Звездный странник - Сергей Афанасьев

— Сам ведь должен понимать — просидел с Элорой Дебюсси весь вечер занесли тебя в списки как наши, так и ихние. А как какая-нибудь игра и твою фамилию рассматривают уже вместе с другими. А лучше твоей кандидатуры не найти — сам понимаешь — работник управления, живешь в одной квартире… — Шеф покачал головой. — Надо было, как только она приехала к матери, тут же и съезжать. А теперь уже поздно. Одно меня беспокоит — уж больно ты начинаешь много знать — как бы это тебе не обернулось боком. Сниму-ка я тебя на всякий случай с прослушивания пусть другие этим займутся. Передашь дела.

— Хорошо, — покорно кивнул головой Сергей.

— Ну ты понял, что я тебе только что сказал? — спросил шеф, внимательно посмотрев на Сергея.

— Понял, — кивнул Сергей, не поднимая глаз.

— И после всего этого ты позволяешь себе такие выходки? — заметил шеф укоризненно.

— Так уж получилось, — виновато развел руками Сергей.

— Так получилось, — проворчал про себя Рейнольдс. — Эх, молодость, молодость… Ну а с пятым, это твоя работа?

— Позвольте не отвечать на этот вопрос, — заметил Сергей.

— Согласен, — кивнул Рейнольдс. — Ладно, пойдем, что тут мерзнуть.

— У вас ко мне все? — спросил Сергей, оставаясь на месте.

— Да пока мне все ясно, — повернулся к нему Рейнольдс, останавливаясь.

— Тогда у меня к вам несколько вопросов.

Шеф устало посмотрел на Сергея.

— Давай, выкладывай, что у тебя такого накопилось, — сказал он вяло.

— Хотелось бы знать, почему работник моего отдела выполняет работу в тайне от меня? — спросил Сергей прямо. — Что вообще происходит?

— Ты имеешь ввиду снимки, сделанные Ланой Ольховской? — немного подумав, спросил Рейнольдс.

— Да, — подтвердил Сергей. — Именно это я и имею ввиду.

— А что здесь тебя больше интересует? То, что девушка снимала без твоего ведома? Или что снимали господина министра и твою соседку? — спросил шеф, усмехаясь.

— Все, — твердо ответил Сергей, немного подумав, и решив не таиться.

— Ну что ж, — вздохнул шеф. — Извольте. — Он поплотнее запахнул полы пальто. — То что Ольховская снимала без твоего ведома — на это есть особые причины, о которых я пока ничего тебе сказать не могу, проговорил Рейнольдс равнодушноразмеренным голосом учителя истории. Ну а то, что снимались министр и мисс Дебюсси — ничего здесь таинственного нет. Грядут выборы — ты знаешь об этом. Сильные мира сего суетятся. И нам под это дело дали скромную задачу — привезти пару снимков из командировки. Я даже не могу утверждать, занимают ли они хотя бы один процент, от того объема, который собрали на него все остальные службы. Хотя, на самом деле — выборы — только побочный продукт. На самом деле буквально на днях выйдет в свет указ о приватизации. По нему можно будет буквально любому человеку купить часть любого предприятия в личную собственность. Сам понимаешь, кто окажется первым в очереди за новыми акциями. А это уже серьезно. Здесь-то и развернулась на самом деле основная борьба. — Рейнольдс немного помолчал. Сергей терпеливо ждал.

— Было заранее известно, что в составе комиссии по космосу в роли помощницы руководителя института космических исследований поедет небезызвестная тебе Элора Дебюсси. Сам понимаешь, ее присутствие в свите Цетега не случайно, особенно в свете того, что он не взял с собой, как обычно, жену. Так что на самом деле это и было вашим первичным заданием. А выход на забытую всеми связную и поиск СК — это, фактически, явилось отвлекающим манером — для служб охраны министра.

— Ну а меня то зачем за нос водили? — спросил Сергей, внутренне уже понимая, что скорее всего правдивый ответ на этот вопрос он не получит. Ответ придется искать самому.

— Для чистоты операции, — пожал плечами Рейнольдс, рассматривая снежинку, только что упавшую на ладонь. — Чтобы все выглядело как можно правдоподобнее.

Сергей кивнул, потирая горячий лоб холодным снегом, и тут же закашлялся.

— Что-то ты неважно выглядишь, — сказал шеф озабоченно. — Давайте как сейчас прямо к врачу. И без разговоров. Я потом проверю.

И Сергей вместо обеда отправился в медпункт.

— Наверное, продуло где-то, — сказал он врачу.

— Да не только по этой причине, — покачал головой врач. — Стрессы, переживания — сейчас все болезни в основном от этого.

Ну что ж, думал Сергей, возвращаясь в отдел, будем работать тоньше, раз такие дела. Он посмотрел в ежедневник — после обеда надо будет продолжить исследования шахты. Время еще было и он принялся за составление программ. Необходимо было, чтобы данные с расставленных им датчиков по Элоре, в том числе и с его личных, стекались в отдел и здесь уже обрабатывались на наличие какой-либо ситуации, требующей особо пристального внимания — опасность, что-то серьезное либо что-то еще — и, при возникновении подобного, оперативно давала сигнал на его индивидуальные средства связи. А главное, чтобы эти данные, как и сама программка, не светились на рабочей машине.

У него долгое время что-то не шло и он ходил по залу злой и задумавшийся.

— Помочь? — участливо спросила Алла.

— Что? Да нет, не надо. Я сам, — пробурчал он.

Наконец вдруг все заработало так, как ему и хотелось и уже остальную запланированную на сегодня часть — а именно контрподслушивание — использование контура возбуждения наведенной людьми Давора звуковой пушки на окна их квартиры, сьем, анализ и дешифрация сигнала, с целью получения всех проводимых агентами переговоров.

Запустив программу в работу на уровне вируса он посмотрел на часы пора заняться шахтой.

— Народ, — сказал Сергей, выходя из кабинета. — Минутку внимания.

Сидевшие в зале работники группы, отдыхавшие после обеда, прервали все свои дела и обернулись.

— Меня сегодня уже не будет. Густав остается за старшего. Ольховской — дописать отчет по заводу, попутно прорисовав таблицу связей между работниками этого отдела. Закиру — до конца отработать с Коурисом. Алле наконец навести порядок в нашей базе данных. А Густаву — проконтролировать все это. Всем понятно?

— Абсолютно, — глядя на Сергея немигающим взглядом чересчур серьезно произнесла Алла.

— Тогда до завтра, — кивнул он по быстрому выходя.

Первым делом Сергей забежал к Рейнольдсу, занял у него денег. Шеф был единственным человеком, который мог ему занять такую крупную сумму. Потом он, быстро пройдя по близлежащим магазинам, он купил Лане недорогие, но симпатичные золотые сережки.

На выходе какая-то бабка, грязно одетая, со скрюченными пальцами и трясущимися руками, слезливо стала просить милостыню, мол, хоть на хлебушек, а то голодает уже который день. Сергей пошарил по карманам мелочи только на дорогу, а крупные купюры — самому не хватит. И он отказал, стараясь не глядеть на старушку. А недалеко от остановки с интервалом в двадцать метров сидели прямо на снегу на грязных тряпках совсем маленькие дети с какими-то совсем недетскими лицами, и отрешенно смотрели на пустые банки перед собой.