Большой шмон - Олег Алякринский

Гепард вернулся после обеда и доложил о тайной встрече с Александром Ивановичем на его издательской явке. На словах Виноградов просил повторно передать, что вызов на встречу с важными людьми может последовать со дня на день.

Немного восстановив силы к вечеру, Варяг жадно приник к телевизору, надеясь услышать в новостях хоть намек на события у «Золотой нивы» и в Долгопрудном. Но пресс-служба МВД хранила гордое молчание. Неудивительно, подумал Владислав: о своих проколах менты не слишком-то любят вещать…

Поздно вечером следующего дня купленный в Истре «Сименс» наконец разродился трелью.

Варяг поднес трубку к уху.

— Да!

— Владислав Геннадьич! — Он сразу узнал энергичный голос Виноградова. — Ну вот, как я и обещал, встреча подготовлена. Завтра в пять вечера за вами заедет машина. Скажите, где вас забрать.

Владислав подумал немного и назвал «Макдоналдс» на Красной Пресне.

— Вы машину узнаете сразу — черный «ауди» с мигалками. Только ничему не удивляйтесь! Как сами?

— Как в раю, — усмехнулся Варяг. — Или как в гробу, что, наверное, одно и то же.

— Завтра выйдете на свободу! — бодро ответил Виноградов. — Не забудьте — форма одежды парадная!

Машина — черный «ауди» с синими мигалками — подъехала к «Макдоналдсу» в назначенный час. Учтивый водитель дождался, когда гость расположился на кожаных подушках сзади, мягко захлопнул дверцу и только после этого сел за руль.

Сначала ехали по Беговой, потом по Ленинградке выехали на Волоколамку и через полчаса въехали в село Ильинское. Тут только Варяг сообразил, куда его везут — в загородный ресторан «Русская изба». Здесь много лет назад Ангел, Царство ему Небесное, весело отмечал свое тридцатилетие. Понаехало человек сто гостей, все в ту пору были молодые, шумные, понтовые… Наперебой и не таясь хвастливо гнали про свои подвиги — кто кого «задавил» да на «счетчик поставил», кто какие бабки в казино продул да какую лайбу пригнал из Гамбурга… Да, лихое было времечко!

Купленный Гепардом в каком-то бутике на Тверской темно-синий костюм-тройка жал в проймах и был узковат в груди. Но Варяг чувствовал себя не в своей тарелке не от тесного костюма, а от мыслей о предстоящей встрече. Впервые в жизни он шел на «слепое» толковище — когда не знаешь, кто тебя поджидает и какой разговор предстоит вести.

В ресторане народу было битком. Из скрытых под бревенчатым потолком динамиков гремел женский хор под балалаечные переборы. Метрдотель провел его через шумный зал в отдельный кабинет.

— А, вот и Владислав Геннадьевич! — навстречу ему чуть не вприпрыжку выбежал сияющий Александр Иванович с протянутой для рукопожатия пятерней. — Ну, позвольте я вас представлю.

Варяг внимательно изучил взглядом трех пожилых мужчин, неторопливо вставших из-за обильно накрытого стола. Нет, лица все оказались незнакомые. Все трое были в летах, на вид лет по семьдесят, но при этом назвать их стариками язык не поворачивался: они производили впечатление крепких, вполне здоровых мужчин, много повидавших на своем долгом веку, но еще не утомленных жизнью и не собиравшихся упасть в объятья костлявой старухи с косой.

— Михаил Фаддеевич. — Виноградов галантно склонил голову перед полным седым коротышкой в старомодных роговых очках. — А это Анатолий Игнатьевич, — и кивнул на рослого, по-военному осанистого дядьку с изогнутой трубкой в зубах. — И Андрей Парамонович! — Этот последний оказался сухощавым великаном с бритым черепом. Все трое были в одинаковых темно-серых костюмах с узкими лацканами. — Ну, присядем, господа-товарищи, к столу! — засуетился Виноградов. — На пустой желудок судьба родины не решается!

Варяг сел на предложенный ему. стул и выжидательно обвел присутствующих взглядом.

— Владислав Геннадьевич, — сразу посерьезнел Виноградов, — я вам уже излагал вкратце то, о чем мне стало известно от… наших уважаемых коллег! — При этих словах он учтиво склонил голову в сторону трех гостей. — Речь шла, как вы помните, о государственных бумагах России, которые в силу определенных причин оказались в руках у группы людей… людей, которые могут или даже планируют воспользоваться этим финансово-экономическим рычагом в своих корыстных целях. Кое-кто из этих людей в настоящее время проживает за границей, но кто-то остался и здесь, в России. Кроме того, у них есть единомышленники… так сказать, агенты влияния! Может быть, коллеги, кто-то желает уточнить сказанное…

Виноградов сделал паузу и выразительно посмотрел на Андрея Парамоновича, который с аппетитом уплетал исполинский бутерброд с черной икрой. Поймав на себе взгляд, он положил надкушенный бутерброд на тарелку и заговорил, в упор глядя на Варяга:

— Речь идет о внешнем долге России в двести миллиардов долларов. Это пакеты ценных государственных бумаг и облигаций госзайма, выпущенных еще в середине девяностых. Но, как я понимаю, Саша все об этом уже рассказал. Задача стоит такая: надо определить круг людей, конкретных держателей этих бумаг, и предложить им эти бумаги… продать… за разумные деньги…

Варяг иронически хмыкнул и отодвинулся от стола, всем своим видом давая понять собеседникам, что пока не видит предмета беседы.

