Солнце гигахруща. Том 1 Том 2 (СИ) - Иванов Дмитрий

— Но я ничего не помню, — Андрей поднял тяжелый взгляд.

— Прям вообще ничего? И ничего не чувствовали, когда в старом НИИ были или с Кузнецовым общались?

— Нет, кажется. Странные чувства были. Но ничего не вспомнил.

— Ничего страшного, — Звездин махнул рукой. — Слишком издалека зашли, чтобы вас не травмировать. Тем более, столько времени прошло. Побродить по хрущу тоже стоило. А сейчас времени нет, чтобы с вами сюсюкаться. Думали еще вам пораскидывать артефакты из прошлого.

— Почему нет времени?

— Потому что фрактальные волнения, по всей видимости, выходят на новый уровень. Ваш отряд начинал гасить веерный самосбор с пятью волнами. Это максимум за всю документированную историю гигахруща. Подобные явления раньше приводили к ухудшению ситуации. Один такой веерный самосбор будет означать либо увеличение количества, либо повышение качества самосборов. А мы и так работаем на пределе сил. Мы опасаемся, что скоро весь гигахрущ просто зальет черной слизью и тварями.

— Кузнецов говорил мне об играх богов, — немного подумав произнес хозяин ячейки. — Я тогда совсем не понял, что он говорил. А теперь слушаю вас и понимаю, что боги действительно разыграли партию. И двигали меня как пешку по полю.

— Если уж говорить о богах, — Звездин усмехнулся, — то самый главный бог в этом мире — вы. Может быть не самый сильный и далеко не самый известный, но определенно главный. Ведь это благодаря вам мы здесь.

В ячейке стало тихо. Представитель партии давал Андрею время обдумать услышанное.

— Я поинтересовался у вас, Андрей Викторович, по поводу ваших дальнейших планов, — он сделал паузу. — Так вот, мы предлагаем вам помочь оставшимся кадрам НИИ и ликвидаторам. Мы хотим или, вернее сказать, настоятельно просим. Даже требуем от вас этого. Потому что без такой пешки партию нам не доиграть. Ведь вы — по сути единственный, кто сможет исправить прошлое.

— Как?

— Починить адскую шкатулку под названием ФУП-4.

От удивления Андрей приоткрыл рот, услышав, что ему надо будет чинить устройство, которое он даже в глаза не видел.

42. Семисотый

— Я даже понятия не имею, что это такое, — тихо произнес Андрей.

— Ничего страшного, — махнул рукой Звездин. — Так у всех было после аварии. Это тип ретроградной амнезии. Потеря памяти после какого-либо травмирующего события или воздействия. Конкретно наш вид отличается тем, что память частично восстанавливается, если заставить человека взаимодействовать с привычными элементами. Навыки и профессиональные знания возвращаются относительно быстро. Но делать это надо не здесь, конечно. Нет оборудования. Да и чернобожники нам будут мешать, — он хитро посмотрел на Андрея.

— Те четверо? — он мотнул головой в сторону выхода. — Вы знаете, почему они охотятся за мной?

— Не только те четверо. Их гораздо больше. Михаил вам рассказывал, сколько их здесь? — в ответ кивнули. — Видать, Кузнецов догадался о том, к чему все идет и решил избавиться от важного человека. Мы думали, они забыли о вас. Столько циклов прошло с тех пор, как вы пошли в службу ликвидаторов. А они все за вами бегают. Да так оперативно вычислили ваш приход.

Андрей бегал глазами по полу, думая признаваться или нет.

— На меня уже покушались двое. Из этих, — он снова указал головой на дверь. — Я одного из них убил.

— На лестнице было? — послышался Георгий. — Ударом по голове?

— Да, — тихо подтвердил мужчина.

— Это все объясняет, — кивнул ликвидатор. В голосе слышалась радость. — Теперь не отстанут.

— Так что, Андрей Викторович, — сказал уже Звездин, — надо вам с нами идти. Будем работать над тем, что вы натворили шестнадцать лет назад.

Хозяин ячейки взглянул на собеседника исподлобья. Ему совершенно не нравилось, что на него навешивали вину за то, что он не помнил.

— Куда идти? — с волнением в голосе поинтересовался Андрей.

— Наверх, конечно же, — мужчина в костюме улыбнулся. — Посмотрите, как живут лучшие из лучших. Приобщитесь к жизни партократии. Благо, тащить вам с собой ничего не придется.

