Сеть для игрушек - Владимир Ильин

– Ты что, дядя Рик? – спросила Катерина, уставившись на меня широко открытыми глазами. По-моему, она больше удивилась, чем испугалась.

Меня прошиб запоздалый холодный пот, и прошло минуты две, прежде чем руки перестали предательски дрожать.

– Так, ничего, – сипло ответил я, преодолевая комок в горле. – Показалось, что кто-то побежал через дорогу у нас под носом.

Она с тревогой пощупала мой лоб.

– Переутомился ты, дядя Рик, – сказала она с такой заботой в голосе, что мне захотелось взвыть от отчаяния. – И не удивительно: с утра до вечера на ногах, ловишь всяких подонков и негодяев… Отдохнул бы ты пару недель, а?

– Да я бы с удовольствием, – сказал я, запуская заглохшую от резкой остановки турбину. – Только кто ж меня отпустит?

– Ой, да пошли ты их всех подальше! – посоветовала с девичьей непосредственностью Катерина. – Ты, главное, сам себя отпусти – ведь каждый человек имеет право на отдых.

– Мечтать не вредно, – вздохнул я.

К счастью, остаток пути у нас прошел без каких-либо приключений.

Глава 4

Когда я вернулся домой, на часах было уже около двенадцати ночи.

На этот раз я был трезв и поэтому решил поставить машину на подземную стоянку, находившуюся в подвале дома.

Помещение стоянки представляло собой обширный зал, разделенный на отдельные боксы бетонными опорами, между которых стояли машины. Когда-то освещение здесь было достаточно ярким, но перегоревшие лампы давно не меняли, и поэтому углы подвала скрывались в тени.

Мои шаги гулко отдавались по бетону. Голова у меня гудела – видимо, вследствие усталости и тех неприятных сюрпризов, которые сегодня сыпались на меня горохом, – и я предвкушал, как сейчас поднимусь к себе, приму душ, а потом с банкой пива расположусь перед экраном стереовизора и буду следить за перипетиями сюжета интер-сериала до тех пор, пока глаза не слипнутся от сна.

Уцелевшие лампы светили мне в спину, и тень моя удлинялась передо мной с каждым шагом. Вдруг я заметил, что она приобретает какие-то необычные очертания и остановился. Вскоре до меня дошло, что на мою тень накладывается еще чья-то, чужая, и горло мое пересохло, потому что это могло означать только одно: сзади кто-то стоит. Однако, ни шороха, ни звука за своей спиной я не слышал.

Я выхватил из кобуры пистолет и прыгнул в сторону, переворачиваясь в прыжке так, чтобы еще в полете можно было выстрелить по тому, кто стоял сзади меня.

Но сзади никого не оказалось. Только где-то за соседними машинами отчетливо звякнул металл.

Я ужом скользнул в промежуток между машинами и прижался к холодной поверхности дверного люка, прислушиваясь к шорохам. Сердце учащенно билось, по вискам ползли противные струйки пота. Я осторожно выглянул в центральный проход, и мне показалось, что в ту же секунду за крайний автомобиль мелькнуло что-то темное. Я нажал на курок, и пуля выбила кусок бетона из стены, с дребезжанием лопнувшей струны отрикошетив в сторону.

Я прекрасно понимал, что стрелять наугад не имело никакого смысла, но все-таки выстрелил еще раз, и крайний автомобиль с шипеньем выпустил воздух из пробитой шины. Скорее всего, неосознанно я пытался дать понять тому, кто меня преследовал, что меня не возьмешь голыми руками.

Надо было что-то делать, а не сидеть в укрытии, ожидая, пока противник доберется до меня. Поэтому я выбрался в крайний проход и двинулся на четвереньках к выходу, то и дело замирая в готовности пустить в ход оружие.

Внезапно что-то щелкнуло, лампы на потолке мигнули и погасли. Стоянка погрузилась в кромешную тьму. Тот, кто охотился за мной, видимо, имел инфракрасные очки, и теперь получил то же преимущество надо мной, которое имеет зрячий над слепым.

Я представил, как я буду метаться в темноте, а маньяк будет насмешливо наблюдать за мной, а потом, когда ему надоест забавляться со мной, как кошке с мышкой, укокошит меня способом, не оставляющим следов, отвезет в багажнике машины до озера и утопит там с камнем на шее… Страх от этих мыслей куда-то пропал, а появилась почти спортивная злость. Рано радуешься, придурок, думал я, продвигаясь наощупь в темноте. Я все-таки кое-чему научился в этой жизни, и ты напрасно считаешь, что тебе без труда удастся расправиться со мной… В кармане я нащупал зажигалку и зажал ее в свободной руке.

