Стоп дуть! Легкомысленные воспоминания - Павел Ефремов

Саша Стрельцов, в быту для всех просто Стрел, фигурой был довольно примечательной. Он принадлежал как раз к той категории «старых каплеев», которых сейчас на флоте, наверное, и не осталось. Как он к своим сорока четырем годам остался простым инженером БЧ-2, один бог ведал, но почти всех командиров в дивизии Стрел называл только по имени, а командира дивизии вне строя называл просто Санычем. Естественно, он знал все служебные входы и выходы, умел проползти там, где и червяк не пролезет, и договорится с самыми несговорчивыми. Единственным недостатком Стрела было только одно: пил он много и профессионально, и был по большому счету очень запойным товарищем.

Вот и сейчас он, умудрившись откомандировать самого себя из Северодвинска обратно в Гаджиево, отгулял отпуск, отправил семью в Севастополь уже навсегда, и пропьянствовав пару месяцев в одиночестве, как-то заскучал. И едва услышав, что мы едем менять его же экипаж, предложил свои услуги. Увольнялся он весной следующего года, по достижении 45 лет, и судя по всему, решил оставшееся время провести весело и ненапряженно в нашем краснофлотском Северном Париже. Оба наших старпома, не поинтересовавшись пристрастиями Стрела, очень обрадовались появлению на горизонте опытного и прожженного в северодвинских делах товарища и, без раздумий назначив того врио помощника командира, отдали все бразды хозяйственного управления экипажем в его руки.

Стрел, надо отдать ему должное, к исполнению своих обязанностей сначала подошел очень ответственно. Билеты на поезд до Архангельска были приобретены вовремя, все документы до последней бумажки подготовлены, и даже сухой паек для личного состава Стрел умудрился получить чуть ли не в двойном размере, при этом набив свой чемодан чуть ли не под завязку разнообразными консервами, что на тот момент тотального дефицита и всесоюзных продуктовых карточек было очень актуально и полезно для здоровья.

Я до этого был незнаком со Стрелом, и вообще вернулся в экипаж в самый разгар подготовки к отъезду после своего вояжа в славный город Баку. Вряд ли я очень обрадовал жену сообщением, что через несколько дней снова уезжаю на неизвестный срок, но она, уже немного привыкшая к невероятной гибкости флотского распорядка жизни, приняла это известие стоически и без лишних вопросов начала помогать собирать мне вещи.

За день до отъезда Стрел неожиданно подошел ко мне и предложил назавтра с утра убыть с ним вместе в Мурманск, чтобы оказать ему помощь в каких-то перевозочных делах в комендатуре вокзала. До сих пор гадаю, почему его выбор пал на меня, ведь знакомы мы были более чем «шапочно». Поезд у нас был где-то ближе к вечеру, и предложение меня не очень вдохновило. Но когда я узнал, что мы поедем не своим ходом, а на машине одного знакомого мичмана, нежелание трястись в кунге «КамАЗа» перевесило все неудобства раннего отъезда, и я согласился.

Утром, попрощавшись с женой и сыном, я выволок свой «тревожный» чемодан из дома, и уже через минут десять восседал на заднем сиденье «шестерки», несущейся по направлению к Мурманску. Стрел с самого утра был очень словоохотлив, много говорил, смеялся и ничуть не походил на человека, до чертиков надравшегося накануне вечером. На самом деле я только потом узнал, что некоторая бледность и высокие ораторские способности проявляются у старого офицера только после крепкого загула.

— Давай сразу в камеру хранения. Вещи закинем и займемся делом! — деловито распорядился Стрел, едва мы выгрузились из машины.

Я, естественно, согласился, и мы направились сдавать чемоданы. После этого, к моему удивлению, мы отправились не к коменданту вокзала, как предполагалось ранее, а к воинским кассам, где Стрел минут за десять получил увесистую пачку билетов.

— Ну вот и все! — радостно сообщил Стрел, запрятывая бумаги в портфель. — Теперь мы свободны до 16.00, — более конкретно уточнил он.

— Саша. А как же комендант-то.?

— А на фига он нам нужен? — радостно ответил вопросом на вопрос старый каплей.

— Ну а зачем тогда так рано ехать надо было?

— Знаешь, Борисыч, тут есть одно отличное местечко, на дорожку посидеть. — ответил мне умудренный опытом офицер, и я смутно начал понимать, во что и с кем вляпался.

