Быть собой (СИ) - "Sleepy Xoma"

— Зачем?

— Проверить, преследуют ли нас.

Сам того не желая, он произнес эти слова таким тоном, что Итриада все поняла.

— Далеко?

— Два дня пути. Их пятнадцать человек, у каждого по паре запасных лошадей. Есть несколько вьючных.

Итриада выругалась на ирризийском. Этого выражения Трегоран не знал, но выяснять, что оно значит, не было смысла — он и сам представлял, что подруга могла сказать.

— Где Димарох?

— Во дворе, седлает лошадей.

Итриада, как всегда, не тратила время впустую. Наверное, она сразу же почувствовала неладное, и подготовилась к быстрому отступлению, если потребуется.

— Хорошо, — Трегоран поднялся, стараясь припомнить, что же такое он увидел перед тем, как вернулся в собственное тело.

Его взгляд непроизвольно скользнул в дальний угол и юношу пробрал мороз. Он вспомнил. Ночью в этом углу стоял человек. Человек без лица…

* * *

Весь следующий день они скакали, не жалея коней и стараясь убраться как можно дальше, не оставляя при этом следов. Последнее, впрочем, казалось Трегорану маловероятным — раз фарийцы добрались до них в Мертвых землях, значит, используют какую-то магию, незнакомую юноше. Ну, или у них очень хорошие следопыты. Как обстояли дела на самом деле, он не знал, а спросить было не у кого.

И еще чародей никак не мог понять, почему же столь опытные маги не поставили защиту от айперона? Они делали это во время преследования, а теперь он пробрался едва ли не в их лагерь, и ничего. Это, а также то странное видение, что посетило его перед возвращением в тело, не давали юноше покоя. Ему отчего-то начало казаться, что эти два факта каким-то образом взаимосвязаны, и поэтому, когда они остановились на привал, Трегоран не стал отправлять свой дух в полет. Он решил просто выспаться, чтобы передохнуть перед долгой дорогой.

Он уснул, едва только закрыл глаза. Трегоран и не подозревал, что успел так вымотаться.

Тотчас же его подхватил вихрь, поволок и потащил за собой, точно пушинку. Юноша пытался вырываться, но у него ничего не получилось. Вихрь мотал его из стороны в сторону, норовя разорвать на куски. Неожиданно запахло жаренным, и юноша обнаружил себя, стоящим посреди горящей библиотеки в имении Маркация. Искры падали ему за шиворот, а руку лизнул язык пламени.

Трегоран закричал от боли и, не соображая, что делает, сотворил водный вихрь, залив все пространство вокруг себя ледяной жидкостью. Вода, попадая на огонь, тушила его, и пламя медленно умирало, шипя и извиваясь. Однако уже в следующее мгновение ненасытные языки взметнулись вверх, грозя поглотить человека. Трегоран закричал и закрылся руками, ожидая конца, но ничего не происходило.

Он осторожно открыл глаза. Библиотека превратилась в городскую площадь. Также ревело пламя, раздавались крики и мольбы о помощи, вдалеке слышался шум битвы. Неподалеку двое дюжих легионеров выламывали дверь богатого дома. Чародей сглотнул. Он оказался в родном городе в день штурма.

Его заметили — сразу трое воинов бросились вперед, выхватывая на ходу мечи. Трегоран совершенно автоматически швырнул в одного из них молнию, достал второго ледяной стрелой, и отскочил от меча третьего, который успел подбежать вплотную, и намеревался зарубить строптивого южанина.

Мгновенно в его руке возник пламенный клинок, который столкнулся с коротким легионерским мечом, но, почему-то не рассек его. Фариец захохотал и пнул юношу в живот. Тот охнул, сгибаясь и, не раздумывая, ткнул противника своим оружием. Фариец захрипел и завалился на бок, в его груди зияла широкая дырка.

Это стало последней каплей — Трегоран заорал и бросился бежать, не разбирая дороги. Он несся мимо сражающихся и умирающих людей, мимо горящих зданий, мимо поднимающихся к небу столбов огня. Пламя постепенно спадало, и юноша перешел сперва на шаг, а затем и вовсе остановился, оглядываясь.

