Дневник Благодати - Филипп Янси

это нечто вроде разогревающего упражнения; не цель, как таковая, а лишь средство достижения цели: больше познавать Бога все остальное время.

Из книги «Молитва. Способна ли молитва изменить жизнь?»

23 августа

Неподобающие молитвы

Новый Завет делает акцент на тесном Божьем участии во всех мелочах нашей жизни. «У вас же и волосы на голове все сочтены», — заверил Иисус Своих слушателей. Честно говоря, мне тяжело постичь подобные радикальные утверждения о Божьем личном интересе к нам, не говоря уже о том, чтобы применять их к молитвам. Как сказал один мой друг: «Я не могу представить, чтобы кто-нибудь, и уж тем более Бог, настолько сильно интересовался моей жизнью. У Бога есть гораздо более важные вопросы, чем мои мелкие заботы».

Некоторые люди, подобно моему другу, ограничивают свои молитвы из-за невысокого мнения о самих себе, другие же поступают так из чувства набожности. Мистик Мейстер Экхарт отказывался «молиться могущественному и любящему Богу о таких «пустяках», как восстановление после болезни. Екатерина Генуэзская гордилась тем, что за 35 лет постоянной молитвы ни разу не попросила чего-либо для себя. Иногда я чувствую искушение последовать этим примерам и исключить любые молитвы, которые выглядят эгоистичными и неподобающими. И тогда я опять обращаюсь к молитвам, записанным в Библии.

Библия в одобрительном тоне описывает все виды «эгоистичных» молитв: бесплодная женщина, мечтающая о ребенке; вдова, которой было нужно больше масла; солдат, просящий о победе в сражении… Люди молились о дожде во время засухи и о возмездии своим врагам. Даже Молитва Господня содержит просьбу о хлебе насущном. Павел молился о безопасном путешествии, успешном труде, избавлении от физического недуга и дерзновении в проповеди. Иаков увещевает молиться о мудрости и физическом исцелении.

Исследовав молитвы, содержащиеся в Библии, я больше не беспокоюсь о неподобающих молитвах. Если Бог считает молитву главным инструментом в наших с Ним отношениях, то, придумав какой-нибудь тест на уместность и отбрасывая молитвы, не удовлетворяющие критериям, я могу воспрепятствовать потенциальной близости. По словам Иисуса, нет ничего слишком банального. Все, что касается меня — мои мысли, мотивы, решения и настроения, — привлекает Божий интерес.

Из книги «Молитва. Способна ли молитва изменить жизнь?»

24 августа

Заграждая бездну

Иисус, как никто другой, видел боль и несправедливость, весь ужас этой планеты. Разве не должны были тяжелые мысли об этом наполнять Его дневные часы и отнимать сон в ночи? Не сотрясало ли осознание этого Его душу?

Нет, Иисус передал глобальные вопросы в руки Своего Отца, а Сам проводил время среди «ничтожеств»: мытарей, рыбаков, вдов, проституток, изгоев. Как отмечает Гельмут Тилике, разговор с Отцом (молитва) была для Иисуса важнее разговора с людскими толпами. — «И именно поэтому у Него было время для всех, ибо время — в руках Его Отца. И именно поэтому Он источал мир, а не беспокойство, ибо Божья верность уже распростерла небеса, как шатер. Ему не нужно было строить — Ему оставалось лишь ходить под покровом».

Те из нас, кто следуют за Иисусом, также верят в то, что Божья верность распростерла небеса, как шатер, и одно из лучших подтверждений этой верности предоставляет Сам Иисус. Случаются времена, испытывающие эту веру на прочность. Сталкиваясь с ними, я взываю в молитве отчаяния. Это — как удар в темноту в надежде вновь обрести веру в общую перспективу, обновить взгляд на Божью точку зрения. Когда же все идет хорошо, то мне, как ни странно, приходится трудиться даже больше, чтобы сохранить общение и веру в то, что Бога интересуют мелочи моей жизни.

Я молюсь с полной изумления верой в то, что Бог желает непреходящих отношений. Я молюсь в надежде, что само действие молитвы — это предусмотренный Богом способ заградить зияющую бездну между мной и бесконечностью. Я молюсь, чтобы поместить себя в поток Божьей исцеляющей работы на земле. Я молюсь, как и дышу, потому, что не могу иначе. Молитва вряд ли является совершенной формой общения, потому что я, несовершенное, материальное существо, живущее на несовершенной, материальной планете, обращаюсь к совершенному, духовному Абсолюту. Некоторые молитвы остаются без ответа, я чувствую приливы и отливы Божьего присутствия и зачастую ощущаю больше неопределенности, чем решимости. Тем не менее, я продолжаю молиться, веря вместе с Павлом, что «теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан».

Из книги «Молитва. Способна ли молитва изменить жизнь?»

25 августа

Благодать в действии

Благодать подразумевает, что никакие совершенные нами в жизни ошибки не лишают нас права на Божью любовь. Это означает, что нет такого человека, для которого недоступно искупление, и нет такого пятна, которое не может быть очищено. Мы живем в мире, который судит людей по их поведению и требует, чтобы преступники, должники и моральные неудачники пожинали последствия своих дел. Даже Церкви бывает непросто простить тех, кто ошибается.

Благодать иррациональна, несправедлива, незаслуженна. Она имеет смысл только в том случае, если я верю в иной мир, управляемый милостивым Богом, Который всегда дает еще один шанс. Превосходный гимн «О, благодать», поднявшийся в последнее время на вершины музыкальных хит-парадов, — это обещание того, что Бог судит людей не за то, кем они были, а за то, кем они могли стать, не за их прошлое, а за их будущее. Неотесанный и вульгарный работорговец Джон Ньютон, который, по его же словам, «был мертв — и чудом стал живой», написал этот гимн после своего преображения силой удивительной благодати.

Когда мир видит благодать в действии, он умолкает. Урок благодати этому миру преподал Нельсон Мандела, который после 27 лет тюремного заключения был избран Президентом ЮАР и на церемонии инаугурации попросил подняться к нему на платформу надзирателя из его бывшей тюрьмы. Позже он назначил архиепископа Дезмонда Туту главой официальной правительственной группы с ошеломляющим названием «Комиссия истины и примирения». Мандела старался уклоняться от естественного принципа возмездия, действие которого он видел во многих странах, где одна угнетаемая раса или этническая группа отбирала власть у другой.

В течение следующих двух с половиной лет жители ЮАР слушали доклады «Комиссии истины и примирения» о выявленных ею злодеяниях. Правила были просты: если какой-нибудь белый полицейский или армейский офицер добровольно сдавался своим обвинителям, раскрывал свое преступление и полностью признавал свою вину, то он не мог быть осужден и наказан за это преступление. Сторонники жесткого политического курса, видя, что преступники остаются на свободе, ворчали о явной