Местечко и вправду оказалось уютным и, главное, недорогим по тогдашним временам. Судя по всему, Стрел в таких местах толк знал, да и в этом бывал неоднократно, так как парень за стойкой кивнул ему как старому знакомому. Заведение было самой простой сосисочной, но очень чистенькой, без малейших признаков пребывания деклассированных элементов и даже с салфетками на столах. В то время поголовных талонов на все, включая алкоголь, меню заведения, включающее десять блюд, и наличие водки на разлив делало честь этому кооперативному предприятию. Немаловажным его достоинством была и близость железнодорожного вокзала, до которого было максимум десять минут неторопливого шага.

Короче говоря, расположились мы там около одиннадцати утра, и я с ужасом подумал, что мой незакаленный по сравнению со Стрелом организм четыре часа пьянки не выдержит. Для начала щедрый Стрел завалил стол горячими сосисками и очень вкусными, еще шкворчащими чебуреками и попросил бутылку «Столичной». Поел я с удовольствием, да и пару рюмок под горячее опрокинул в охотку, но вот потом решил не торопить события и немного попридержать свои аппетиты.

И очень правильно сделал. Уже через полчаса мне пришлось познакомиться с еще одной особенностью поддатого Стрела. В пьяном виде он оказался несказанно, просто фантастически щедр. О том, что эти приступы внеземной доброты он потом абсолютно не помнит, я узнал несколько позднее. Когда мы прикончили все на столе, я, пока Стрел навещал гальюн, попросил счет. Получив его, понял, что кооперация — дело стоящее, но каждый день так обедать мне, увы, уже не по карману. Но вернувшийся Стрел был с этим категорически не согласен. С оскорбленным видом он отверг все мои попытки оплатить свою половину счета и, заказав еще пару шашлыков, с заговорщицким видом вытянул из портфеля увесистую шильницу. Тут я и понял окончательно, что все только начинается.

На спиртное я больше не налегал, стараясь пропускать как можно больше, но самого Стрела уже несло. Самое интересное, что внешне это было совершенно незаметно, и офицер-ветеран не выглядел пьяным, разве что много говорил и очень живо жестикулировал. После моей недолгой отлучки в места общего пользования я обнаружил за нашим столом парочку джентльменов с немного помятыми физиономиями, которые с воодушевлением поедали наши шашлыки и чокались нашими же рюмками, поощряемые улыбающимся Стрелом. Это был уже явный перебор, и я попытался прикрыть эту лавочку неслыханной офицерской щедрости, но Саша был непреклонен и, судя по всему, собирался пригласить за наш стол уже всех, сидевших в сосисочной.

На мое счастье, шильницу Стрела, которой тот манипулировал, уже совсем не таясь, заприметил бармен, подойдя к нам, он что-то прошептал Стрелу на ухо. Видимо, это была не первая их встреча, так как старый каплей, сразу же послушно закивал головой, а потом широким жестом вытащив из кармана толстую пачку купюр, быстренько расплатился. После чего мы как-то уж совсем поспешно покинули этот приют странников.

На улице Стрел в очередной раз с негодованием отверг все мои попытки отдать ему деньги, и неожиданно для меня, уже было собравшегося следовать на вокзал, предложил вкусить по тарелке соляночки в «Арктике», так, на дорожку. Отпускать его одного в таком состоянии у меня совести не хватило, и пришлось скрепя сердце идти теперь уже в ресторан гостиницы «Арктика».

Там старого каплея понесло по-крупному. К соляночке он умудрился заказать, да как-то незаметно, что я даже не успел опротестовать, бутылку коньяка, которым сразу же начал угощать каких-то двух половозрелых девиц, «умиравших» за соседним столиком над парой сиротливых чашек кофе без сахара. Потом Стрела окончательно переклинило, и он начал приглашать этих самых девиц ехать с нами в Северодвинск, и выгрузив в доказательство своих слов на стол из портфеля кучу билетов, отобрал парочку купейных и торжественно вручил их этим «великосветским» дамам. Все мои возражения в расчет не принимались, причем уже в довольно суровой форме. Я был давно уже не рад тому, что согласился ехать со Стрелом, но деваться было некуда, а теперь на меня уже легла определенная ответственность за сохранность билетов всего экипажа, которые расслабившийся старый каплей, кажется, уже считал своей личной собственностью. Но тут, к моему неописуемому облегчению, в ресторане нарисовались командир БЧ-2 Арнольдыч и командир БЧ-3 Савельич, которые, судя по всему, тоже прибыли в Мурманск своим ходом и тоже решили перекусить перед погрузкой в поезд. Арнольдыч, формально являвшийся начальником Стрела, был офицером до безобразия ответственным и, не побоюсь этого слова, суперуставным, к тому же знавшим моего «напарника» уже не один год и, надо думать, не только с хорошей стороны. Поэтому картина, представшая глазам Арнольдыча, оказала на него действие вороха красных тряпок на психически неуравновешенного быка, и он сразу ринулся к нашему столу.