вас интересует точка зрения не посла, а специалиста, то в сугубо личном качестве я, наверное, мог бы что-то сказать. Но ни сейчас, ни в будущем мое, повторяю, личное мнение не должно выдаваться за позицию советской стороны.

– Эта модель нас устроит.

Эмке называет основные положения будущего проекта: некий симбиоз, в частности, памятной записки федерального правительства от 11 декабря 1971 г. и ряда выступлений Р. Барцеля в бундестаге.

– В чем сокровенный смысл воспроизведения давно известного? Как бы в ФРГ отнеслись к тому, если бы Москва прислала подборку выдержек из советских памятных записок 1966–1968 гг. или изречений скептиков, читающих Московский договор сквозь опыт 1941–1945 гг.? Не вызывайте нас на новый раунд переговоров. Его не будет. Договор подписан. Обязательства сторон зафиксированы. Они должны пониматься и выполняться исходя только из договора. Никакие протоколы или предварительные проекты, а также новейшие прибавления, особенно односторонние, не извинят уклонений при исполнении договора.

Министр согласен, что подмены ценностей и понятий не должно быть. И не о подправлении договорного текста речь. Московский договор должен войти в силу в полном объеме и в оригинальной редакции.

– Можно найти прецеденты появления в парламентах заявлений и резолюций по мотивам голосования, – продолжаю я. – Делегаты ФРГ вели переговоры, исходя из конституции и действующих законов своего государства. Это принималось к сведению, и урона не возникнет, если нечто подобное будет сказано снова. Обязательства по Московскому договору не отменяют обязательств сторон по другим ранее заключенным договорам и соглашениям. Ввиду важности данного положения и оно могло бы быть подтверждено.

X. Эмке прерывает мой монолог:

– Вы, если я не обманываюсь, положили свои соображения на бумагу. Может быть, доверите их мне?