Коко - Питер Страуб

– Вряд ли Винху будут очень рады в доме Тино. Вы разве не видели, что только что устроил мне Томми Пумо?

– Наверное, он слишком тяжело переносит смерть брата, – сказала Джуди.

– Здесь дело скорее не в горе, а в жадности, – Тино оставил все, включая ресторан и квартиру над ним, человеку, который, по его мнению, приложил больше всех усилий, чтобы помочь ему добиться процветания заведения.

Все внимательно слушали Диксона.

– Это, конечно, оказался Винх. Он будет продолжать вести дела в ресторане. Мы откроем его почти тогда же, когда предполагал Пумо.

– А брат хотел получить ресторан?

– Томми хотел деньги. Несколько лет назад Тино одолжил деньги у отца, чтобы купить первые два этажа здания. Можете представить себе, что произошло за это время с ценой на недвижимость. Томми решил, что вот-вот станет богачом, и теперь с ума сходит от злости.

Внизу, у подножия холма, одна из пожилых пар, дольше всех остававшаяся у могилы Пумо, подошла к Майклу, и мужчина сказал, что они проводят всех к дому мистера Пумо.

Когда они, проехав по какой-то проселочной дороге, добрались до аккуратного двухэтажного фермерского домика, женщина, которая оказалась теткой Тино Пумо, сказала:

– Поставьте машину прямо на шоссе, параллельно дому. Так делают все. И мы с Эдом делаем именно так.

Она обернулась к Конору, на коленях которого сидела Джуди.

– Вы ведь не женаты, не так ли, молодой человек?

– Нет.

– Что ж, я хочу, чтобы вы познакомились с моей дочерью. Она там, в доме, помогает готовить и накрывать на стол. Симпатичная девочка и зовут ее так же, как и меня Грейс Холлит. Вам наверняка будет, о чем поболтать.

– Я с удовольствием помогу вашей дочери разносить напитки я пироги, – вмешался в разговор Гарри. – Как насчет меня?

– О, вы чересчур знамениты, а этот человек – простой парень, вроде нас. Ведь вы зарабатываете на жизнь руками, правда?

– Я – плотник, – ответил Конор.

– Это видно невооруженным глазом, – сказала Грейс.

3

Почти сразу же, как только друзья вошли в дом, Уолтер Пумо, отец Тино, отвел Майкла и Гарри в сторону и сказал, что хочет поговорить с ними с глазу на глаз. Стол, стоящий посреди комнаты, был уставлен едой – окорок, индейка, миски размером с небольшие лодки, полные картофельного салата, пышные блинчики, куски масла. Вокруг стола суетилось множество народу, внося и переставляя тарелки с едой. Остальная часть комнаты была наполнена женщинами. Конора взяли за руку и представили хорошенькой молоденькой блондинке.

–Я знаю, где мы можем найти пустое место, – сказал Уолтер Пумо. – По крайней мере, надеюсь. Ваш друг, я вижу, занят нашей крошкой Грейс.

Старик повел их по коридору в заднюю часть дома.

– Если они придут и в эту комнату, мы их просто выставим, – сказал Уолтер. Уолтер Пумо был на голову ниже Майкла и Гарри, зато шире раза в два. Его огромные плечи закрывали почти весь коридор.

Старик заглянул в комнату, затем кивнул друзьям:

– Заходите, парни.

Майкл и Гарри зашли в тесную комнату, гае стояли старый кожаный диван, круглый стол, заваленный фермерскими журналами, металлический ящик для картотеки и весьма неопрятный письменный стол, рядом с которым стоял кухонный стул. По стенам висели газетные вырезки, фотографии и дипломы.

– Покойная жена называла эту комнату моей берлогой, – сказал Уолтер Пумо. – Мне всегда очень не нравилось это слово – берлоги бывают у медведей, у барсуков. Я просил старуху называть это моим офисом, но каждый раз, когда я отправлялся сюда, упрямая женщина говорила: “Опять пошел прятаться в своей берлоге?”

Чувствовалось, что нервы старика на пределе.

Отец Тино выдвинул на середину комнаты стул, а друзьям указал на диван. Он улыбнулся, и Майкл подумал, что ему, пожалуй, очень нравится этот старик.

– Все на свете меняется, ведь правда? – сказал Уолтер. – Было время, когда я был уверен, что знаю о своем мальчике больше, чем кто-либо еще на этом свете. Об обоих моих мальчиках. А теперь я даже не знаю, с чего начать. Вы видели Томми?

Майкл кивнул. Он почти физически ощущал волны нетерпения, исходящие от Гарри Биверса.

– Том – мой сын, и я люблю его, но не могу сказать, что мне очень нравится, какой он. Впрочем, Томми не очень волнует, нравится он вам или нет. Его больше интересует то, что ему может с этого перепасть. Но Тино – Тино вылетел из родимого гнезда, как, в общем-то, и должны, наверное, делать сыновья. Вы двое, парни, знали его лучше, чем я, поэтому я и захотел несколько секунд посидеть с вами с глазу на глаз.

