Ответ Империи - Олег Измеров

— Безобразие, точно! — донеслось со скамейки в глубине пластиковой беседки у подъезда 'Паруса', позволявшей пенсионеркам отдыхать на воздухе и в непогоду. — Вот только что наклеили и уже испортили. Вод что за народ!

— Да ладно уж тебе, Ольга, — возразила невысокая бабушка, худощавая, на коленях которой возлежал большой серый кот, недовольно топорщивший усы от уличной сырости, — забыли, что ли, как вон тут на стенах писали, как драки были? Не надо, сейчас молодежь лучше, чем была. Значительно. Вон внук говорит, у них в классе на первую четверть будет пять отличников, не круглых, правда. Но когда ж такое было!

— Неправда! И после войны все учились! Голодно было, а все старались учиться. Не будешь учиться, вон будешь всю жизнь пастухом за сорок рублей.

— Какой сорок? Ты хоть знаешь, сколько сейчас квалифицированный пастух в агрофирме получает? И без среднего не возьмут. Это ж ковбои, а не пастухи, их теперь в деревне все ковбоями зовут. Вообще вот еще поживу в городе и в деревню поеду. Тихо там и те же удобства. А пенсию туда перечислять будут…

— Ну что ж! значит, будем ждать, когда подъедут! — резюмировала мощная старушка и продолжила, обращаясь уже к Виктору:

— А что, вы и в воскресенье работаете?

Вот тут до Виктора дошел смысл присылки 'батона'. Если на нормальной машине привозить и отвозить все время — это перед местными расшифруются. 'Наши люди на такси не ездят!' Ну, здесь, конечно, такси не роскошь, но вообще легковухи ограничиваются, слишком уж много в окружающей среде места занимают. А вот что на служебной с предприятия ехали, по пути до дома подбросили — это понятно. Это вполне по советским традициям, может, официально и не приветствуется, но в данном случае подозрения не вызывает.

— Да тут вопрос небольшой возник… Пришлось отвлечься от дел домашних.

— Ну, решили-то хоть?

— Ну дык… Для того и работаем.

— Светлана Викторовна, вы с нами едете, или как? — решил подвести под дискуссией Гаспарян.

— Поезжайте, я здесь на троллейбусе, — махнула рукой Светлана. 'Батон', довольно урча, укатил.

— Теперь с вами, — продолжила она, когда пенсионерки утратили к ним внимание, — Доренцова выехала, вместо нее вселен капитан Риденко Григорий Иваныч, он прикрывает вас в комплексе. Так что не удивляйтесь. Товарищ Риденко легендирован, как пенсионер-ветеран правоохранительных органов, холост и так далее. Будущие отношения — просто сосед, на лестничной клетке вас-вась. Понятно?

— Понятно. Варю на новое задание?

— Нет, в санаторий. Признаки нервного истощения. Новых хроноагентов не объявлялось, если это вас интересует.

— Вредная работа. Жаль…

— По городу теперь можете ходить без прикрытия. Только держаться рекомендуемых улиц, где есть наблюдение.

— Ситуация изменилась?

— Да, если бы хранители хотели вас убрать, они бы просто перебросили вас в период немецкой оккупации, в облаву. Или до основания города, когда здесь дремучий лес и дикие звери. Судя по всему, они надеются, что и в нынешнем качестве вы сыграете свою роль. Мы не собираемся их в этом разуверять. Способ обеспечить и ваше участие, и ваше невмешательство мы сами подготовим. Так что не удивляйтесь и не волнуйтесь.

— Да чему уж тут волноваться… то-есть удивляться… Это вам сейчас сообщили насчет смены режима или вы принимаете такие решения?

— Вариант просчитан и согласован заранее, — ответила она. Легкий порыв ветра сбросил на ее лоб запоздалую каплю с молодого клена; она легко смахнула небесную влагу, и выражение ее лица стало немного беззащитным, словно она хотела о чем-то попросить.

— Скажите, а вы не будете против… — тут она сделала небольшую паузу, — если я познакомлю вас с моей подругой?

'Иной способ наблюдения?' — мелькнуло в голове у Виктора. — 'Или воспитание хроноагента, который должен обрести личные связи? Вряд ли они делают что-то просто так… хотя, если это не так важно, и не регламентируется, они тоже люди, так что не будем спешить. Во всяком случае, знакомство само по себе ни к чему не обязывает.'

— Я не против, — ответил он. — У меня здесь пока не так уж много знакомых.

— Тогда это где-то на следующей неделе. На сегодня что планируете?

— Отдохнуть и переживать ситуацию. Посмотрю, может, из бытовых мелочей чего не хватает, посуды… а, терку надо купить, в универмаге, наверное, есть. Как говорят, займусь хозяйством, хотя оно здесь хорошо налажено. Погода все равно плохая. Возможно, запишусь в видеотеку, хочется ознакомиться с новым советским кино.

