Ночь Пса - Борис Иванов

И выложил главный свой аргумент: Никогда в истории, ни одной из цивилизаций не удалось сохранить монополию ни на какое чудо-оружие. Не знаю с кем в действительности собрались воевать наши стратеги – с Предтечами, с иными цивилизациями, с демонами ночи, но только очень скоро противник получит в руки точно такие же возможности манипулировать пространственно-временным континуумом, что и мы. И начнется стремительная эскалация разрушения. С тем только отличием от классического механизма наших, человеческих эскалаций, что мы можем не успеть найти общий язык с противником, природа которого нам неизвестна. И вина за то, что произойдет, падет на того, кто начал первым – на нас. Нет, Разум только тогда заслуживает названия Разума, когда он способен ограничить себя.

Тогда и я выложил свой аргумент. Точнее – свое кредо.

Нам не суждено знать, – сказал я ему, – погубит нас новое знание или не погубит. Но одно я знаю точно: нам не дано по своей воле отказаться от своего пути. И единственное, что может помочь нам устоять против бед, принесенных знанием, которого мы достигли – это новое знание, которого нам следует достичь как можно быстрее...

Потом нам нечего было уже сказать друг другу. Я отправился в свой блок и написал дополнение к нашему докладу – в конце концов, надо же было хоть как-то объяснить, почему один из двух его авторов отказался его подписывать. Я не стал, разумеется, вдаваться в те дебри философии, в которых увязли мы в своих ночных дискуссиях. Я коротко характеризовал Ганса, как принципиального противника дальнейшего развития отношений Федерации с Цивилизацией Чур, выразил предположение о том, что такая позиция может привести к неадекватным действиям уполномоченого Крюге в ходе текущего Контакта и к его общей необъективности в интерпретации имеющейся в нашем распоряжении информации и даже к ее прямому искажению...

Думаю, что я не покривил душой, хотя у тех, кто прочитал его, сложилась в отношении Ганса не совсем правильная иллюзия – к самим-то колонистам он отнюдь не был враждебен... В его к ним отношении было гораздо больше доброты и сострадания, чем в моем, например, отношении... В чисто эмоциональном плане ему понимание колонистов давалось неизмеримо лучше, чем мне.

Дальнейшее было вполне предсказуемо и не принесло никому ничего из того, что мы все ожидали. Ганса, не откладывая дела в долгий ящик, отозвали, и здесь, на Прерии, он занялся активной пропагандой против развития отношений с Цивилизацией Чур.

Некоторое время он был лидером этого движения, но потом в Метрополии у него нашлись такие талантливые и популярные последователи, что сам он просто зачах в их тени. Сейчас он возглавляет местного значения комитетик этого своего движения...

Я еще три года работал на Чуре. Подготовил еще несколько докладов – один секретнее другого – о возможностях использования результатов Тора в оборонных проектах Федерации. И вернулся в эти края – по состоянию здоровья. До самого того времени, когда разгорелась эта история cо шпионажем, я довольно активно консультировал подготовку новых кандидатур для работы на Чуре и вообще – привлекался к разработке разных тем, связанных с Чуром... Но то, что так развело наши с Гансом дорожки – работы Тора – больше никогда не всплывали на поверхность этих темных вод, что зовутся официальной политикой Федерации...

Сейчас я только посмеиваюсь, вспоминая наши споры там, в подземных бункерах сожженнной планеты. Мы-то воображали: что решаем мировые проблемы и что от нас и в самом деле что-то зависит... Нет, ей Богу, это – очень смешная тема: философы и бюрократы... Программа разработки гравитационного оружия не двигалась с места вовсе не из-за того, что к региональным парламентам и к резиденции Федерального Директората время от времени стекались жидкие ручейки демонстрантов с требованиями запретить исследования, опасные для мира и существования Человечества. Просто эту программу отторгала громада бюрократической машины: бюрократия Академии – из косности и непонимания, бюрократия военной машины – из страха перед неизбежной перетасовкой постов, бюрократия промышленности – из страха перед сменой привычных приоритетов... Но были и те, кто сделал ставку на перемены – и вот первые ласточки: Тор Толле приглашен в один из Миров Федерации – в тот, что поближе к Чуру и подальше от посторонних глаз... Для участия в научных штудиях... Верно, где-то не так пошли дела...

