Берлин 45-го. Сражения в логове зверя - Алексей Валерьевич Исаев

Общие потери танков и САУ 1-го Белорусского фронта за 14 апреля составили 31 машину сгоревшими, 29 подбитыми и 29 были выведены из строя по другим причинам[194] .

15 апреля разведка боем возобновилась лишь на отдельных участках. Наступательный порыв на второй день малого наступления сохранила 5-я ударная армия. Правофланговый 26-й гв. стрелковый корпус увеличил свои усилия вводом 266-й стрелковой дивизии и к концу дня сумел продвинуться на 3,5 км. Противник был выбит из занимаемых им траншей в районе Цехина. Центр (32-й стрелковый корпус) и левый фланг (9-й стрелковый корпус) продвинулись на 200–500 метров. Потери 5-й ударной армии за 14 и 15 апреля составили 321 человек убитыми и 969 ранеными.

В результате решительных действий частей 5-й ударной армии 20-я танко-гренадерская дивизия была сбита с занимаемых позиций. В связи с этим немецким командованием был сделан вывод, что нельзя оставлять эту дивизию в первой линии. Предполагалось заменить ее танковой дивизией «Мюнхеберг». Также было принято решение использовать управление LVI танкового корпуса Гельмута Вейдлинга. В подчинение Вейдлингу с 15.30 15 апреля были переданы из XI танкового корпуса СС 20-я танко-гренадерская и 9-я воздушно-десантная дивизии, а из резерва – дивизия «Мюнхеберг». Первая полученная LVI корпусом задача, отбить Цехин, выполнена не была – все атаки встретили упорное сопротивление частей 5-й ударной армии.

На второй день малого наступления к боевым действиям присоединилась 3-я ударная армия. Наиболее результативным было наступление на левом фланге армии, на стыке с 5-й ударной армией. Здесь с утра 15 апреля наступали части 12-го гв. стрелкового корпуса А.Ф.Казанкина. К разведке боем в корпусе привлекались три батальона при поддержке одной пушечной артиллерийской бригады, одной гаубичной артиллерийский бригады большой мощности, одной минометной бригады и одного истребительно-противотанкового артполка. Продвижение за день боя составило 3 км, были заняты первая и вторая траншеи противника. В полосе соседнего 79-го стрелкового корпуса разведку боем проводили два батальона, поддержанных огнем двух тяжелых артиллерийских и одной минометной бригад. Продвижение за день составило около 500 м. Первая и вторая траншеи были захвачены 150-й стрелковой дивизией. Потери 3-й ударной армии за день составили 41 человек убитыми и 80 ранеными. Было захвачено 132 человека пленных. Совместными усилиями войска 3-й и 5-й ударных армий выровняли в результате разведки боем излом линии фронта на стыке друг с другом.

Помимо 3-й ударной армии новичком в разведке боем 15 апреля стала 1-я польская армия. Она частью сил 2-й и 3-й пехотных дивизий при поддержке артиллерии форсировала Альте Одер у Гюсте-Бизе на фланге 47-й армии. 61-я армия в разведке боем 15 апреля по-прежнему не участвовала. Причины этого неясны, но действия армии П.А. Белова явно находились в противоречии с директивой командующего фронтом № 00534/оп. 61-я армия провела разведку боем в своей полосе только 16 апреля, когда уже началось общее наступление.

Снижение интенсивности боевых действий неизбежно сказалось на темпах потерь. Общие потери техники войск 1-го Белорусского фронта за 15 апреля составили 15 танков и САУ сгоревшими, 10 подбитыми и 9 выведенными из строя по другим причинам[195] .

Дневное донесение 9-й армии 15 апреля начиналось словами: «Противник не начал сегодня наступление, как это ожидалось». Свою роль сыграло также то, что 15 апреля было воскресенье. Использование расслабляющего воздействия выходного дня также было расхожим приемом ведения боевых действий. Все хорошо помнят воскресенье 22 июня 1941 г.

Снижение активности 15 апреля в какой-то мере дезориентировало противника относительно сроков начала советского наступления. Командир LVI танкового корпуса Гельмут Вейдлинг на допросе в плену позднее сообщил: «Однако то, что русские после действий своих разведотрядов 14 апреля, 15 апреля не наступали, ввело наше командование в заблуждение, и когда мой начальник штаба – полковник фон Дуффинг от моего имени сказал начальнику штаба 11 тк СС 15 апреля, что нельзя менять 20 мд дивизией «Мюнхеберг» накануне русского наступления, начальник штаба 11 тк ответил: «Если русские сегодня не наступали, значит, они предпримут наступление только через несколько дней». Таково было мнение и других высших офицеров 9-й армии»[196] .

Но, разумеется, введение противника в заблуждение относительно действительной даты наступления даже не декларировалось в жуковской директиве № 00534/оп. Основной эффект от двухдневной пальпации обороны противника с применением авиации и двенадцатидюймовой артиллерии был сугубо практического свойства. Проведенная советскими войсками на Кюстринском плацдарме 14 и 15 апреля разведка боем сыграла весьма важную роль. Хотя продвижение вперед исчислялось в лучшем случае 3–4,5 км, удалось «прощупать» оборону немцев. Наступающие избежали вполне вероятной возможности нанесения первого удара в пустоту. Также к началу операции на некоторых участках сложилась своеобразная обстановка, когда исходными позициями для наступления советских войск стали бывшие немецкие окопы. Вся полоса заграждений, в первую очередь минные поля, на бывшем переднем крае немцев осталась позади.

Не все немецкие командиры были успокоены относительным затишьем днем 15 апреля. Вечером 15 апреля Гитлер одобрил запрос командующего группой армий Хайнрици на отвод всех войск назад на главную оборонительную позицию, оставив на передовых позициях только скелет обороны. Традиционно перед крупными сражениями в войсках зачитывалось обращение Гитлера. Вечером 21 июня 1941 г. в изготовившихся к наступлению дивизиях вермахта впервые прозвучало обращение «Солдаты Восточного фронта!». Традиция была сохранена в битве за Берлин, несмотря на очевидные сложности выбора момента зачитывания в оборонительном сражении. 15 апреля в ротах дивизий на «Одерском фронте» в последний раз зазвучали слова приказа фюрера:

«Солдаты Восточного фронта!

Последний раз со смертельной ненавистью большевизм начал наступление. Он пытается разрушить Германию и наш народ истребить. Вы, солдаты востока, знаете, какая судьба ожидает ваших жен и детей, ибо все мужчины и дети убиваются, а женщины насилуются в казармах, а кто остается в живых, угоняется в далекую Сибирь. Мы предвидели это наступление и в течение января постарались создать сильное укрепление, мощная артиллерия встретит своим огнем врага. Его бесчисленные потери восполнены новыми частями, но новые части и фольксштурм усиливает наш фронт. Большевизм на сей раз встретит старая судьба, они будут обескровлены.

Кто в этот момент не выполнит своего долга, будет предателем своего народа. Какой полк или дивизия отступит со своих позиций, должен будет с позором ответить перед своими женами и детьми, которые переживают ужасы бомбежки в городах.

[…]

Берлин был немецким и будет немецким, а Европа не станет никогда русской. Создайте тесное сотрудничество всех не для защиты глубины страны, а ваших детей и жен и тем