Черный дeнь 2 40 дней спустя - Доронин

Его подлодка уже выполняла здесь боевые задания. Огайо сожгла атомную электростанцию в Томская область, город Северск. Та давно не функционировала, поэтому настоящего Чернобыля не получилось — только однократный выброс радиоактивных веществ. Уровень заражения Западной Сибири сразу подскочил. Еще сожгли стратегические и продовольственные склады, железнодорожный парк под консервацией.… Но прямым и бессмысленным со стратегической точки зрения геноцидом он занимался впервые.

Командир всегда был слишком впечатлительным для подводника, и только врожденный артистизм и живой ум позволяли водить за нос психологов, которые ни за что не позволили бы ему занять этот пост. А вдруг де в решающий момент он возгласит: «Make love, not war!» и выбросит пусковые ключи в океан?

Нет, приступов гуманизма у него не бывало. Просто Сильверберг был художником, а не тупым солдафоном. Он находил в своем деле удовольствие.

Он любил охоту, ходил на лося и кабана, был на африканском сафари в Тунисе.… И сейчас он чувствовал похожий азарт. Как на серьезной охоте, появилось ощущение опасности. Хотя в реальности она, конечно, была не больше, чем на сафари с джипами. Глядя на экран, капитан чувствовал исходящую от этих размытых пятен на снимке запредельную ненависть. Попади он сейчас туда, в этот ледяной ад, не задумываясь застрелился бы. Потому что иначе смерть будет долгой и страшной.

Это только в книжках уцелевшие сливаются в экстазе гуманизма. Опыт войн от начала истории говорит: врага надо добивать.

Ну да ладно, незачем думать об этом…

Лучше поразмыслим о более интересном. О том, чего недоговаривал, или попросту не знал господин инженер. Трудно представить, что цель их пребывания в этой дыре заключается в том, чтобы отстреливать отдельных уцелевших или сжигать стратегические склады с ватниками и ушанками.

Он знал про бункеры Урала.

Превышение температуры на один градус, говорите?

Бункер, как бы он ни был замаскирован и как бы глубоко ни был упрятан, должен давать тепловое излучение. Особенно если это подземный город с ядерным реактором.

Вот для чего понадобились и спутник, и доработка ракет… Coup de grace.

В этом было нечто символичное. Сильверберг нанес первый удар, ему, возможно, предстоит нанести и заключительный.

Конечно, он мог ошибаться, и его роль ограничится испытанием ракеты, а где-то на базе ждет своего часа звено ракетных крейсеров «Тикондерога». Или эскадра эсминцев. Или подлодка класса «Лос-Анджелес». Но капитан Сильверберг надеялся на лучшее.

И первый же приказ, пришедший после рапорта об успешном окончании учений, заставил его довольно потереть руки.

Обская губа. 800-километровый залив, в побережье Северной Евразии. Дойдя до его южного окончания, можно забраться в самое сердце Урала. А оттуда цели реально добить и простыми Томагавками. С ядерными зарядами, естественно.

Глава 6. Огонь с небес

— Ботаник, подъем, — кто-то толкнул его в плечо. — Эй, Иуда, мать твою, а ну вставай.

Прозвище прилипло накрепко.

Данилов с трудом продрал склеившиеся веки. В воздухе было слишком много сажи, и во время сна слезные железы работали вовсю. Сажа была всюду, и тот, кто входил, не вытерев тщательно ноги, получал хороших люлей.

— Что такое?

— Пора на пост. Отрабатывать казенный харч. Забыл, что ли?

Александр проморгался и увидел над собой бритую голову Николаева. Пришлось подчиниться, как бы ни хотелось бы покемарить еще пару часов.

Он поднялся. Здесь можно было помыться, но вот спать раздетым и на простынях в этом краю всепроникающей сажи было нереально.

Напарники уже собрались. Илья и парень Сашиного возраста, невысокий, кривоногий и кудрявый. Ни дать, ни взять — херувимчик. Имени его Данилов не помнил, но знал, что раньше тот был сборщиком тележек. Он и сейчас занимал самое низкое положение в табели о рангах у «оптимистов». Но это не мешало ему с удовольствием охаживать рабов обрезком шланга.

— Как там погодка? — спросил Александр.

— Как на экваторе, — ответил Илья. — Марсианском, епта.

Данилов закашлялся и почти минуту не мог остановиться.

— Ботаник, ты чего перхаешь? Ты что, блин? — посыпались вопросы со всех сторон.

Жизнь в тесном помещении и слабый от лучевой болезни иммунитет приучили их панически бояться инфекций.

— Все нормально. Ноги вчера сильно замерзли на раскопках… Сейчас, только сожру леденцов от кашля.

— Я тебе щас дам пиндецов от кашля, — фыркнул Николаев. — Симулянт. Ниче, посидишь на холодке, все микробы сдохнут.

Он думал, что Саша хочет отвертеться от караульной службы.

— Значит так, орлы. Пойдете на самый север. Там вчера крутились какие-то черти. Если оборзеют и полезут, пугните их, этого хватит.

Они вышли из спящей жилой зоны и прошли по коридору до оружейной. Кто-то очень умный (Мясник, наверняка) приказал, чтобы в помещении на руках ни у кого, кроме старших, не было даже пистолета.

Вооружились. У тележника оказался позорный ИЖак, а Физрук мог похвастаться винтовкой незнакомой Саше модели, чему последний немного завидовал.

Под такое дело Данилов опять попытался выпросить хоть полкоробки патронов, но получил от Николаева обычный ответ: «Перебьешься».

— Вот на крайний случай, — протянул он Саше штуковину, похожую на большую новогоднюю петарду. — Сигнальная ракета. Направь от себя и дергай посильней, если припрет. Только попусту не шмаляй, а то руки оторвет к едрене маме.

— Взорвется?

— Нет. Главный оторвет. Мало их, а штука нужная.

С такими тупыми шутками время проходило быстрее, снималось напряжение.

«При случае можно и в морду запустить», — подумал Данилов, пряча сигналку в карман. Физрук, назначенный старшим, получил тяжелый фонарь в металлическом корпусе, прямой луч которого ослеплял на пару минут. Такие использовались на раскопках. Саша получил ПНВ — с напоминанием не доставать и не включать лишний раз.

В тамбуре они оделись, и, пройдя мимо сонного и злого часового — еще одно нововведение Мясника — оказались перед обледенелой наружной дверью.

В двухметровой снежной «шубе», окружавшей здание, был расчищен проход. На срезе снег был похож на слоеный пирог — черные и серые слои чередовались без всякого порядка.

Дышать стало тяжело. Такого холода Данилов не помнил. Правильно он сделал, что не погнушался намазать лицо вонючей мазью. Хотя по-любому скоро кожа начнет трескаться. Термобелье тоже оказалось не лишним.

Ветра не было, воздух из-за пепельной взвеси казался мутной водой.