Хозяин окинул ячейку грустным взглядом и остановился на картине на стене. Заметив это, Звездин повернулся.

— Ах, да. Шторы, — он пустил смешок, — копишь на них, копишь. Потом бегаешь по этажам с глупым видом, чтобы их найти. А в конце приходится их бросать, словно они ничего не стоят, — он посмотрел в глаза Андрею. — А ведь они ничего и не стоят. Не жалейте.

Он встал и принялся убирать бумаги и фотографии обратно в портфель. За ним на ноги поднялся и ликвидатор. Он приблизился к столу и забрал пистолет.

— А что насчет рисунка, — продолжил Звездин. — Если все пойдет как надо, вам эта мазня больше не понадобиться. Потому что и землю, и небо и солнце вы сможете видеть каждый день. Очень скоро забудете о том, какой сакральный смысл вы им придаете сейчас.

Георгий быстро осмотрел сумку полную банок и пластиковых пакетов с едой, похлопал по телу Андрея в попытке найти еще оружие, затем направился на выход.

— Пойдемте, — указал рукой Звездин.

Андрей, еще раз оглядев ячейку, мысленно с ней попрощался, встал и направился за Георгием. Когда группа вышла, они остановились. Звездин с легкой улыбкой посмотрел на Андрея и кивнул в сторону двери. Хозяин ячейки подошел к гермодвери, захлопнул ее и закрыл на ключ.

Вскоре эта троица шла в окружении группы ликвидаторов по коридорам гигахруща. Попадавшиеся им на пути жители исчезали с еще большей скоростью, чем при появлении боевого отряда, идущего на ликвидацию самосбора. Видимо, само присутствие партократа вселяло в них больший страх, чем обвешанные оружием безликие мужчины.

Через час они вышли в широкий коридор с высокими потолками похожий на автомобильный. Людям в нем приходилось идти по узким дорожкам вдоль стен, потому что центральная часть выделялась под транспортеры, мчавшиеся из лифта на заводы со складами или обратно. Через примерно каждую сотню метров в стенах виднелись пазы с задвижками на случай самосбора и эвакуационными выходами. Несколько раз им на пути попались ответвления в стороны. Отряд Звездина шел прямо по транспортной зоне, выстроившись в боевой порядок — бойцы по периметру с партократом и Андреем в центре. Жители общежития бросали пугливые взгляды на конвой и предпочитали либо ускориться, либо пропустить группу вперед. За двадцать минут ходу им на глаза попался один электрический перевозчик, нагруженный пластиковыми и деревянными коробками. Заметив вооруженных людей, водитель остановился метров за пятьдесят и дождался, пока ликвидаторы минуют его.

В самом конце этого тоннеля-коридора располагался выход на магистральный лифт с огромными створками гермоворот и паре бойниц по каждую сторону от входа. Запрещающие знаки давали понять, что приближаться к таким могли только ликвидаторы или работники транспортной службы. Миновав толстую красную линию на полу, группа остановилась. За ними закрылась шлюзовая перегородка, а бронированные створки наоборот стали открываться. Через полминуты ликвидаторы зашли внутрь и гермоворота так же беззвучно закрылись. Андрей чувствовал сильное волнение, разглядывая помещение — толстые железные конструкции подпирали потолок по центру, внутри которых виднелись огромные квадратные проемы, закрытые бронированными же перегородками — вся система магистрального снабжения была подготовлена к самосборам. Командир отряда перебросился парой слов с главным ликвидатором этой точки и вскоре дежурный скрылся в пункте управления, расположенном по центру помещения в специальной защищенной кабине. Встав прямо напротив входа в лифт с сетчатым ограждением, группа стала ждать.

Минут через десять грохот сверху начал нарастать. Андрей инстинктивно прищурился, глядя наверх, потому что ожидал увидеть нечто грандиозное. Перегородки на потолке с шумом открылись, там показался железный квадрат платформы, который медленно опускался вниз. Послышался грохот остановки — платформа замерла. Двери ограждения автоматически открылись и группа зашла в лифт. Через полминуты платформа начала сначала медленное движение вверх, но быстро увеличивала скорость. Линии этажей, огни, силуэты ликвидаторов мелькали перед глазами все быстрей и быстрей. Андрей чувствовал, как у него захватывает дух. Все выше и выше, наверх двигались они. Мужчина ощущал, как они летели сквозь весь гигахрущ на грохочущей железной платформе.