Амбивалентность. P.S: Я научу тебя любить - Ингрид Ельская

сам знаешь, что она хотела за меня заступиться. Что с них взять, с этих баб? Пусть едет домой, я сам с ней поговорю, – пытался договориться Назар.

– Нет. Тут решаю я. И кто-то из вас поплатится за вранье. Ты ведь без пушки, я знал, что ты постараешься её защитить. Она тоже была со стволом. Вы как Бонни и Клайд, ей-богу. Те плохо кончили, помните? – его забавляло то, что все было в его власти. Кругом стояли его люди с оружием наперевес, и сейчас он тут царь и бог.

– Так кто первый хочет исповедаться? – снова повторил вопрос Захар и посмотрел на меня, состроив грустную физиономию, предлагая начать первой.

– Я, – со стороны входа донесся еще один голос.

Я обернулась и увидела Ильяса, который приближался к нам, в руках у него был пистолет с глушителем.

– Не стрелять! – рявкнул Захар, не позволив охранникам, которые повернулись к Ильясу, открыть огонь.

Парень благополучно обошёл Назара и поднял меня, ослабшую, с пола. Я еле стояла на ногах и вот-вот могла упасть. Из последних сил сдерживалась, чтобы не отключиться прямо на глазах своего главного врага. Я должна быть сильной, как Назар. Глеб успел подхватить меня под локоть, удерживая от падения.

– Я люблю эту девушку, и она пойдёт со мной, – спокойно произнес Ильяс, так, словно пришел в магазин и сообщил продавцу о том, что хочет купить булку хлеба.

– Смелое заявление, Камиль. А… как ты сюда попал? – Захар пытливо посмотрел на парня.

– Через дверь. Меняй охрану, папочка. Снова провалили задание, – выплюнул тот.

– Папочка? Это твой отец?! – воскликнула я, и Захар моментально повернулся в мою сторону:

– А ты не знала? Камиль – мой сын.

– Она пойдёт со мной. И ты пальцем её не тронешь, – не обращая внимания на нашу беседу, продолжил Ильяс, или Камиль, как его называл Захар.

– А она хочет с тобой идти? Она только что готова была облизывать мои ботинки, чтобы её мужа никто не обидел. А за тебя она будет так просить? – поинтересовался папочка.

– Я не намерен обсуждать с тобой своих женщин, – не поддался на провокацию сын и повернулся ко мне:

– Мышонок, пойдём. Тебе тут нечего делать.

– Нет. Ты сын этого чудовища. Он убил моих родителей, – я отшатнулась от него и вопросительно посмотрела на Назара. Тот внимательно следил за происходящим, но по его лицу не было ясно, в курсе он или нет.

– Ты тоже дочь чудовища, который убил мою сестру. Но я ничего не говорю. Пойдём, – возразил Ильяс-Камиль и схватил меня за руку. Я вопросительно посмотрела на Глеба, потом снова на мужа. Заметила, что друг опускает взгляд на пистолет, который держит в руке. Я уставилась на оружие, после чего обратилась к своему бывшему парню:

– Я не могу так просто уйти. Я не отпущу того, кто убил маму и папу.

Ильяс пожал плечами и, вскинув пистолет, произвёл четыре выстрела. Охранники, стоявшие позади, рухнули, не успев шевельнуться. Зато реакция Назара была моментальной: он вырубил одного из амбалов, который стоял рядом с ним, и отжал пистолет у второго, но не успел выстрелить в Ильяса, тот оказался шустрее. Раздался щелчок, после которого Назар начал оседать на пол.

– Не-е-е-ет, – взвыла я и хотела броситься к мужу, но меня схватил Глеб. В это же время второй амбал ударил Назара по лицу и выбил из рук пистолет. Но тоже упал от выстрела Ильяса.

 Я, замерев, смотрела на мужа, который стоял на коленях, держась за бок. Даже с расстояния было видно, что он серьезно ранен: кровь вытекала из него, пачкая одежду и пальцы. Назар смотрел на Ильяса, ожидая повторного выстрела: парень продолжал держать его на прицеле.

– Пушку убрал. Или я сейчас тебя завалю при ней, – как ни в чем не бывало сказал Ильяс – таким неизменно ровным голосом, словно не убил шесть человек. От этого становилось страшно. Если раньше я считала Назара монстром, то сейчас осознала: главный зверь тут Ильяс, которого я когда-то сильно любила.

 Назар выполнил требование и с трудом отбросил от себя пистолет. Он слабел на глазах, кровь капала на пол. Ильяс повернулся ко мне, столкнувшись с моим взглядом, полным потрясения.

– Если ты пойдешь со мной, я не убью его. Решать тебе. У него есть максимум полчаса, иначе сдохнет, – взгляд был беспристрастным, голос – спокойным. Он не врал: если я не пойду, Назару не жить.

 Я посмотрела на Захара, который с интересом наблюдал за происходящим. Ему не хватало только ведерка с попкорном. Складывалось впечатление, будто он смотрел увлекательный боевик и не боялся, что его же сын мог сейчас всадить ему пулю в лоб.

– Верю. Похвально. Давно хотел пересмотреть свой персонал. Подбирать теперь будешь ты, – наконец обратился он к сыну.

– Не собираюсь. Мне надоело выполнять твои заказы. Осточертела уже эта жизнь, где я не имею имени и меня в природе не существует. Хочу жить нормально, – выплюнул Ильяс, не сводя взгляда с Назара.

– С ней, что ли? Сын, бабы – это зло. От нее столько неприятностей. Неужели ты не видишь на примере Волкова? Он столько лет был на коне, а теперь из-за какой-то девахи подохнет как собака, – в театральном жесте взмахнул руками Захар.

– Я сам в состоянии разобраться со своей жизнью. Рядом с ней я чувствую, что живу, – сказал Ильяс и обратился уже ко мне: – Или ты идешь со мной, или я убью его.

– Прежде чем ставить ей ультиматум, расскажи, кто убил ее родителей, – прохрипел Назар. Он воспользовался тем, что парень отвлекся от него на какое-то время, и встал на ноги. С трудом держался в вертикальном положении, тяжело дышал, но сдаваться не собирался.

– О чем он? – я подала голос, поочередно глядя то на Назара, то на Ильяса.

– Не слушай его, – Ильяс впервые за все время начал нервничать.

– Нет, говори, – настояла я и с силой сжала Глеба за локоть. Услышала, как друг зашипел от боли, но не дернулся.

– Расскажи ей. Расскажи, как хотел избавиться от меня и подставить своего отца. На все был готов, лишь бы она не узнала правду, – Назар закашлялся, выплевывая кровь. Ему становилось хуже. Времени оставалось все меньше. Теряя силы, муж осел обратно на пол.

Ильяс сморщился и снова направил на него пистолет:

– Не лишай себя шанса жить. Хотя ты и сам чувствуешь, что не жилец.

Я потрясенно наблюдала за происходящим. Глеб продолжал меня держать, и тут я почувствовала лёгкое касание и обернулась. Взглядом он указывал