Улика с того света - Николай Иванович Леонов

Друг, опытный, кстати, охотник со стажем около сорока лет, твердил, что обнаружил товарища в таком вот жутком виде. Но, но что именно произошло, он не знал.

Позже удалось установить, что это действительно был несчастный случай. Никакой вины друга в нем не имелось.

Хозяин оставил своих собак в машине. Это было очевидно по следам лап на заднем сиденье. Когда он вернулся за ними и открыл дверцу, к нему радостно кинулся самый крупный пес породы дратхаар. За спиной у мужчины в это время находилось заряженное ружье, которое он не поставил на предохранитель. Собака бросилась к нему и задела лапой спусковой крючок. Ружье выстрелило в живот мужчине, который в этот момент как раз развернулся.

– Мы же знаем, что на территории, прилегающей к дому, постоянно охотились люди, приближенные к Белякову, – сказал Гуров. – Теоретически там тоже могла произойти какая-то роковая случайность. На мой интерес к ружьям из его коллекции бизнесмен отреагировал довольно нервно. Хотя я не исключаю, что такая реакция просто обусловлена бурными событиями его нынешней жизни.

– Каким будет наш план действия?

– Оружие Белякова все сплошь эксклюзивное. Посмотрим, что скажут эксперты. Как только будет готово заключение, мы будем иметь понимание, пальнул ли кто-то парню в висок из дорогущей винтовки или нет. Я склоняюсь ко второму варианту, но не настаиваю на нем. Если моя догадка подтвердится, то будем прорабатывать версию с несчастным случаем.

– У нас остается дедушка Балидский. Мы с тобой так и не выяснили, действительно ли Беляков замешан в его убийстве. Если не он, то кто?

– Согласен, здесь у нас пока белое пятно. Но я уверен в том, что скоро мы с тобой изобразим на нем портрет преступника в малейших деталях.

В управлении только что прошла планерка, на которой Гуров узнал, что разрешение на обыск дома Балидских наконец-то получено. Он был готов плясать от счастья и даже попробовал это сделать, идя по коридору в свой кабинет.

Полковник только-только глотнул водички из кулера, как дверь открылась. На пороге появился майор Аркашин с каким-то низкорослым потрепанным мужичком в болотных сапогах.

Гуров вопросительно посмотрел на коллегу.

– Лев Иванович, может, я вас от дел отвлекаю, но тут вот этот гражданин кое-что интересное нашел, – пробасил тот виновато.

Мужик шаркнул сапогом, откашлялся в кулак и скинул с плеча длинный мешок, из которого торчали черенок от лопаты и еще некий прибор, в котором Гуров не сразу распознал металлоискатель.

Дядечка запустил руку в холщовое нутро, как фокусник достал из него ружье, протянул его полковнику полиции и буркнул:

– Я тут вот…

Красноречия среди талантов гражданина Петрова явно не было. Последнюю книгу на своем веку он читал в восьмом классе, а с детьми, женой и матерью общался без изысков. Да и не мудрено было растеряться немолодому, не шибко грамотному и в меру пьющему гражданину в главном управлении уголовного розыска, куда он припер свою находку, выуженную из оврага. Пневматическое ружье «ИЖ-60». Классика жанра.

Петров по жизни не горел желанием общаться с ментами. Если бы не слухи о том, что в соседней Козловке был обнаружен парень с простреленным виском, то он и не подумал бы тащить сюда свой трофей.

Мужик ценой больших усилий, с помощью самодельного устройства из палки и согнутого металлического крюка достал-таки ружье из ямы и на некоторое время впал в ступор. Ситуация была безвыходная. Он совершенно не желал разбираться с ментами, которые неизбежно прицепятся к нему, если получат оружие. Но ему очень хотелось наказать гниду, отправившую на тот свет пацана, не виноватого совершенно ни в чем. Все же Василий был неплохим человеком, выступавшим за справедливость, поэтому в итоге оказался вместе с ружьем в кабинете у Гурова.

Оружие было направлено на баллистическую экспертизу. Предварительное заключение подтверждало, что из него вполне мог быть застрелен охранник, несший службу возле дома бизнесмена Белякова.

Глава 9

– Ты дома? – коротко спросил вместо приветствия Станислав, позвонив вечером.

– Да.

– Зайду через двадцать минут.

Гуров пожал плечами и пошел на кухню соображать ужин.

Крячко возник на пороге, какой-то неожиданно молчаливый, поцеловал в щеку Марию, пожал руку хозяину, мимоходом погладил Лиску. Вслед за этим Станислав Васильевич уселся за стол и стал с явным аппетитом уничтожать жареную картошку в куриной отбивной. Это блюдо в кулинарном репертуаре знаменитой актрисы, скажем прямо, было не типичным и даже экстравагантным. Впрочем, она его и не готовила. Лев Иванович расстарался ради дорогого друга.

– Может, выпьем? – спросил он совершенно ненавязчиво.

Крячко кивнул в ответ несколько энергичнее, чем того требовала ситуация.

Лев Иванович достал из холодильника бутылочку из разряда «пускай стоит, как-нибудь пригодится», разлил в хрустальные рюмки идеальной чистоты и искристости, заботливо расставленные Машей. И когда она, черт возьми, это успевает? Ведь занята своими делами с утра до ночи. Спать больше шести часов ей редко удается.

– Кувалдин приезжал в отделение, – проговорил вдруг Станислав.

Лев Иванович застыл с вилкой в руке.

Крячко, успевший справиться со своей порцией горячительного чуть раньше лучшего друга, с удовольствием потянулся к блюду с мясной и колбасной нарезкой.

– Не понимаю. – Гуров с искренним недоумением посмотрел на товарища. – Зачем?

– Он жену свою сдал.

На столе перед Гуровым лежали две фотографии.

– Маша, – позвал он супругу. – Посмотри, пожалуйста. Разве это одна и та же женщина?

Всего полчаса назад он вызвал Станиславу такси, проводил его. Перед этим старинный друг вручил ему папку с материалами. Дополнительно Лев Иванович получил от него некоторую предварительную информацию в устной форме. Она была завуалирована в стиле, типичном для Крячко. Тот никогда не любил навязывать другу свои выводы, высоко ценил его аналитические способности.

Обычный картонный скоросшиватель, можно сказать, визитная карточка оформительских способностей Станислава Крячко. Небольшая стопка бумаг и фотографий. Они были в отдельном пластиковом файле на первом месте, сразу за отворотом обложки.

На одном снимке была изображена Ирада Кувалдина. Она была одета примерно в том же стиле, в каком он ее видел. Черная футболка со странным принтом, распущенные волосы. Ей можно было дать не больше сорока лет, да и то с натяжкой. Свежая кожа отливала натуральным румянцем, каштановые волосы свободно струились по плечам, глаза светились голубизной. Выглядела спокойно и слегка насмешливо, как и обычно.

Со второго фото смотрела совсем другая дама, суровая Ирина Карпеньтева. Трудно было определить ее возраст, Гуров дал бы ей лет сорок пять, возможно, даже пятьдесят, но главным было не это. Она выглядела типичной стервой, железной леди или