В темноте терялись все представления о пространстве и о своем местонахождении в нем. Наверное, такие же ощущения возникают у пилота самолета, летящего в облаках, когда по каким-то причинам отказывают все приборы. Несколько секунд спустя я не мог бы с уверенностью сказать, где находился и далеко ли до меня стены, продвигаюсь ли я вперед или топчусь по кругу…

Уверенным можно было быть в одном: кто бы ни был субъект, подкарауливший меня в этом бетонном склепе, он не будет тянуть резину. Если, конечно, у него есть хоть капля сообразительности. Зрение быстро адаптируется даже к самой непроглядной тьме, поэтому до Демиурга – или тому, кто выдавал себя за него, – должно было дойти, что вскоре я буду не таким уж и слепым…

Везет же мне на схватки в подвалах, подумал я, вспомнив ту переделку, в которую угодил много лет назад в подвале аптеки.

Я оказался прав.

Колено мое с размаха ударилось о какой-то угловатый выступ – по-моему, это был бампер машины – и тут же слева от меня раздался подозрительный шорох. Пришлось на время забыть про ушибленную ногу.

Я резко присел и, выбросив руку в том направлении, откуда донесся звук, щелкнул зажигалкой. Язычок пламени выхватил из мрака кусок пространства, и я увидел только чью-то руку, которая сжимала какой-то странный предмет, похожий на пистолет, но с эллипсоидным утолщением посреди ствола. Лицо незнакомца оставалось во мраке. В тот же миг над моей головой словно пронесся сильный порыв ветра, который задул огонек зажигалки. Я выстрелил наугад во тьму, но, видимо, промахнулся, потому что звука падения тела на бетонный пол не последовало.

Выстрелить второй раз противник мне не дал. По моей руке что-то с силой ударило, пистолет вылетел и с грохотом брякнулся на пол. Чтобы не быть в роли пассивного наблюдателя того, как меня будут убивать, я нанес ответный удар ногой в темноту и попал. Однако мой невидимый соперник не издал ни звука, словно я сражался с роботом, не испытывающим ни боли, ни иных человеческих чувств.

Меня ударили в солнечное сплетение с такой силой, что дыхание мое остановилось, и я скрючился в три погибели, пытаясь как можно быстрее прийти в себя. Холодные руки обвили мою шею сверху удушающим захватом, перед глазами поплыли разноцветные пятна, и я понял, что еще немного – и от меня останется только бездыханная оболочка. Вместо того, чтобы безуспешно пытаться ослабить железную хватку противника, я подался вперед, нащупал перед собой его ноги, вцепился в них обеими руками и попытался сбить с ног «невидимку» толчком плеча. Незнакомец, однако, устоял и еще сильнее сдавил мою сонную артерию. Однако, пытаясь сохранить равновесие, он навалился на меня всем своим телом, и мне ничего не оставалось, кроме как использовать эту силу инерции в соответствии с законами физики. Уже почти теряя сознание, я ухитрился просунуть голову между ног нападавшего, а затем, помогая себе руками, резко распрямился, совершая рывок, как штангист, поднимающий рекордный вес – впрочем, вес моего противника действительно был немалым.

Захват на моей шее ослаб, и тело нападвшего, скатившись по моей спине, с грохотом рухнуло на пол. В других условиях я бы не дал ему подняться на ноги, но когда тебя долго душат, а потом ты выкладываешься весь ради одного-единственного движения, то не скоро удается восстановить силы. Я уцепился рукой за невидимую в темноте машину, жадно хватая ртом воздух, и в это время позади меня хлопнула дверь. Только теперь я припомнил, что на случай пожара на стоянке имелся запасной выход на поверхность.

Придя в себя, я, выставив руки перед собой, нашел в стене стальную дверь и потянул ее на себя. Глаза мои резанул показавшийся ослепительно-ярким свет, а далеко наверху отчетливо слышался топот ног бегущего по ступеням лестницы человека. Можно было бы, конечно, попробовать догнать его, но дыхание мое еще не восстановилось до конца.

Поэтому я вернулся на стоянку, поблуждав во мраке с зажженной зажигалкой, обнаружил рубильник на стенном щите и включил в подвале свет. Потом прошел на место нашей схватки и принялся исследовать пол. Пистолет свой я обнаружил сразу. Немного погодя я нашел и тот предмет, которым был вооружен мой противник. Теперь, при свете, я смог изучить его. Мне хватило и одного взгляда, чтобы понять, каким образом преступнику удавалось отправлять людей на тот свет, не оставляя от них ни следа. Для этого вовсе не требовалось ни топить их тела с грузом на шее на дне Озера, ни закапывать под покровом ночи в городском парке, ни растворять останки несчастных в серной кислоте. Это раньше маньяки выходили на охоту за людьми, вооружившись топорами, опасными бритвами, удавками из гитарных струн и прочими примитивными средствами умерщвления. Теперь научно-техническая революция предоставила в их распоряжение куда более эффективные и совершенные средства, чтобы пачками и незаметно убивать людей в условиях мегаполиса.