Майкл чувствовал себя неловко. Гарри Биверс то закидывал ногу на ногу, то опять садился ровно.

– Я хочу увидетьего, – сказал старик. – Помогите мне увидеть его. Я не испугаюсь, что бы вы ни рассказали. Я готов ко всему.

– Он был хорошим солдатом, – сказал Гарри.

Старик глядел в пол, пытаясь бороться с охватившими его чувствами.

– Что ж, – сказал он. – В конце концов, все в этом мире покрыто тайной. Послушайте, лейтенант. Вот – эта земля, здесь мой дед всю жизнь холил и лелеял ее, следил за погодой, за урожаем, и отец мой делал то же самое, и я делаю то же самое уже почти что пятьдесят лет. Томми никогда не любил землю так, как надо любить ее, чтобы заниматься всем этим, а Тино вообще никогда не видел фермы – взгляд его всегда был устремлен во внешний мир. Последний раз когда мое имя упоминалось в милбурнской газете, меня назвали “истинным землеустроителем”. Я никакой не землеустроитель, но я и не фермер. Я – сын фермера, вот кто я. Это чертовски удобно. – Он взглянул прямо в глаза Майклу, и тот почувствовал, что понимает о чем говорит старик. – Тино призвали. Томми был слишком молод а Тино пришлось отправиться на эту войну. Он был мальчиком – красивым мальчиком. Не думаю, что он был хорошим солдатом. Но он был готов к жизни. А когда Тино вернулся, то он вообще плохо представлял себе, кто он такой.

– И все-таки я повторяю – он был хорошим солдатом, – сказал Гарри. – Он был настоящим мужчиной. Вы можете им гордиться.

– Знаете, что убеждает меня в том, что Тино был мужчиной? Он оставил свою собственность тому, кто больше этого заслуживает. Томми собирался возбудить дело, но я отговорил его. И я говорил по телефону с той девушкой. Мэгги. Она мне понравилась. Поняла, что происходит у меня в голове, раньше чем я сказал об этом. Каждый мужчина раз в жизни должен встретить такую женщину. Если, конечно, повезет. Вы знаете, ее тоже чуть не убили. – Старик покачал головой. – Но я не даю вам вставить ни слова, парни.

– Тино был хорошим человеком. Щедрым и одновременно ответственным. Он не любил всякую мерзость и очень любил свою работу. Война затронула всех, кто в ней участвовал, но Тино выпутался куда лучше многих.

– Он собирался жениться на этой Мэгги?

– Возможно, да, – ответил Майкл.

– Надеюсь, она вышла бы за него замуж. Майкл ничего не ответил, так как увидел по глазам старика, что тому не терпится задать следующий вопрос.

– Что случилось с ним там? Почему Тино надо было кого-то бояться?

– Он просто жил в Нью-Йорке.

– Он... он как будто бы чувствовал, что нечто угрожает ему. – Старик вновь посмотрел Пулу в глаза. – Мой дед дал бы взятку полицейскому, отвез убийцу в поле и забил бы его там до смерти. Или, по крайней мере, он бы долго обдумывал такую возможность. А у меня даже нету больше поля.

– И немного рано предлагать взятку лейтенанту Мэрфи, – сказал Биверс.

Старик уронил руки на колени.

– Я думал, Мэрфи говорил с вами там, на кладбище.

– Извините, я должен отлучиться, – сказал Биверс. Уолтер Пумо откинулся на спинку стула и проводил Гарри глазами. Обоим было слышно, что Гарри свернул налево, в сторону гостиной.

– Тино не очень любил этого парня, – сказал старик.

Майкл улыбнулся.

– Он любил тебя, доктор. Можно мне звать тебя Майкл?

– Сделайте одолжение.

– Сегодня утром полиция арестовала человека – Мэрфи сообщил мне об этом сразу, как приехал. Его еще не опознали, но полицейские считают, что это тот самый, который убил моего мальчика.

После того, как Майкл и мистер Пумо покинули “офис” и вернулись в гостиную, старика окружили, тараторя наперебой, все его родственники. Джуди хмуро посмотрела на Майкла из другого конца комнаты, где она беседовала с человеком, казавшимся чуть старше Майкла и Гарри.

Гарри Биверс схватил Майкла за руку и увлек его к выходу. Он явно с трудом скрывал что-то весьма неприятное.

– Все ужасно, Майкл, – зашипел Гарри ему в ухо. – Они поймали его. Он признался.

Через синее в полосочку плечо Гарри Майклу видно было, как лейтенант Мэрфи пытается пробраться в их сторону.

– Спитални? – спросил он.

– А кого же еще, мать его!

Лейтенант Мэрфи подошел уже достаточно близко, чтобы бросить на друзей почти что заговорщический взгляд, который, видимо, следовало расценивать как приказ держать язык за зубами.