Проклятие Эвлона - Рон Криннит

— Ну, о садике у меня смутные воспоминания, а вот школу уже помню отчетливо.

— Странно. Значит, вряд ли ты аватар — никто так подробно их не прорабатывает. Тогда я тоже не понимаю, почему именно ты. Заклинание, по идее, должно было зацепиться за кого-то, имеющего отношение к Создателям. Эмм… может быть, тебе хотелось куда-то сбежать?

— Это — да, — подтвердил Серый. — В тот момент я мечтал оказаться где угодно, лишь бы не возвращаться в съемную комнатушку а потом опять идти на работу.

— Наверное, в этом все дело, — неуверенно подвела итог обсуждению хорния.

Голова Сергея уже гудела от новых сведений, и он решил отвлечься, занявшись физическим трудом. За полторы недели шерстка крылатой эквы успела слегка потускнеть, самое время было устроить банный день. Пришлось раз двадцать сбегать до озера за водой чтобы сначала хорошенько намылить а потом промыть шикарную гриву пленницы и вернуть блеск ее шкурке. В очередной раз притащив полное ведро, Сергей привычным шагом хотел войти внутрь, но в этот раз нога неожиданно уперлась в преграду. Не удержав равновесия, он со всего размаха приложился лбом о ставшую твердой радужную стенку и уронил ведро на вторую ногу. За громким воплем последовала длинная тирада, воспроизвести которую при посторонних в нормальном состоянии Сергей не решился бы даже за большие деньги. Постепенно в глазах перестали плясать звездочки, мысли прояснились, и он, испугавшись, что больше не сможет попасть внутрь, стал осторожно ощупывать магическое поле. Все опробованные способы пройти оказались безрезультатны, даже попытка сделать подкоп окончилась неудачей — волшебная преграда продолжалась и под землею. Почесав в задумчивости голову, Серый нащупал застрявший в волосах посторонний предмет. Этот «предмет» отозвался недовольным стрекотом и завозился, еще сильнее запутываясь в его шевелюре. Сергей стал осторожно вытаскивать нарушителя и не заметил, как оперся спиной о магическую стенку. Вскоре у него в руках оказалась здоровенная саранча. Положив ее на ладонь, Серый разжал пальцы, и насекомое, как ни в чем не бывало, стало чистить усики с крылышками, а потом, ехидно глянув напоследок, мощным прыжком покрыло почти половину поляны. Стоило саранче оторваться от руки, стенка, подпиравшая спину пропала, и Сергей стал заваливаться назад. Извернувшись во время падения, он ухватился за прутья клетки и, к счастью, сумел избежать очередного ушиба.

— Это что еще за пантомима? — осведомилась Люсея, удивленно взирая на происходящее. — Ты с кем-то подрался? Откуда у тебя шишка на лбу?

— Саранча! — пояснил Сергей. — Это все — саранча!

— На тебя напала гигантская саранча? — недоверчиво спросила синяя хорния. — Не помню, чтобы создавала нечто подобное.

— Нет, просто она незаметно села на меня, волшебное поле вокруг клетки стало непроницаемым, и я со всего размаха ударился лбом.

— Бедняга, — пожалела его пленница. — Сильно болит?

— Терпимо, но я не понял, почему так произошло?

— Ах, это — естественно, ты не можешь пронести с собой никого крупнее муравья.

— Давно хотел спросить, почему я вообще могу тут проходить?

— Потому что ты — человек, — Люсея чуть подумала, как растолковать попроще этот нюанс, и продолжила объяснение. — Изначально я не собиралась селить здесь людей, поэтому при разработке свода магических правил слегка упростила себе работу, взяв готовый и просто заменив в нем людей на экусов. Как следствие, люди здесь невосприимчивы к большинству заклинаний.

— Меня несколько раз парализовывали хорнии, — пожаловался Серый. — Значит, какие-то заклинания на меня действуют?

— Да. Паралич, удар молнии, огненный шар и прочие простые заклинания универсальны и действуют на всех, а что-то посложнее — уже нет.

Боль от ударов стихла, шишка перестала ныть и Сергей почувствовал себя отдохнувшим после очередного приключения. Он снова сходил за водой, чтобы помыть пол в клетке и убрать остатки мыльной пены, расчесал высохшую гриву Люсеи и стал прощаться. Время было позднее, и королева могла позвать своего подопечного в любой момент.

Синсера, однако, не торопилась его звать. Полежав немного в своей комнате, Серый решил отправиться за ужином и спустился в гостиную, но обнаружил там только Кульситу. Перед ней стоял целый поднос люцерны — пожилая няня воспользовалась случаем насладиться своей любимой едой.

— Эквилаки, Кульсита, — поприветствовал ее Сергей. — А где все?

— Эквилаки, Сегри, они готовятся к празднику. Такой день суматошный выдался, — пожаловалась няня. — Все бегали, спорили, Солния чуть было пару служанок не уволила сгоряча. Виданное ли дело, за полдня праздник организовать!

Серый занял место за столом, и служанка принесла ему поднос с овощами. Все местные работницы уже знали, что он не ест сено с травой. За едой пришлось выслушать от Кульситы несколько историй в стиле «раньше все было лучше» и «куда катится мир». Сергей сочувственно соглашался, а пожилая няня, радуясь, что нашла столь благодарного собеседника, даже забыла про свой поднос с ужином. Наскоро перекусив, он пожелал Кульсите сочной травы и с облегчением вышел за дверь.

Сегодня был его первый свободный вечер в замке, и Сергей решил осуществить свое давнее желание поглядеть на закат из башни. Он поднялся на самый верх и облокотился на балюстраду, обозревая окрестности на много километров вокруг. Его наблюдательный пункт располагался на одном из самых высоких мест Эвлона. Выше этой башни была только башня над центральным корпусом замка.

Постепенно окрасившись в желтый цвет, солнце коснулось горизонта — его поблекшее сияние уже почти не слепило. На севере в темнеющем небе показались Бусы Богини. По мере опускания светила, облачка на западной стороне все сильнее отливали нежно-розовым оттенком, а в почерневшем небе востока засияли яркие звезды. Следом за солнцем, одна за другой за горизонтом скрылись Бусины и ночные созвездия явились взору во всем своем великолепии.

Противоположностью небесному спокойствию, замковый двор являл собой сосредоточение суеты и хаоса. Множество экв внизу, казалось, бегали совершенно беспорядочно, но приглядевшись, Сергей заметил, что они действовали довольно согласованно. В центре всего действа выделялась одинокая хорния, освещавшая двор ярко светившимся шариком. Кто именно, разглядеть сверху не удалось, но навряд ли это была королева, скорее всего — кто-то из смотрительниц. Время от времени она отдавала приказы резким голосом, заставлявшие всех суетиться еще сильнее.

Всего в Эвлоне было четыре основных праздника. Каждый из них отмечался в начале нового сезона: День Творения в начале Хиберни (известный так же, как Белый сезон), Слава Люсеи в сезон Верн, Память Кастигоров в Айста и праздник Двух Сердец в сезон Айтум. Как ни странно, «Два Сердца» праздновался в честь самой первой свадьбы, состоявшейся в Эвлоне, и когда-то многие пары специально откладывали свое бракосочетание именно до этого дня. Считалось, что брак, заключенный в этот праздник, был особенно крепким и счастливым. Теперь же смысл Двух Сердец оказался утерян, и он стал просто поводом повеселиться. В исторических хрониках празднику уделялось не слишком много внимания, зато он часто упоминался в «любовных романах» из библиотеки Синсеры.