Правила бунта - Калли Харт

ангел, слишком совершенный, чтобы описать словами. Но в то же время в нем есть что-то очень человеческое. Ущербная, уязвимая сторона, от которой у меня сжимается грудь. Значит он может быть нефилимом. Я натыкалась на множество мифов о потомках ангелов и людей, читая истории о созвездиях. Когда дело доходит до красоты ночного неба, всегда присутствует толика фольклора, легенд и мифологии. А перед прекрасными детьми богов и людей невозможно устоять.

С его яркими светлыми волосами и сбивающей с толку переменчивостью цвета глаз, квадратной челюстью и искусно вылепленным телом у меня нет никаких сомнений в том, что именно такие люди, как Дэш, вдохновляли подобные истории. Он неотразим. Полюса могут поменяться местами, солнце может рухнуть, и горизонт может оборваться и сорвать планету с орбиты, а сила, с которой меня тянет к нему, все равно будет бесконечно сильнее.

Дэшил смотрит на меня сверху вниз, его проницательные глаза не карие, не голубые и не зеленые, а ближе к черному в тусклом свете моей комнаты, пока парень продолжает гладить пальцами мою киску. Он светится от удовольствия, осторожно открывая меня и просовывая средний палец внутрь меня так чертовски медленно. Я дрожу от потребности в нем.

— Вот так. Хорошая девочка. Откройся мне.

Дэш опускает голову и нависает в миллиметре над моим, так что я могу чувствовать тепло его дыхания, но не давление его губ. Этот прекрасный парень жесток до невозможности. Я всхлипываю, когда он проводит большим пальцем по моему клитору небольшими кругами.

— Ш-ш-ш. Не волнуйся. Я все сделаю, — бормочет он. — Я заставлю тебя чувствовать себя хорошо. Все будет хорошо. — Он успокаивает меня, говоря мягким, нежным, уговаривающим голосом, пока сам обнимает меня за грудь и крепко прижимает к себе.

Наконец, Дэш целует меня. Поцелуй такой обжигающий. Я так жажду его рта и пальца, которым он двигает внутри, что в меня начинает закрадываться намек на стыд. Что бы сказал Олдермен, если бы узнал, в какое отчаяние и жажду секса я впала из-за этого парня? Он был бы разочарован. Однако стыд по-настоящему не оседает во мне. Он ускользает, как шелк, превращаясь в ничто, листья летят по пустой дороге, и все, что осталось — это огонь.

Боже, это так приятно.

— Дэш. Я... черт, пожалуйста.

— Пожалуйста, — бормочет он. — Ты умоляешь о моем члене, как хорошая девочка?

— Да. Да!

Парень демонстрирует свое одобрение, кусая меня за шею, зубами дергает мою кожу достаточно сильно, чтобы натянуть тонкую грань между удовольствием и болью.

— Тебе придется потерпеть еще немного, милая. — Он лижет то место, где только что укусил, мурлыча мне в ухо. — Не волнуйся. Все в порядке. Ты получишь его.

Он верит в меня больше, чем я сама в себя. Чувствую, что нахожусь под слишком большим напряжением, и разваливаюсь по швам. Если он не перевернет меня и не трахнет в течение следующих шестидесяти секунд, я не могу нести ответственность за наглые, грязные вещи, которые сделаю дальше. Я поползу за ним. Сделаю все, что он попросит, дам ему все, что тот попросит, пока Дэш не даст мне взамен то, что нужно мне.

Парень продолжает двигать рукой под моими трусиками. Я смотрю, как он прикасается ко мне, тепло закручивается спиралью в моем теле, нарастая между ног. Дэш ослабляет хватку на мне ровно настолько, чтобы грубо задрать мою футболку и бесцеремонно стянуть ее через голову. Я позволяю ему это сделать. Позволяю ему делать со мной все, что он захочет. Я его игрушка, его развлечение и никогда не была так счастлива отдать контроль.

Дэшил снова прижимает меня к своей груди, так что я лежу в колыбели его тела, обнимаемая им, окруженная им, пока он проводит свободной рукой по моей коже. Моему животу, бедру, груди. Дэш переходит от одного к другому, оставляя за собой огненный след. Я чувствую холод на обнаженной коже, но тепло рук Дэша согревает меня изнутри.

— Я хочу кончить на эти сиськи, — рычит Дэш. — На твои бедра. Хочу, чтобы твоя киска была скользкой от моей спермы, чтобы я знал, что ты моя.

Мои глаза закатываются, когда парень ускоряет темп, выписывая круги на моем клиторе. С каждой секундой нарастающие волны удовольствия, которые начинают проходить через меня, становятся все более и более интенсивными, и мои бедра действуют сами по себе, раскачиваясь, поднимаясь навстречу его руке, умоляя о большем трении.

— Хм, — мрачно хмыкает Дэш. — Ты хочешь взять это для себя, милая? Хочешь использовать мою руку, чтобы кончить?

Я молча киваю. Это все, на что я способна. Дэш грубо целует меня в висок.

— Хорошо, милая. К черту мою руку. Я буду наблюдать за тобой, пока ты работаешь.

Я безмозглое существо, отчаянно нуждающееся в освобождении. Это не просто давление желания и потребности в Дэше, которое накапливалось внутри меня, создавая накал эмоций. Это все, что произошло на вечеринке. Это все, что случилось, когда я была ребенком. Это Мара, убегающая и оставляющая нас всех в тревоге на несколько дней. Это Олдермен и все, чего тот от меня ждет. Это Фитц, и Рэн, и Пакс, и моя собственная неуверенность в себе. Сила давления, которая создавалась внутри меня, накапливалась годами, и я так расстроена, что освобождение, которое, как чувствую, приближается — это именно то, что мне нужно.

Двигаю бедрами, трусь о руку Дэша, и его рот слегка приоткрывается, зубы впиваются в нижнюю губу. Смотреть, как парень кусает собственную губу — чертовски возбуждает. Он так блядски горяч, что я не могу этого вынести. Его глаза полны греха. Дэшил наблюдает за мной, и я наблюдаю, как он это делает. Его глаза расфокусированы, дыхание неровное, прерывистое. Теперь уже недолго осталось. Чувствую это — горячее, плотное давление, нарастающее между моих ног, поднимающееся в мою сердцевину. Я кончу, когда он пальцами войдет в меня, а тыльной стороной ладони будет работать над моим клитором, и весь мир взорвется.

Дэш кладет ладонь мне на грудь, его ошеломленное, полное похоти выражение лица делает его почти сонным.

— Черт. —