— Ну, что ж, желаю отдохнуть. На работу завтра не проспите… Вопросы какие-нибудь есть?

— Есть, — ответил Виктор, — а почему у вас гипермаркетов мало?

'Зачем я это задал? Хотя, действительно странно. Товаров много, а ни одного нового не построили.'

— Надоели брежневские универсамы, — улыбнулась Светлана, — народ, очереди, запах подсобки, ящики и нет того, что надо… Шучу. Гипермаркет — это культура личного автомобиля. Человек едет на личном авто и берет много. Гипермаркеты искусственно подстегивают потребление личных машин, а у нас их ограничивают, из-за экологии. Вместо этого у нас развивают мелкие магазины в пешей доступности. Помните, в 'Бриллиантовой руке' — наши люди в булочную на такси не ездят?

'Только что об этом думал'.

— Теперь наши люди могут ездить в булочную на такси. Состояние позволяет. Но незачем. Все рядом, что-то редкое можно по сети заказать. В магазине или прямо из дому.

Она сказала 'из дому', с ударением, на 'из', а не 'из дома', и от этого старого, известного в Брянске речевого оборота сразу повеяло чем-то домашним.

— А сервис в мелких магазинах хороший, потому что конкуренция. Только не конкуренция самих магазинов, иначе будет хаос, а конкуренция торговых фирм за профильные магазины в каждом районе. То-есть, если в молочном упадет СОЭ — совокупная общественная эффективность — то поддержку выиграет другая фирма, предложившая лучший рабочий план-обязательства по СОЭ, а сам молочный останется. А какие магазины нужны, это определяют три стороны — комитеты жильцов, отдел торговли райисполкома и предложения фирм.

— Интересный подход, — хмыкнул Виктор, — а как они это СОЭ определяют?

— А СОЭ — это компромисс между непосредственной прибыльностью магазина, с одной стороны, и создаваемой общественной прибыльностью. Методика сложная, но, когда пошла компьютеризация, это все стало возможным считать. Теперь понятно?

— Да, — согласился Виктор, — вполне.

Пока что он определенно понимал то, что в его жизни начинается новая полоса и придется опять к чему-то приспосабливаться. И еще он хотел узнать, как это сразу и участие, и невмешательство, но подумал, что на улице ему вряд ли будут об этом рассказывать.

'Ладно. Сами увидим. Придет время, разъяснят.'

— И еще одна мелочь. Вам возвращают 'ВЭФ' — если Вы помните, это мобильник. Вы его найдете в своей квартире в секретере, второй ящик, слева в ящике. ПО обновили, теперь, если звонит кто-то из наших, первая восьмерка номера будет без одного пиксела сверху. Ну, вроде, как дефект. Это значит, что канал защищен. Будьте внимательны.

— Уяснил… А если хакеры?

— Без 'если'. Ну, всего вам, а то я тоже спешу.

— Дом, дети?

— Дом, дети, личная жизнь, — виновато улыбнулась она. — Мы еще успеем поговорить. До следущего!

— Всего доброго! — машинально ответил Виктор, а сам подумал: 'Да уж, куда я от вас тут денусь…'

3. Пипифакс в подъезде

— Здорово, сосед! Будем знакомы, Григорий Иваныч, меня вот к вам тут заселили.

— Очень приятно. Виктор Сергеевич.

— Не военный пенсионер, случайно? В приемке на сто одиннадцатом работать не доводилось? Был там один товарищ, ну до чего ж похожий, прямо вылитый.

Риденку Виктор увидел еще в коридоре — тот ходил с леечкой и поливал свои цветы. Был он совсем не похож на бодигарда — невысокий, щуплый, хоть и жилистый, и спереди на лбу у него была большая залысина. В постперестроечном кино бытует такой типаж сотрудников КГБ, и почему-то там их изображают противными; однако Риденко выглядел простым и добродушным, и его можно было скорее принять за советского бухгалтера или экономиста из планового отдела. То, как он поливал цветы, добавляя воду в тарелочки, а потом обстоятельно опрыскивая их листья из пульверизатора со всех сторон, выдавало в нем человека пунктуального. Неподалеку по коридору женщина выгуливала годовалого ребенка, а с другой стороны от них, чуть подальше, две пенсионерки обсуждали новости, найденные в сети, видимо, так и не привыкнув к чатам, а, может, и привыкнув, просто случай поболтать подвернулся. Могли слышать.

— Нет, — ответил Виктор, — там не работал.

Он подумал, надо ли здесь говорить, что работал в Гондурасе, но Риденко уже сам перевел тему.