Место было незнакомым. Он, знавший каждый закоулок города, теперь не мог понять, где оказался. Высокие величественные здания, покрытые толстым слоем пыли, смотрели на него пустыми глазницами окон. Тьма за ними сгущалась, становясь различимой и осязаемой, она шептала и угрожала, обещала самые страшные мучения, которые никогда не прекратятся, и вечное забвение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сзади что-то громко хрустнуло. Трегоран обернулся и заорал, не в силах перенести увиденное — чернильный мрак наползал на дома из-за спины, проглатывая их один за другим, и выбрасывая во все стороны щупальца. Он стремительно приближался и казалась, что эта непроглядная масса — разумна.

Тени в окнах оживились, и Трегорану показалось, что он различает тихий шепот: «ты наш, отмеченный Хаосом». Впрочем, возможно, это было лишь его воображение.

Так или иначе, но у юноши оставалась только одна возможность — он бросился бежать. Дома мелькали, сменяя друг друга. Эти старые постройки на удивление хорошо сохранились, хотя Трегоран готов был поклясться, что никогда раньше не видел ничего подобного. Он перепрыгнул через остатки телеги, валяющиеся посреди дороги, выбежал на широкую, мощеную булыжником улицу, ведущую вперед, к громадному зданию, окруженному стеной и выстроенному на большом холме. Оно не могло быть ничем иным, кроме дворца какого-то очень богатого и влиятельного человека, но сейчас Трегоран видел в нем лишь надежное убежище.

Он бежал, а голоса за спиной уже не шептали, они гремели, победно, наслаждаясь своей силой и властью. Они проклинали и взывали к отмщению.

Что-то обвилось вокруг ноги Трегорана, и тот рухнул на живот, больно ударившись локтями. В тот же миг неведомая сила подхватила его и потащила назад. Он обернулся и закричал так громко, как никогда не кричал в своей жизни — темное щупальце, схватившее его, принадлежало кошмарной твари, выбравшейся из мрака и, казалось, состоявшей из одной только пасти.

Тварь довольно хрюкнула и отправила юношу к себе в рот…

Трегоран распахнул глаза и рывком поднялся со своей лежанки. Он промок, сердце бешено колотилось, а в висках стучала кровь.

Неожиданно молодой человек осознал одну интересную вещь.

«Это не моя кровать. Это не наш лагерь!»

Действительно, он оказался в просторном зале, украшенном многочисленными колоннами. Пол зала был выложен мрамором, а сквозь самое настоящее стекло в потолке лился яркий солнечный свет. В противоположном конце величественной залы возвышался восхитительный трон, отлитый из золота и богато украшенный огромными алмазами, рубинами, изумрудами, аметистами, сапфирами и прочими драгоценными камнями.

У подножия трона по всему залу были расставлены многочисленные просторные скамьи для возлежания. Столы же ломились от яств, которых — в этом Трегоран был готов поклясться — еще мгновение назад тут не было.

«Что это? Где я?» — недоуменно моргал он, переводя взгляд с одного чуда на другое. Вот под потолком расцвел огромный куст роз, который, как казалось, ничем не удерживается в воздухе. Вот в центре зала появился фонтан, струящийся самым настоящим вином. Вот помещение заполнилось сотнями богато одетых людей, которые возлежали, ведя беседы, выпивая и вкушая умопомрачительные яства. Еще мгновение, и появились слуги, доливающие напитки и подносящие новые блюда, затем — музыканты, потому — шуты, и так далее.

Спустя несколько мгновений кто-то словно вытащил у Трегорана затычки из ушей и носа, и на молодого мага обрушился гомон сотен голосов, звуки музыки, топот, крики, здравницы, а во рту возникла слюна от невероятных ароматов, разносившихся по залу.

Это походило на празднества, которые устраивали его хозяева — Трегорану, когда его забрали с полей, не раз приходилось прислуживать на них, однако все они меркли по сравнению с этим пиром.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Что же происходит? Где я?» — прикусив губу думал молодой человек. Затем он обратил внимание на свои руки — просвечивающие, бледные, иллюзорные. — «Я в мире теней? Но что тогда это?»

Ответов на подобные вопросы у Трегорана не было, однако ему отчего-то показалось, что обязательно следует немного подождать, так он и поступил.