Мифы Великой Отечественной (сборник) - Михаил Мельтюхов

Но необходимо отметить, что мартовское немецкое наступление на Балатоне началось не сразу по прибытии эсэсовской танковой армии. В случае перехода в наступление сразу после перегруппировки, как это было с январскими «Конрадами», вскрывать планы противника все же не получалось.

Завершая повествование об успехах и неудачах советской разведки, обратимся к художественному произведению, которое можно хоть как-то связать с реальностью. Одним из тех произведений, которые создали образ разведчиков как наиболее эффективных подразделений Красной Армии, стала «Звезда» Э. Казакевича. Повесть была дважды экранизирована, многократно издавалась, и поэтому описывать ее сюжет надобности нет. Суть рассказанной Казакевичем истории в том, что советской разведгруппой за линией фронта летом 1944 г. было обнаружено сосредоточение крупного соединения противника. В повести это выглядит так:

«Не прибегая к шифру, Травкин настойчиво повторял:

– Здесь сосредоточивается пятая танковая дивизия СС «Викинг». Пленный девятого мотополка «Вестланд» показал, что здесь сосредоточивается пятая танковая дивизия СС «Викинг».

Затем он сообщил состав полка «Вестланд», местопребывание штаба дивизии и подчеркнул, что части разгружаются и движутся только по ночам. И снова повторял, повторял бесчисленное количество раз:

– Здесь сосредоточивается, тайно сосредоточивается пятая танковая дивизия СС «Викинг».

Сообщение Травкина наделало шума в дивизии. А когда полковник Сербиченко лично позвонил командарму и полковнику Семеркину об этих данных, заволновались и в штабе армии».

По сюжету «Звезды» немецкая дивизия сосредоточивалась для наступления с решительными целями: «Немцы попытаются контрударом отвратить прорыв наших войск на Польшу». В действительности такой операции немецким командованием не планировалось. Впрочем, было бы странно ожидать от художественного произведения безукоризненного следования историческим реалиям. Казакевич описал вымышленную, но возможную в условиях войны ситуацию и произвольно привязал ее к боевым действиям в районе Ковеля в 1944 г.

Вместе с тем события «Звезды» Э. Казакевича в некоторой степени перекликаются с действительностью. Похожая ситуация имела место в ходе советского наступления под Ковелем в июле 1944 г. Она описана в мемуарах С.М. Штеменко:

«Новый командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Модель (назначенный вместо фельдмаршала фон Буша) не стал дожидаться нашего удара под Ковелем. В ночь на 5 июля он оставил находящийся в низине Ковель и отвел свои войска несколько на запад на заранее подготовленный рубеж Парадубы, Тарговище, опирающийся на выгодные высоты. Предварительно сюда скрытно выдвинулись прибывшие в распоряжение Моделя подразделения мотодивизии СС «Викинг». Таким образом, был создан своеобразный укрепленный район, о котором не знали наши войска.

Замысел Моделя был прост: он рассчитывал, что советские командиры, заметив отход, немедленно бросятся в преследование, попадут под внезапный огонь закопанных и укрытых танков и понесут большие потери. Как это ни печально, но наши командиры попались на столь несложную хитрость. Причина их ошибки объясняется некоторым «головокружением от успехов» в ходе битвы за Белоруссию» (Штеменко С.М. Указ. соч. С. 309).

С точки зрения разведки задача вскрытия появления свежего соединения противника в обороне и наступлении равнозначны. Это уже дело командования усиливать определенное направление противотанковыми средствами в обороне или же менять направление главного удара своего наступления. Различия, как мы уже говорили выше, в актуальности информации – ударный кулак наступления сосредоточивается буквально за несколько дней до наступления. Резервы обороны остаются в назначенных районах довольно долго, что облегчает их обнаружение. Впрочем, и в обороне свежая дивизия может прибыть на место незадолго до начала наступления. Например, если к противнику просочились сведения о готовящейся наступательной операции.

Впрочем, мы немного отвлеклись. Вернемся в 1944 г., под Ковель. Живописно нарисованная Штеменко картина коварных замыслов Моделя заставляет задуматься, а не стоял ли он за спиной фельдмаршала, когда тот каркающим голосом давал распоряжения своим подчиненным. Изложенная Штеменко версия – это догадки советского командования и наложение на начало июля более поздних событий. Как единого соединения 5-й танковой дивизии СС «Викинг» к началу июля 1944 г. просто не существовало. Она была большей частью отведена глубоко в тыл на переформирование. Причем восстанавливаемые части были сосредоточены в одном месте (так называемый район «Хейденлагер»), а создаваемые заново – в другом (район «Бохмен»). Сроком окончания переформирования было назначено 31 июля 1944 г. Под Ковелем оставалась только одна боевая группа «Мюхленкамп» из танкового полка без одного батальона, батальона мотопехоты на бэтээрах и нескольких вспомогательных частей. Это была типичная для второй половины войны организационная структура. Немцы называли их «бронегруппами» (Pz.Kpf.Gr.). В них обычно включались танки, самоходные орудия и мотопехота на бэтээрах. Такие «бронегруппы» могли преодолевать участки заградительного огня артиллерии по пересеченной местности и обычно ставились на направление главного удара. Подвижность полугусеничных бронетранспортеров и САУ на гусеничном шасси была сравнима с подвижностью и проходимостью танков. В целом эффективность «бронегруппы» была выше, чем у соразмерной группы из обычной мотопехоты (на грузовиках) с буксируемой артиллерией. Однако небольшая численность существенно ограничивала ее возможности по удержанию местности. Именно такая «бронегруппа» из состава «Викинга» стала участником событий, о которых пишет Штеменко.

Начавшееся 5 июля 1944 г. наступление под Ковелем нельзя было назвать успешным для Красной Армии. В изложении С.М. Штеменко оно выглядит так:

«Командующий 47-й армией потребовал от командира переданного в его распоряжение 11-го танкового корпуса генерал-майора Ф.Н. Рудкина немедленных смелых действий, но не предпринял должных мер по более глубокой и всесторонней разведке, не обеспечил наступление корпуса огнем артиллерии и авиации, опрометчиво полагая, что теперь гитлеровцам «не до жиру, быть бы живу». Командир корпуса и командиры его бригад, со своей стороны, тоже полагали, что противник чуть ли не бежит, и ввиду недостатка времени поспешили ввести свои соединения в бой, тоже не подумав о взаимодействии с артиллерией и авиацией и не ведя достаточной разведки. В 11 часов 8 июля корпус ринулся вперед. Две танковые бригады развернулись без предварительной разведки местности и действовали, по сути дела, вслепую. Не посчитали нужным развернуть даже самоходные полки, входившие в состав корпуса. Пехота за танками не наступала. В результате такой недопустимо плохой организации боя корпуса его танковые бригады неожиданно наткнулись на прочную оборону противника, пытались прорывать ее собственными силами под кинжальным огнем закопанных в землю танков противника, но, понеся большие потери, так и не смогли выполнить боевую задачу. Урок был жестоким. «Раненый зверь» беспощадно огрызался. И малейшая оплошность в организации боя, недооценка противника могли стоить очень дорого…» (Штеменко С.М. Указ. соч. С. 310).