Золотое перо первой любви (СИ) - "xMissKapriZx"

— Проведи мне экскурсию.

Лукавая улыбка появилась на губах, и я рассмеялся, видя уже совершенно спокойную и привычную мне демоницу. Взяв её за руку, провёл сначала на кухню, показывая всё и подбрасывая комментарии. После мы поднялись на второй этаж. Там было три спальни. Ни одна из них не была моей, ведь я и не жил здесь толком. Так что право выбора осталось у Вики. Она распахнула все двери, бегая из одной в другую, рассматривая детали и выбирая.

— Можно я немного подкорректирую?

Щенячий взгляд пронзил моё лицо, на что я не удержался от довольного и счастливого смеха.

— Ты можешь делать здесь всё, что душе угодно.

Она завизжала и даже подпрыгнула на радостях, и умчалась в ближайшую от меня спальню. Выбежала оттуда с чем-то большим в руках и забежала в другую. Мельтешения продолжались минут двадцать, я не успевал следить за тем, что она носит туда-сюда, но умилялся её детскому восторгу. Немного запыхавшись от проделанной работы, она подошла ко мне, всё ещё стоящему посреди коридора, и потащила за руку в выбранную ей спальню.

Не скажу, что мне прям нравилось то, что здесь было раньше. Только необходимое. Кровати, шкафы и прочая ересь, которая должна быть в каждой спальне. Обставлялось всё исключительно из практических соображений. Я не стремился сделать этот дом домом. Но она, эта потрясающая девушка, смогла преобразить его за каких-то двадцать минут.

Спальня получилась не просто уютной. Она совмещала в себе и строгость, и мягкость. Ничего лишнего, но совершенно просто и по-домашнему. В этом доме и с этой женщиной я готов был не просто проживать жизнь, а именно жить. Вспомнились картинки, фантазии, которые посетили однажды мою голову. Семья. Здесь это становилось возможным. Обняв свою неугомонную, я притянул её к себе, останавливая бег. Я видел, что эмоции, пусть и исключительно положительные, её утомили. В шкафу нашёлся халат, мягкий и уютный. Я постарался подготовиться как можно лучше. Позаботился о её комфорте насколько это вообще было возможно.

Я хотел вызволить её из платья, когда она перехватила мои руки, подталкивая к постели. Настоящая чертовка, она усадила меня на край, и принялась расстёгивать пуговички на рубашке, которые не хотели ей поддаваться. Расправившись наконец с последней, она почти лихорадочно пыталась скорее стянуть её с моих рук.

— Родная, куда ты торопишься?

— Хочу так.

Я улыбнулся, помогая ей. Подтолкнув, она заставила меня лечь на спину. Как кошка, мягко и пружинисто, она забралась сверху, усаживаясь мне на бёдра. Узкая юбка платья была порвана по шву, чтоб не мешаться. Горячие ладошки прошлись по кубикам пресса, плавно поднимаясь выше, к груди, шее, плечам. Я закрыл глаза, наслаждаясь этими ласками. Шёлк волос щекотал кожу, когда она склонилась к моей шее, оставляя на ней влажную дорожку от ключицы к уху.

— Я слишком соскучилась, чтобы просто ложиться спать. Ты ведь не против поиграть?

Дурманящий сознание шёпот. Только она так умеет. Безоговорочно отдаваясь всем её идеям и желаниям, я расслабился на постели и прикрыл глаза. Она продолжала поцелуями покрывать мою шею, периодически задевая её острыми зубками, в то время как ручки шаловливо сбегали вниз. Задержавшись на пряжке ремня, она быстро его расстегнула и вытащила из шлевок. Соскользнув с моего тела, она заставила меня подняться выше, располагаясь на мягкой перине. Подняв мои руки, она быстрыми и ловкими движениями затянула их в кольцо, закрепив за изголовье кровати, лишая меня всякой возможности как-то руководить процессом.

Все её движения были продуманными и собранными, будто она готовилась к этой игре, планировала всё от и до. Снова разместившись на моих бёдрах, она вернулась к ласкам и поцелуям, заставляя моё тело трепетать, а страсть разгораться от каждого прикосновения. Я любовался её действиями и не отдавал себе отчета в том, как моя жизнь переплетается с её. Мы провели слишком мало времени вместе, по меркам бессмертных, но каждый совместно прожитый день значил для меня больше, чем все прожитые тысячелетия до неё. И хоть моя любовь к Веррье была сильной, искренней и настоящей, она никогда бы не смогла стать такой родной, как Виктория.