Но я – в те дальние годы – был нетерпелив. Не хотел дожидаться, пока новое победит старое в ходе естественного развития событий...

И Дьявол мне подкинул прекрасную возможность пришпорить клячу Истории – ко мне обратились за моими секретами некие анонимные покупатели... Сделано все было достаточно тонко: сначала просто приятное знакомство с приятными людьми издалека, изнывающими в нашем захолустье, потом – по счастливой возможности – приглашение прочитать курс лекций – перед избранной аудиторией – о цивилизации и культуре Чура. На основе рассекреченных материалов, разумеется...

Неожиданная, до смешного щедрая оплата этой безделицы... И предложение с лекциями этими совершить турне – тоже за головокружительно высокую плату. В поездке – интересные встречи, намеки на то, что вся эта таинственность, накрученная вокруг работ на Чуре – секрет Полишинеля. Намеки на знакомство с моими докладами. Лестная их оценка. Вполне оправданные сожаления о том, как меня недооценивает руководство Федерации...

Предложение консультировать престижный проект – без разглашения секретных данных, но с их учетом... Затем – очень аккуратно – демонстрация того, что состав преступления уже набрался: тут и факты и провокация и умелая подтасовка... И в финале – вербовка. И гоп-ля! – вы уже получаете зарплату за работу в бункерах Семи портов...

Не могу сказать, что я с самого начала раскусил эту игру. Но и наивным дурачком я отнюдь не был: для меня участие в этой игре было не только способом поправить свое материальное положение и потешить свое тщеславие – это был способ свести счеты с ненавистными тупицами из бесчисленных министерств и ведомств, готовыми похоронить важнейшее направление оборонных исследований в своей бумажной текучке. И способ расшевелить эту тупую, косную машину. Заставить ее работать, наконец, на благо людей. Да, это представлялось и представляется мне и сейчас неоспоримым благом – познание природы гравитации и овладение ее силами...

Единственный способ пришпорить современное бюрократическое государство – это испугать его. Предоставить конкурентам шанс обойти его на повороте... Впрочем, я не был настолько глуп, чтобы на корню продать всю информацию по нашим с Тором работам. Самое основное я придержал... С этой точки зрения, я добился своей цели и не жалею о заплаченной цене...

А вот на ваш вопрос о том, кто же был моим покупателем, я так и не могу вам ответить. Попросту не знаю ответа... Конспирация у этих господ была на высоте.

Впрочем, не трудно догадаться: скорее всего – те неконтролируемые законом промышленно-финансовые группы, что принято называть Комплексом...

Или – тоже незаконопослушные – производители вооружений с Дальних Баз. Или... Это, впрочем, не так уж и серьезно – заниматься гаданием на кофейной гуще на все эти темы. Какое значение имеет кого на самом деле представляли Семь портов?

Гравитационное оружие все равно в кратчайший срок станет достоянием всего Человечества, как только его разработка будет окончена. Когда и если... Оно не предназначено для войны между людьми – только для сражения людей с кем-то иным...

– Вот об этом я и хотел спросить вас... – Ким поднял глаза на заключенного П-1414. – Вы уверены, что за ваш товар вам платили именно люди?

Какое-то мгновение длилось молчание. За это мгновение взгляд заключенного П-1414 стал сначала недоуменным, затем – наполнился ужасом.

– Что вы хотите сказать? – потеряв дыхание, спросил он одними губами.

– Только то, что на тех снимках, что я показывал вам, изображены биороботы. Нелюдь... – пожал плечами Ким. – Снимки предоставлены господином Свирским – он работает с такими вещами... И еще – индикаторы, сработанные в Спецакадемии – мой и комиссара – показывают высокую вероятность того, что мы находимся в непосредственной близости от открытого Портала...

Некоторое время они молчали.

– Пожалуй, мы не напрасно ждем подкрепления... – произнес наконец Пер, глядя в пространство перед собой.

– А я, пожалуй, свяжусь с майором Свирским, – Ким достал блок связи. – Вы не против того, чтобы поделиться лаврами с этим джентльменом, комиссар?

– Не против, – вздохнул Роше. – Майор просил передать вам свою благодарность за ту информацию о Старом Доме... Но просил добавить, что она слегка запоздало. Гнездо было уже пустым, когда туда нагрянули люди из Спецакадемии. И он боиться, что в ближайшее время мы встретимся с теми птичками, что из него улетели...