Танцующие тени - Патриция Поттер

Наконец седан остановился у крыльца дома. Саймон вышел и помог выйти Саманте; втроем они поднялись на крыльцо.

Дверь распахнулась им навстречу, на пороге стояла мать Саманты, и лицо ее сияло счастливой улыбкой.

Мать и дочь крепко обнялись; затем Сэм отступила на шаг, вглядываясь в лицо матери так, словно видела ее впервые.

Они не виделись всего несколько дней, но казалось, прошла целая жизнь. Пэтси Кэрролл изменилась. За эти дни она словно постарела на несколько лет: лицо осунулось, в уголках глаз прорезались глубокие морщины. Однако в ее осанке, в поворотах головы, в выражении глаз появилась какая-то новая легкость и свобода — как будто Пэтси сбросила с плеч долго давивший ее тяжкий груз.

Нейт вошел вслед за ними в прихожую, и мать повернулась к нему.

— Вы, должно быть, Нейтан Маклин.

— Да, мэм.

— Спасибо вам!

Нейтан промолчал; Саманта заметила, что он окинул ее мать быстрым цепким взглядом, словно желая составить о ней мнение. Еще несколько дней назад она бы оскорбилась — но теперь привыкла к осторожности Нейта, понимала ее, и его сдержанность ее не удивляла и не оскорбляла.

— Чей это дом? — спросила Сэм.

— Моих друзей, — ответил Саймон. — Они подолгу живут за границей и часто позволяют знакомым здесь останавливаться. Люди постоянно приезжают и уезжают, соседи к этому привыкли.

Он провел всех на кухню, откуда доносился ароматный запах кофе. На столе лежала стопка бумаг. Что-то подсказывало Сэм: предстоит долгий и нелегкий разговор.

Нейт сел и начал просматривать списки имен и фотографии.

— У вас здесь есть компьютер? — поинтересовался он.

Человек по имени Саймон молча вышел и вскоре появился с маленьким переносным компьютером. Он включил его в сеть и подсоединил модем, затем вопросительно повернулся к Нейту.

— Найдите Макгайра, — попросил Нейт. — Терренса Макгайра, Бостон.

Саймон удивленно поднял брови, однако пальцы его уже забегали по клавиатуре. Скоро на мониторе появилось несколько текстовых ссылок и фотография. Саймон отодвинулся, чтобы дать взглянуть Пэтси.

— Не знаю, — проговорила она с сомнением. — Это было так давно…

Саймон тем временем открыл одну из ссылок.

— Выдвинул свою кандидатуру в Федеральную апелляционную комиссию, — прочитал он вслух. — Бывший офицер полиции, помощник районного прокурора, затем районный прокурор…

— Любимый судья бостонской полиции, — заметил Нейт. — В сомнительных случаях за ордерами всегда обращаются к нему.

Саймон пробормотал себе под нос какое-то ругательство.

Пэтси снова взглянула на снимок.

— Да, может быть. Помню, тот был худой, темноволосый. И мне показалось, что взгляд у него какой-то… жадный.

Однако с современной фотографии на нее смотрел благожелательным отеческим взором дородный седовласый мужчина. Никакой «жадности» во взгляде.

Может быть, потому, что за тридцать пять лет он успел насытить свою алчность?

— Он же ирландец, — заметила Сэм. — Зачем ему связываться с Мерриттами?

— Очень удобно, — хмыкнул Нейт. — Ирландца никто не заподозрит в связях с итальянской мафией. И потом, возможно, у него был доступ к ценной для Мерриттов информации об ирландских «семьях».

— Но как ему удавалось скрывать свою связь с ними все эти годы?

— Думаю, он порвал с Мерриттами, когда поступил в юридическую академию. Возможно, кому-то пришлось умереть… И, подозреваю, у него есть своя «страховка».

Нейтан повернулся к Пэтси:

— Быть может, вы все-таки расскажете, что же произошло тогда, тридцать пять лет назад?

Она взглянула на Саймона. Тот кивнул.

