Дракула - Брем Стокер

Так как он не посмеет обернуться человеком, не возбуждая подозрения, чего он, очевидно, желает избегнуть, то он должен оставаться в ящике. Следовательно, если мы попадем на судно после восхода солнца, он будет в нашей власти, потому что мы сможем открыть ящик и овладеть им прежде, чем он проснется. Пощады от нас ему нечего ждать. Надеемся, что с чиновниками и моряками затруднений не возникнет. Слава Богу, это такая страна, где подкупом можно сделать все, а мы в достаточном количестве запаслись деньгами. Нам надо только похлопотать, чтобы судно не могло войти в порт неведомо для нас между закатом и восходом солнца, и мы будем спасены.

16 октября.

Ответ Мины все тот же: удары волн о борт корабля и бурливая волна, темнота и благоприятные ветры. Мы, очевидно, в полосе везения, и когда услышим о "Царице Екатерине", мы будем готовы. Так как она должна пройти через Дарданеллы, мы можем быть уверены что узнаем все своевременно.

17 октября.

Теперь, кажется, все устроено для встречи графа. Годалминг сказал судовладельцам, что подозревает, что в ящике на корабле могут оказаться вещи, украденные у его приятеля, и получил согласие на вскрытие ящика под свою ответственность. Владелец корабля дал ему письмо, приказывающее капитану предоставить Годалмингу полную свободу действий и дал такое же разрешение на имя своего агента в Варне. Мы повидали агента, на которого очень сильно подействовало ласковое обращение с ним Годалминга, и все мы спокойны; с его стороны будет сделано все, что может содействовать исполнению наших желаний. Мы уже сговорились, что делать, когда ящик будет вскрыт. Если граф окажется в ящике, Ван Хелзинк и Сьюард отрубят ему голову и воткнут кол в сердце; Моррис, Годалминг и я будем на страже, чтобы предупредить вмешательство, если понадобится, даже с оружием в руках. Профессор говорит, что если мы совершим обряд, то тело графа скоро обратится в прах. В таком случае против нас не будет никаких улик, даже если возникнет подозрение в убийстве. Но даже если этого не произойдет, мы одолеем или падем, когда-нибудь записки явятся доказательством нашей правоты и станут стеной между некоторыми из нас и виселицей. Мы решили не оставить камня на камне, но привести наш план в исполнение. Мы условились с некоторыми чиновниками, что как только "Царица Екатерина" покажется, нас тотчас же уведомят.

24 октября.

Целая неделя ожидания. Ежедневные телеграммы Годалмингу, но все те же: "нет известий". Утренний и вечерний ответы Мины под гипнозом неизменны: удары волн, бурливая вода, скрипящие мачты.

ТЕЛЕГРАММА ОТ РУФУСА СМИТА, ЛЛОЙД,

ЛОНДОН,

ЛОРДУ ГОДАЛМИНГУ, ЧЕРЕЗ ВИЦЕ-КОНСУЛА,

ВАРНА

24 октября.

"Сегодня утром получено известие о "Царице Екатерине" из Дарданелл".

ДНЕВНИК ДОКТОРА СЬЮАРДА

25 октября.

Как мне не достает моего фонографа! Писать дневник пером страшно утомительно, но Ван Хелзинк говорит, что я должен записывать все. Вчера, когда Годалминг получил от Ллойда телеграмму, мы все были в диком возбуждении. Теперь я знаю, что чувствуют люди в сражении, когда раздается приказ начинать атаку. Одна лишь миссис Харкер не проявила никаких признаков волнения. Впрочем, в этом нет ничего странного, потому что мы приняли все меры, чтобы она ничего не знала, и старались скрыть наши чувства, когда были в ее присутствии. Она очень переменилась за последние три недели. Сонливость все больше овладевает ею, и хотя у нее здоровый вид - к ней вернулся румянец - Ван Хелзинк и я недовольны ею. Ван Хелзинк сообщил, что он внимательно осматривает ее зубы во время гипноза, и говорит, что, пока они не начинают заостряться, можно не опасаться перемен. Когда перемена наступит, необходимо будет принять меры... Мы оба знаем, каковы будут эти меры, хотя не поверяем друг другу своих мыслей. Ни один из нас не уклонится от обязанности... страшной обязанности.

Только 24 часа пути от Дарданелл сюда при той скорости, с какой шла "Царица Екатерина" из Лондона. Следовательно, она придет утром: поскольку она никак не может прийти раньше, мы рано разойдемся. И поднимемся в час утра, чтобы быть наготове.

25 октября, полдень.

До сих пор нет никаких известий о прибытии судна. Гипнотический ответ миссис Харкер сегодня утром был тот же, что всегда, так что, возможно, мы еще получим известие. Мы, мужчины, в лихорадочном возбуждении, все кроме Харкера, который внешне совершенно спокоен.

Ван Хелзинк и я немного встревожились сегодня по поводу миссис Харкер. Около полудня она впала в сон, который нам не понравился. Хотя мы ничего не сказали другим, но нам обоим было не по себе. Она была беспокойна все утро, и мы сперва обрадовались, что она заснула. Однако когда ее муж случайно сказал, что Мина спит так крепко, что он не может ее разбудить, мы пошли в ее комнату взглянуть. Она дышала и выглядела так хорошо и спокойно, что мы согласились, что сон для нее полезнее всего. Бедняжка! Ей надо так много забыть; неудивительно, что сон, приносящий ей забвение, полезен.

Позднее.

Наше предположение оправдалось, так как после освежительного сна, продолжавшегося несколько часов, она стала веселее и бодрее. На закате солнца она дала обычный гипнотический ответ. На каком бы месте Черного моря ни был граф, верно лишь то, что он спешит к месту назначения. К своей погибели, надеюсь!

26 октября.

Вот уже второй день, как нет известий о "Царице Екатерине". Она должна была бы быть уже здесь. Что она все еще на плаву - очевидно, так как ответ миссис Харкер под гипнозом на восходе солнца был обычный. Возможно, корабль временами стоит на якоре по причине тумана; некоторые пароходы, прибывшие вчера вечером, сообщили, что на севере и юге от порта стоит густой туман. Мы должны быть настороже, так как судно может прибыть каждую минуту.

27 октября, полдень.

Очень странно; все еще нет известий о корабле, который мы ожидаем. Миссис Харкер прошлой ночью и сегодня утром отвечала, как всегда: удары волн и бурливая вода, хотя прибавила, что волны слабые. Телеграммы из Лондона те же: "нет известия". Ван Хелзинк страшно встревожен и только что сказал мне, что боится, как бы граф не ускользнул. Он прибавил многозначительно:

- Мне не нравится сонливость мадам Мины. Душа и память проделывает странные штуки во время транса.

Я хотел подробнее расспросить его, но вошел Харкер, и профессор сделал мне предостерегающий жест. Мы должны постараться сегодня на закате солнца заставить ее разговориться во время гипноза.

ТЕЛЕГРАММА ОТ РУФУСА СМИТА, ЛЛОЙД,

ЛОНДОН,

ЛОРДУ ГОДАЛМИНГУ, ЧЕРЕЗ ВИЦЕ-КОНСУЛА,

ВАРНА

28 октября.

"Царица Екатерина" вошла в Галац сегодня в час дня".

ДНЕВНИК ДОКТОРА СЬЮАРДА