В плену теней - Мари Кирэйли

Видение начинает таять, и в последний момент Хейли почти отчетливо видит женщину – еще более прекрасную, чем в жизни, идеализированную памятью ее возлюбленного.

– Вместе прежде, теперь и навеки, – громко произносит Хейли. Слова звучат как молитва, как мольба.

Казалось, между Хейли и ее призраками возник негласный договор. Они дали ей время сделать нужные звонки – литературному агенту и нескольким друзьям, чтобы сообщить о своем возвращении. Они позволили ей поесть, прибрать в доме, принять ванну.

Они терпеливо ждали, когда она будет готова, а потом снова начали стучать в ее сердце.

И наконец, когда им стало невмоготу ждать, чтобы она погрузилась в сон, который откроет ей тайну смерти, Хейли заварила чай, выпила его и снова заснула.

Утром тринадцатого дня после смерти Линны Луи звонит Джо и приглашает его пообедать.

– Я буду у себя в конторе. Хочу передать вам кое-какие личные вещи. Не сомневаюсь, Линна хотела бы, чтобы они были у вас.

– Личные? – переспрашивает Джо.

– Да, памятные фотографии.

– Я мечтаю иметь их, но мне нужно быть в это время в другом месте. Если я заеду к вам в офис после двух, вы еще будете там?

– Я буду там по крайней мере до пяти.

Они недолго продолжают разговор. Потом Джо берет с кухонного стола фетровый футляр, кладет в задний карман и идет к машине.

Луи будет на Ройал-стрит весь день. Лучшего времени, чтобы открыть шкаф, не найти.

Линна не только оставила ему ключ от дома, она сообщила ему код, отключающий охранную сигнализацию, – остается молить Бога, чтобы Луи не сменил его. Джо нажимает кнопки на панели охранного устройства – код запомнить легко, как сказала ему Линна: это первые цифры почтового индекса. Система такова, что сигнализация срабатывает в охранном агентстве, взломщик ничего не подозревает. Джо стоит перед открытой дверью, прислушивается, ждет.

Убедившись, что никто не проезжает мимо, медленно двигается в глубь дома, настороженно прислушиваясь. Ничего подозрительного. Он поднимается наверх, идет в комнату, где Луи провел в детстве столько лет.

Провел в одиночестве, если не считать присутствия Линны в его жизни.

Невозможно поверить, что Луи мог убить ту, которую так любил. Однако Джо хорошо знает, как легко страсть переходит в ярость.

Он осторожно подбирает ключ, чтобы на замке не осталось следов. Когда ключ поворачивается, ждет, прежде чем открыть дверцу.

Какое-то время он в недоумении смотрит на то, что ему открылось. Но когда понимает, что это, отшатывается с отвращением и ужасом. Потом заставляет себя успокоиться и осмотреть темное нутро шкафа.

Все полки и перекладины из шкафа вынуты. Вместо них там стоит грубый деревянный крест футов семи высотой. Верхушка его теряется в темном пространстве, уходящем к потолку. На перекладине висит множество шарфов и ожерелий, а также какая-то голубая нейлоновая лента, напоминающая оборванный подол платья или юбки. Под свисающими шарфами устроена полочка, на ней – корзинка, сосуд и две свечи. На полу шкафа под всем этим аккуратно сложены кости.

Не старые кости – им не более нескольких недель. На них еще остаются лоскуты посеревшей кожи. Дух, наполняющий маленькую комнату, невыносим. Джо делает шаг назад и достает из кармана сигарету. Не зажигая ее, несколько минут втягивает воздух через фильтр. Теперь он может, опустившись на колени, внимательно осмотреть кости.

Кости рассортированы и связаны красными шнурками. Самые длинные – бедренные – лежат снизу. Кости рук – сверху. Мелкие косточки собраны в стоящей на полке корзинке, обвитой таким же красным шнурком. Джо отводит шарфы в сторону, зажигает свечи и заглядывает в корзинку. Он уже догадался, что это человеческие кости, но вид пальцев с ногтями все же потрясает его. В глиняном сосуде рядом с корзинкой – куски темной плоти, почти невидимые под бархатистым ковром взрыхленной земли.

– Нет, – шепчет Джо, но глаза его не обманывают. У брата и сестры все было общим. Как он мог быть настолько наивным, чтобы не понимать, что и вера у них была общая?

Но если так, то религия Луи гораздо мрачнее религии его сестры. Линна никогда не стала бы раскапывать могилу или – если предположить, что это убийство, а такую возможность Джо тоже не мог исключить, – убивать человека, чтобы обрести силу. Она как-то призналась ему, что ей омерзительно даже то, что лоа вообще требуют приносить в жертву живые существа.

Джо поднимает голову и видит: верхушка креста обмотана черным шарфом, другой конец которого прикреплен к перекладине дверной рамы. Он бьет по кресту кулаком, потом, не ожидая ничего утешительного, осторожно отвязывает шарф и стаскивает его вниз. Там, на верхушке креста, уставившись на него, торчит голова. Вместо глаз у нее – красные стеклянные шарики, губы сшиты все тем же красным шнуром. Вид у мертвой головы не более приятный, чем был у ее хозяина при жизни.

– Анри де Ну, – шепчет Джо.

Конец одного из шарфов, висящих слишком близко к пламени свечи, загорается. Джо сдергивает его и затаптывает на полу. От резкого движения голова вздрагивает, один из красных шариков-глаз падает и разбивается вдребезги. И в тот же миг что-то меняется в комнате – в ней становится темнее и холоднее.

Джо оборачивается к двери, но ее не видно в темноте. Единственными источниками тепла и света остаются лишь два язычка горящих свечей. Джо смотрит на них и видит, как изо рта у него, словно на морозе, вырываются облачка пара.

Дело, конечно, не в том, что солнце вдруг скрылось за тучей, – окна занавешены плотными тяжелыми шторами. В комнате ощущается чье-то присутствие – не Линны. Линна никогда не стала бы его пугать. Нет, это может быть только дух Анри де Ну.

Стоило Джо мысленно произнести его имя, как дух окреп. Джо слышит какой-то шум, от порожденной им звуковой волны свечи гаснут. Джо падает. Темнота сгущается до такой степени, что теперь он не видит уже и двери шкафа, не может сориентироваться, а воздух становится таким плотным, что двигаться в нем – все равно что плыть в песке.

Джо никогда не верил в могущество культа вуду, он никогда и в Бога-то не верил. Но присутствие Линны в его комнате в течение стольких дней после ее смерти убедило его в существовании загробной жизни. Теперь он увидел собственными глазами ад.

И кто-то оттуда, из ада, пытается овладеть его телом, чтобы использовать его для ужасных целей, как это уже один раз случилось.

Джо с трудом втягивает в легкие воздух и шепчет имя единственного существа, которое может – он верит в это – спасти его.

– Линна, – повторяет он снова и снова, надеясь, что красота имени и тепло воспоминаний развеют тьму.

Но этого оказывается недостаточно. Джо чувствует, что теряет сознание, чувствует, как Анри де Ну проникает внутрь его существа.