Сплетя руки на коленях, Пэтси начала свой рассказ:

— Выходя замуж за Пола, я понятия не имела, что собой представляет семья Мерритта. А когда поняла, было поздно: они никого от себя не отпускали. Шофер семьи, Лукас Габерна, часто возил по разным надобностям меня и детей В нем я видела свой единственный шанс вырваться. Мне казалось, что он… что я ему нравлюсь, и, к стыду своему, я пыталась это использовать. Однако на самом деле я Лукаса не интересовала. Он был агентом ФБР и работал под прикрытием. У моего свекра везде имелись свои люди. Подкупленный офицер полиции рассказал ему, что из «семьи» идет утечка информации. Вместе они перебрали возможных подозреваемых и остановились на Лукасе. Затем поставили в его машину «жучок» — и выяснили все: не только, кто он такой, но и то, что я призналась ему в своем желании уйти из семьи и попросила его о помощи. Отец Пола пришел в ярость. Как?! Я предала семью, предала Пола, обратилась за помощью к врагу?! Я была уверена, что он меня убьет!

Пэтси помолчала, затем тяжело вздохнула.

— Однако умереть пришлось Лукасу. Пол, его отец и этот полицейский закрылись в кабинете и что-то там обсуждали. Я увидела это случайно, проходя по коридору. Через несколько минут они вышли оттуда, и двое их «боевиков» отправились за Лукасом. Я понимала, что сейчас произойдет, — догадалась по их лицам. Но ничего не могла сделать. Виктор и еще один «боевик» схватили меня и затолкали в комнату. Послышался выстрел, затем еще один. Я вырвалась из рук мужчин и бросилась туда, где стреляли. В коридоре мне встретился Пол: он шел, шатаясь, как пьяный, так, словно ничего вокруг себя не видел… и рубашка его была запятнана кровью. Следом вышел его отец: он нес револьвер, завернутый в носовой платок, и платок тоже был в крови. Так я поняла, что Лукаса убил Пол. После этого я не могла больше оставаться с ним под одной крышей. Тем более что его отец — он с самого начала терпеть меня не мог, потому что я была не итальянка и не католичка, — начал открыто мне угрожать. В любую минуту я ожидала смерти. Однако свекор только распорядился следить за мной и надежно меня охранять. Я понимала, что должна бежать, — но как? У семьи Мерритта длинные руки: куда бы я ни спряталась, они найдут меня и убьют… если только я не завладею чем-то таким, что для них очень ценно. Единственным шансом на спасение стал для меня сейф в кабинете отца Пола. Я видела его однажды, когда по настоянию Пола его отец показывал мне семейные драгоценности, — так что знала, где расположен сейф, и то, что отпирается он с помощью комбинации цифр. Боже, как я молилась, чтобы в сейфе нашлось что-то такое, что обеспечит мне безопасность! Я составила в уме список возможных кодов. Его день рождения. День рождения его покойной жены. Дата ее смерти. День рождения Пола. День рождения Ника. Юбилеи. Вообще все, что приходило в голову. Прошло две недели, прежде чем мне представился случай попробовать. Вся семья отправилась на крещение Анны, кроме меня: я должна была сидеть с детьми. Пока все были в церкви, я попросила горничную присмотреть за детьми. Сказала, что мне надо приготовить им питание, а сама отправилась в кабинет свекра и сразу бросилась к сейфу. Не буду рассказывать, как дрожали у меня руки, как я вздрагивала от каждого шороха; скажу только, что на третьей комбинации — дате свадьбы свекра — замок открылся. Наверху заплакал кто-то из малышей; я поняла, что горничная скоро спустится и начнет меня искать. В сейфе я сперва не увидела ничего, кроме денег, — лишь потом заметила в глубине, в тени, какой-то предмет, завернутый в носовой платок. Это был револьвер — тот самый: я узнала платок, весь в бурых пятнах засохшей крови. Это был мой единственный шанс: я схватила револьвер и спрятала его, завернув в детское одеяльце.