— Насколько я понимаю, вы формулируете некое деловое предложение. Допустим, это деловое предложение может меня заинтересовать. Но я, господа… или товарищи, уж не знаю, как вам привычнее… имею большой опыт в бизнесе. И мой опыт учит меня: никогда не вступать в деловые отношения с анонимными партнерами…

— Мы вас понимаем, Владислав Геннадьевич, — перебил его Анатолий Игнатьевич, величавым жестом вынув трубку изо рта. — Поскольку вы знаете об этом проекте в общих чертах, то вот вам детали. Мы, — он указал длинным пальцем на себя, потом на обоих своих соседей, — представляем интересы должностных лиц, которые в силу своего положения в государстве не могут вступить с вами в непосредственный личный контакт, не говоря уж о контактах деловых. Мы лица неофициальные, поэтому нам легко вести дела с… позвольте, я уже прямо… с вором в законе Варягом. Точно так же, напомню, с вами вел дела Герасим Герасимович Львов… После того как Геру убили, связь между вами и… ими… — Он ткнул пальцем в потолок, — прервалась. Однако свято место пусто не бывает… Я понятно говорю?

— Пока не очень, — чуть заметно улыбнулся Варяг, не сводя с собеседника пристального взгляда. Упоминание о покойном Герасиме Герасимовиче стало для него полной неожиданностью. Только он еще не решил для себя — какой: приятной или подозрительной.

— Продолжаю! Анатолий Игнатьевич несколько раз не торопясь затянулся трубкой. — Против вас, Владислав Геннадьевич, в этом году была развернута спецоперация, имевшая целью вашу ликвидацию. В этой спецоперации были задействованы очень серьезные силы, и, пока у вас не было влиятельных союзников, вы были обречены. Но ситуация изменилась. Сильно изменилась…

— У меня появились влиятельные союзники? — спросил Варяг, все еще не вполне понимая, к чему клонит Анатолий Игнатьевич.

— Во всяком случае, возникла идея… мм… попробовать применить ваш опыт и связи… для решения той непростой финансово-экономической задачи, которую вам обрисовал Саша… Александр Иванович… и которую я постарался конкретизировать.

— А с чем это связано? Я имею в виду появление моих новых союзников.

— Очень просто, Владислав Геннадьевич. Выяснилось, что вам можно доверять. Вам протянули руку помощи в Лихтенштейне… Позднее кому-то показалось, что вы не тот, кому можно доверять. Но потом вы сами все исправили. Видите, как все быстро меняется… И как много зависит от доверия! В наше время человек, заслуживающий доверия, — явление редкое. Если вы внимательно следите за политической жизнью, то можете заметить, что у нас сейчас очень ценится это тонкое и трудноуловимое чувство… Доверие!

Только сейчас Владислав начал кое о чем догадываться. И решил свою догадку проверить:

— Кстати, о доверии… Вы в курсе, что на днях на счет некоей доверенной фирмы из-за границы поступила весьма крупная сумма…

— Два с половиной миллиарда долларов с вашего гибралтарского счета! — подал скрипучий голос Михаил Фаддеевич, устремив на Варяга немигающий взгляд сквозь толстые линзы очков. — Вот это Анатолий и имеет в виду, говоря о доверии.

Владислав даже вздрогнул, изумившись феноменальной осведомленности своих собеседников, и украдкой поглядел на Виноградова. Но тот сидел с каменным выражением лица и смотрел прямо перед собой.

— Как видите, я держу слово… — осторожно произнес он.

— Слово Варяга? — Холодная улыбка тронула губы Анатолия Игнатьевича. — Да, как раз это обстоятельство сыграло важную роль в изменении ситуации, о чем я уже упомянул. Но вернемся к нашему делу. Мы, к сожалению, не можем обозначить тех людей, которых мы представляем. Но вы просто должны поверить нам на слово… уж коли речь у нас идет о доверии… Но это так, в скобках. Так вот, вы должны поверить нам на слово, что это очень и очень серьезные люди. И речь идет об очень и очень серьезных вещах. Вам, кстати, уже выдан некий аванс. С сегодняшнего дня вы находитесь под личным… я подчеркиваю, личным присмотром весьма могущественных людей… И если мы встанем из-за этого стола, ударив по рукам, то этот присмотр будет продолжен и впредь… Вы умный человек, вы сами все поймете…