Журнал «Если» 2008 № 07 - Грег ИГАН

«Цветной день», по счастью, представляет творчество авторов второй категории. Как всякий сборник, он, разумеется, неоднороден и включает откровенно проходные вещи. А к числу наиболее сильных рассказов относятся произведения таких авторов, как Дмитрий Колодан, Карина Шаинян, Макс Дубровин, Татьяна Томах, Шимун Врочек, Иван Наумов, Лариса Бортникова.

Рассматривая вопрос особенностей текстов новой генерации фантастов, необходимо отметить их обращенность к внутреннему миру своих героев, эмоциям и переживаниям. Возвращение сентиментальности в фантастические произведения – характерная черта поколения. И очевидная заслуга. Но есть и оборотная сторона медали. В ряде рассказов проецирование собственных эмоций напрочь вытесняет сюжетную и идейную составляющие. Впрочем, хочется надеяться, это болезнь роста, от которой со временем авторы излечатся.

В целом сборник удался, и его рижского издателя Эрика Брегиса, рискнувшего выпустить рассказы малоизвестных авторов, стоит поблагодарить особо.

Сергей Шикарев

Вл. ГАКОВ. ДЖЕЙМС БОНД С ПИШУЩЕЙ МАШИНКОЙ

Жизнь писателя-фантаста, оказавшаяся фантастичнее всего им написанного, в этой литературе не новость. К Кордвайнеру Смиту, которому в этом месяце исполнилось бы 95 лет, последнее относится в полной мере. Он фантастически интересно мыслил и сочинял. И жизнь прожил фантастическую.

Когда в 1950 году один из новоиспеченных НФ-журналов, «Fan-tasy Воок», опубликовал рассказ со странным названием «Сканне-ры живут напрасно», имя автора-дебютанта постоянным читателям литературы ровным счетом ничего не говорило. Какой-то Кордвайнер Смит. Издание вскоре благополучно скончалось, так и не встав на ноги, да и автор не спешил со следующими публикациями. По всему выходило, что дебютанта ждет забвение.

Но, к счастью, не забыли. Дело даже не в странном названии и не в имени автора, подозрительно смахивающем на псевдоним, – сюжет произведения буквально не лез ни в какие рамки!

Между прочим, тот рассказ на протяжении пяти лет безуспешно дрейфовал из одного журнала в другой, увеличивая безрадостную для всякого автора коллекцию редакционных «отлупов».

Слегка подсластил пилюлю лишь умеренно обнадеживавший ответ в июле 1945 года от проницательного Джона Кэмпбелла. Интуиция «соавтора всех авторов» была потрясающей, и что-то в рассказе новичка явно запало редактору «Astounding» в душу. Однако и он по зрелом размышлении не рискнул публиковать творение неведомого Смита, посчитав, что даже для его издания «это чересчур».

С некоторым запозданием пошли в журналах и другие рассказы Кордвайнера Смита. «Раскрутке» нового автора помог хорошо знакомый нашим читателям Фредерик Пол, который в 1950-х годах занимался и редакторской деятельностью; в частности, именно ему Смит обязан публикацией «Игры крысодракона» (1955) в самом именитом на ту пору журнале «Galaxy Science Fiction». После чего сначала читатели, а затем и критики с изумлением обнаружили, что чуть было не прозевали самобытного автора.

Подобно Хайнлайну и Азимову он пришел в фантастику со своей разработанной и тщательно выписанной историей будущего. С каждым новым опубликованным рассказом она становилась все более зримой «в глубину», все более убедительной. И еще в ней было что-то от традиционного мифа – какая-то пленительная недоговоренность, подразумевающая события, о коих автор был хорошо осведомлен, но просто пока не удосужился рассказать читателю…

Почти до самой смерти писателя в 1966 году поклонники не ведали, кто скрывается за причудливым псевдонимом.

Подлинное имя Кордвайнера Смита – Пол Майрон Энтони Лайнбарджер. Родился он 11 июля 1913 года в месте донельзя прозаическом – промышленном городе Милуоки на берегу озера Мичиган.

Однако детство мальчик провел в краях куда более романтичных: Китай, Франция, Германия. А графа «образование» в его биографии производит впечатление неизгладимое: «Учился в школах Гонолулу, Шанхая и Баден-Баде-на, в китайском лингвистическом колледже, столичных университетах имени Джорджа Вашингтона и Американском, а также Оксфордском, Чикагском, имени Джона Хопкинса в Балтиморе, Университете штата Мичиган в Энн-Эрборе, Вашингтонском институте психиатрии, университете Universidad lnteramericana»!

Еще одна любопытная подробность. Крестным отцом будущего писателя-фантаста стал не кто-нибудь, а легендарный вождь китайской буржуазной революции 1911 года, основатель партии Гоминьдан и первый временный президент республики Сунь Ят-сен. Отец будущего писателя, отставной судья Пол Майрон Уэнту-орт Лайнбарджер официально занимал должность советника китайского лидера, а неофициально был одним из главных финансистов китайской революции, свергшей Циньскую династию. Чуть позже мальчик узнал значение трех иероглифов на подаренном крестным галстуке: они были созвучны фамилии Лайнбарджер – Лин Ба Ло («лес пламенного блаженства»; отца Сунь Ятсен называл Лин Ба Ку – «лес 1000 побед»). К тому времени юноша уже свободно говорил на китайском языке…

Дальше его жизнь сама вполне смахивает на остросюжетный и в чем-то даже фантастический боевик.

Отец-то всегда верил, что его сыну суждено стать президентом США! Этого не случилось, но зато жизнь побаловала Пола впечатлениями, которые не всякому президенту доведется испытать.

Начало жизненного пути Пола было обескураживающим. Как-то, играя со сверстниками, мальчик повредил глаза: на левый он ослеп совсем, да и правым видел еле-еле. Нечего сказать – завидный старт для будущего политика! Но Пол не унывал и семнадцати лет от роду осуществил свою первую блестящую финансовую операцию. В отличие от большинства сверстников, учившихся зарабатывать деньги торговлей с лотка или уличной чисткой обуви, молодой Пол Лайнбарджер, действуя по поручению отца и от его имени, переправил в Китай значительную партию серебра, поступившего в качестве американского займа правительству Сунь Ятсена. А после смерти китайского лидера будущий писатель не раз помогал новому руководителю Гоминьдана и председателю национального правительства Чан Кайши в его борьбе против коммунистов.

В 23 года Пол Лайнбарджер уже имел в кармане диплом доктора политических наук и преподавал в столичном Университете имени Джона Хопкинса, где чуть позже занял пост профессора, специалиста по азиатской политике. Примерно в то же время он переключился с редактирования отцовских книг на написание своих собственных. Пока не научно-фантастических, а научных: «Политические доктрины Сунь Ятсена» (1937), «Правительство республиканского Китая» (1938),