Поцелуй Иуды - Виктория Холт

Мои друзья подробно рассказали мне все, что произошло. Он угрожал лишить вас крова и в ту же ночь умер при непонятных обстоятельствах. О, я знаю, что вам не было предъявлено обвинения, но вас все подозревали. Он был в горящей комнате, но она горела недостаточно долго, чтобы уничтожить все улики. Вы не хотели повторить ту же ошибку. Вы думали избежать улик при убийстве нашей бедной графини.

— Вы говорите невообразимую чепуху. Я любила графиню. Мы были очень близки.

— Вы думаете, я не знаю, как вам хотелось от нее избавиться? Вы амбициозная женщина, фрейлейн. Вы думали, что если ее не будет, если барон Зигмунд будет свободен от обязательств перед ней, вы станете Великой герцогиней Брюксенштейна.

Я ошеломленно уставилась на нее, и она расхохоталась.

— Я знаю о ваших встречах, — продолжала она. — Я знаю о вашем нежном романчике…

Мне стало страшно. Я видела, что у нее и правда все сходится. Я вспомнила о тех ужасных днях в Грейстоуне, когда была под подозрением. Я смотрела в злобное лицо Татьяны и чувствовала, как петля на моей шее затягивается:

Это правда, что теперь, когда Фреи не стало, у меня появился шанс выйти замуж за Конрада. Пока она была жива, такой возможности не было. Но как чудовищно было со стороны Татьяны предположить такое. Тем не менее, против меня столько улик, что мне грозила настоящая опасность.

Конрад поверит мне. Я должна увидеть его. Он обязательно вернется, когда узнает о том, что случилось с Фреей.

Я была не в состоянии мыслить четко. Я только пыталась, побороть ужасное оцепенение, чувство приближающейся обреченности, охватившее меня.

— Конечно, до какой-то степени вы всех перехитрили, — продолжала Татьяна. — Но не совсем. Вы слишком доверчивы. Вы приехали сюда вслед за своей сестрой. Вы думали, что у вас все будет также, только успешнее. Вы хотели доказать, что она была замужем за бароном Рудольфом. Наверное, вы думали, что вам это даст определенный вес в здешнем обществе.

— Она была замужем за бароном Рудольфом.

Она ткнула пальцем мне в лицо.

— Какая же вы дура! — крикнула она. — Кто, по вашему, хотел избавиться от Рудольфа, как не Зигмунд и его друзья? Зигмунд слишком хитер для вас. Он мне все рассказал про ваши нежные чувства. Я знаю про ваш роман. Ему было так смешно, но ему нужно было знать точно, что вы собираетесь делать. Он говорил: «Так легко обнадежить фрейлейн и одновременно выяснить ее планы. Она достаточно умна… но у нее есть свои слабости, и я их обнаружил».

— Я вам не верю.

— Вот именно. Это и есть ваша слабость. Вас легко одурачить. Но мы здесь не для того, чтобы обсуждать вашу любовную интрижку с Зигмундом. Она не имеет никакого

значения ни для него, ни для нашего дела. Вы думали, он женится на вас после того, как не станет Фреи. К вашему несчастью Зигмунд не такой, как вы думали… и в любом

случае, мы про вас слишком много знаем. Один и тот же фокус не удается дважды.

— Кошмар какой-то.

— Подумайте, каково было бедной графине Фрее.

Я закрыла лицо руками. Смерть моей маленькой подруги, открытие того, что я сестра Франсин, намеки о Конраде, которым я не очень верила, ужасная опасность, в которой я оказалась, — все это становилось невыносимо.

— Вы арестованы, — сказала Татьяна. — По обвинению в убийстве графини Фреи.

— Я хочу видеть…

— Да? — насмешливо спросила она. — Кого вы хотите видеть? Барона Зигмунда здесь нет. Даже если бы и был, он не захотел бы видеть вас. Может, вы еще кого-нибудь желали бы повидать… если бы вам позволили?

Я подумала о Гансе, но мне не хотелось впутывать его в эту историю. Он работал у графа. Дэйзи? Но она слишком близка к Гансу. Кто еще?

Она презрительно улыбалась.

— Не выдумывайте никого. Не напрягайтесь, вам все равно не разрешат. Соберите вещи. Я вас увезу отсюда для вашей же безопасности. Когда станет известно, что графиня Фрея убита, что ее убили вы и по какой причине, народ не отдаст это в руки правосудия. Они сами будут вас судить. А может, Колениц потребует, чтобы вас выдали им. Тогда я вам не завидую, фрейлейн Юэлл.

— Я не виновата в том, в чем вы меня обвиняете. Я любила ее, уверяю вас. Я бы не обидела ее ни за что на свете, — крикнула я.

— Приготовьте необходимые вещи. Мои родители согласны, что вас лучше увезти отсюда до суда. Поспешите. У нас мало времени.

Она подошла к двери и обернулась ко мне.

— Будьте готовы через десять минут, — приказала она.

Дверь захлопнулась, и я упала в кресло. Все это напоминало какой-то ужасный сон. Наверное, мне это снится. Мало того, что Фрея умерла, но меня еще и обвинили в ее убийстве.

Через полчаса меня под конвоем вывозили из города. Вокруг замка группками стояли люди и шептались. На улице стояла тишина. В воздухе я почувствовала запах дыма. Я обернулась, чтобы посмотреть на замок. Он величественно возвышался на горе, его стены блестели на солнце.

Мы миновали город и уехали по лесу. Проехав мраморный зал, мы пересекли реку и стали подниматься в горы. Вскоре мы приехали к скале Клинген. Я помнила ее, потому что мы ездили сюда с Фреей, и она рассказывала мне историю скалы и маленького замка, стоявшего на вершине горы.

Здесь в старину держали пленников, а приговоренным к смерти предлагали самим броситься со скалы вместо казни.

Я была почти в бессознательном состоянии и плохо понимала, что со мной происходит. Еще вчера я была свободна — могла ездить верхом по лесу, встречаться со своим возлюбленным. А теперь я стала узницей, ложно обвиненной в убийстве той, которую я любила.

Я потеряла мою Фрею, и как! Конечно, при всех обстоятельствах это было огромной трагедией. Я не могла осознать значение происшедшего. Потеря дорогого для меня человека, страшные подозрения, указывающие на меня и полная беззащитность перед угрожающей мне опасностью…

Мы взобрались по крутой дороге, проложенной по склону горы и наконец подъехали к воротам, которые нам открыл жуткого вида человек. Он пристально оглядел меня из-под густых бровей.

— Так это узница? — спросил он. И обратился ко мне:

— Живо слезайте. Мы не будем тут стоять всю ночь.

Я слезла с лошади. Он осмотрел ее, как мне показалось, с интересом. Появилась женщина.

— Вот она, Марта, — сказал он.

Женщина грубо схватила меня за руку и заглянула мне в лицо. Меня потрясла ее грубость и жестокое выражение лица.

— Цигнер! — позвала она. Прибежал мальчишка с испуганным лицом, одетый в лохмотья.

— Отведи ее наверх, — приказала женщина. — Покажи ей ее место.

Я пошла за мальчиком через зал. Он указал на винтовую лестницу, в конце зала. Каменные ступеньки были крутыми, а поручни сделаны из канатов.

— Туда, — показал он.