Пальчики коснулись пуговицы на брюках, расстёгивая её, задевая через ткань колом стоящий член. Тихий рык со свистом сорвался с моих губ, а бёдра неосознанно двинулись ей навстречу. Она лукаво улыбнулась, глядя мне в глаза, расстегнула молнию и с силой стянула ненужный элемент одежды вместе с бельём.

Крадучись, словно хищница, она медленно поднималась вдоль моих ног, пробегаясь языком по припухшим от поцелуев губам. Остановившись над напряженной плотью, она выдохнула горячий воздух, заставляя меня в предвкушении впиться взглядом в любимое личико. Дразняще улыбнувшись, она склонилась ниже, пробегаясь языком по вздувшимся венкам. Такие сладкие губы соприкоснулись с горячей кожей, плавно продвигаясь ниже. Язычок, юркий и влажный, описывал круги на чувствительной головке.

— Вики…

Потерявшись в сумасшедших ощущениях, я толкался ей навстречу, стремясь проникнуть глубже в этот горячий, чертовски сексуальный рот. Ногти царапали кожу на бёдрах, а сладкие стоны вибрацией проходились по члену. Она получала от процесса не меньше наслаждения, чем я. Эта игра заводила её, возбуждала, заставляла желать большего.

Как же я хотел сжать в кулак шоколадные волосы, сделать хоть что-то, но она не позволяла мне, продолжая играть с моим телом, как с хорошо настроенным инструментом. Проникновения получались всё глубже, носом она касалась паха, вырывая из моей груди не просто рычания, но стоны наслаждения.

— Чёрт. Развяжи меня.

— Нееееет.

Она хитренько улыбнулась, оторвавшись от увлекательного занятия. Легонько подула на влажную от слюны плоть, вызывая мурашки по всему телу. Снова приникла губами к чувствительному органу, продолжая сладостную пытку. Я не мог больше сдерживаться. Игра игрой, но мне необходимо было касаться её. Резко дёрнув руками, я разорвал кожаный ремень, принимая сидячее положение и притягивая её к себе. Пальцы запутались в волосах, а язык совершенно беспардонно, дико и жадно проник в её рот.

— Поиграла и хватит.

Помутнённый от желания взгляд засиял довольными искорками, будто она ожидала от меня именно этих действий. Не церемонясь более, я разорвал остатки платья на шикарном теле. Трусики постигла та же участь. Сейчас все мои движения были грубыми и резкими, но она реагировала на них податливо и с удовольствием. Я всегда знал, что она хочет, жаждет, чтобы я дал себе свободу, но мне всегда удавалось сдерживать эту рвущуюся грубость. Но не сейчас.

Поменявшись с ней местами, я развернул её спиной к себе, надавливая ладонью на основание крыльев, заставляя, требуя, чтобы она прогнулась в спине, грудью касаясь подушек. Продолжая удерживать её в таком положении одной рукой, второй я массировал округлые ягодицы, которые так и просили более грубого обращения. Звонкий шлепок прорезал тишину комнаты, на что она сладко простонала, выгибаясь в спине ещё сильнее и неосознанно виляя бёдрами в надежде на продолжение. Ладонь опустилась на вторую ягодицу, оставляя розовый след, а Вики прохныкала жалобно и просяще. Я поглаживал краснеющую кожу, снимая жар от шлепка, а после оставляя новый.

— Пожалуйста, ещё.

Сумасшедшая, невероятная, восхитительная, горячая, страстная… какая же она… моя! После нескольких звонких шлепков я приник к разгоряченной коже губами, оставляя на нежных полушариях поцелуи. Не удержавшись, я опустился ниже, касаясь языком сочащихся складок. Как же она задрожала от единственного прикосновения. Не в силах более мучать ни себя, ни её, я сжал тонкую талию, скользя пальцами к пояснице, ямочки на которой будто созданы были для моих рук.

Грубо. Резко. Глубоко. Жарко. Страстно. Именно так я вбивался в тугую, горячую, влажную плоть, срывая крики наслаждения, которые терялись где-то в перьях мягкой подушки. Она толкалась бёдрами мне навстречу, подстроившись под бешеный ритм, увеличивая глубину. Прогибаясь в спине меняла угол проникновения, от чего каждое движение сносило крышу и мне, и ей. Стоны разрывали тишину, она кричала, извивалась в моих руках. Сжимала пальцами простыни, разрывая их острыми ногтями.