Война Чарли Уилсона - Крайл Джордж

Гаст приобрел все «катюши», заплатив Мохаммеду десятки тысяч долларов за каждую, и вскоре моджахеды опробовали их на кабульском аэропорте, создав несколько ям размером с футбольное поле в пригородах столицы. Французский посол сообщил, что, хотя ракеты взрывались в нескольких кварталах от него, в фундаменте здания посольства появились трещины. Русские были ошеломлены. В конечном счете терроризация советской армии, чтобы заставить ее уйти из Афганистана, была целью Авракотоса. Гаста не заботила точность ракетных залпов. Он хотел напугать и деморализовать 40-ю армию, КГБ и коммунистов, правивших бал в Кабуле. Агентство уже пыталось «выключить свет» в оккупированной столице, советуя моджахедам взрывать осветительные фонари. Ночь всегда принадлежала моджахедам, но особенно в тех случаях, когда в городе не было света. Когда к этому добавились воющие залпы «катюш», психологическая война достигла высшего накала. Авракотос впервые присутствовал на ракетных пусках в конце 1984 года. В феврале 1985 года он предложил египтянам открыть производственную линию для изготовления «катюш» и заказал несколько сотен установок к концу года. Они также стали частью оружейного ассортимента для борьбы с еще недавно неуязвимой советской авиацией. Выпуская ракеты по аэродрому, афганцы могли по меньшей мере сеять панику среди пилотов и иногда поражать цели. «Моджахеды палили из «катюш» два раза в день с расстояния десяти километров, — говорит Гаст. — Звук был похож на тридцать товарных поездов, одновременно грохочущих по рельсам».

В какой-то момент ближе к концу этого египетского тура Авракотосу стало ясно, что ни один другой сотрудник ЦРУ не может играть такую роль, как он, в военной кампании против величайшего противника США — и все благодаря конгрессмену из Техаса. Чарли Уилсон оказался для него идеальным партнером. Он не только прошел этический тест Гаста, но и доказал, что может представлять большую ценность для Агентства в отношениях с Египтом, чем любой другой представитель американского правительства. «То, что мы сделали вместе с Чарли за один месяц, было равнозначно девяти годам самостоятельного труда», — говорит Авракотос.

Впоследствии Гаст научился работать в Египте без присутствия Уилсона. С благословения Чарли Авракотос решал небольшие проблемы с несговорчивыми египтянами с помощью простой уловки: он говорил, что конгрессмен Уилсон уже побеседовал с министром обороны по этому вопросу, и если чиновник хочет отменить решение фельдмаршала, то может лично позвонить ему. Для Гаста это была старая бюрократическая игра, и пока он действовал под прикрытием «волшебной мантии» конгрессмена, все ключи от египетского царства принадлежали ему

Еще до окончания срока своей службы Гаст разместил заказы на десятки миллионов долларов. Поставки настолько увеличились, что он приобрел специальное судно для транспортировки контейнеров с оружием в Карачи. Следующие два года каждый раз, когда он прибывал в Египет, его принимали как монарха. Благодаря расширяющемуся бизнесу с китайцами, он находился в самом выгодном положении, когда дело доходило до конкурентных ставок. Авракотос мог снижать цены до половины от расценок на черном рынке. Однажды адъютант Мохаммеда, генерал Яхья пожаловался ему: «Мы зарабатываем всего лишь полцента на каждом патроне. Мне хотелось бы чего-то большего».

«А мне хотелось бы трахнуть Мэрилин Монро, но она умерла, — ответил Авракотос. Берите деньги и будьте довольны». После трех недель мрачных размышлений египтяне согласились.

В конце первой поездки в Египет Гаст убедился, что он может обеспечить надежный канал поставок оружия по предсказуемой цене. Это имело жизненно важное значение для плана Викерса о военной политике ЦРУ в Афганистане.

Оставалась одна забота, от которой Гаст не мог избавиться до конца: угроза, исходившая от исламских экстремистов. Однажды, когда он ехал по Каиру в сопровождении египетского офицера, то наткнулся на целый квартал, недавно сожженный дотла. Он вышел из машины и узнал, что египетские органы безопасности стерли десятки домов с лица земли только из-за подозрений в укрывательстве радикалов. Египетская политика была непредсказуемой, и это означало, что обещания Мохаммеда не могут сохраняться вечно.

Для Уилсона поездка в Египет стала приобщением к новому миру. Теперь он познакомился с работой Секретной службы ЦРУ и получил бесценный опыт. «До того времени я думал, что нам нужно лишь покупать оружие и переправлять его в Афганистан», — говорит он. Но в Египте конгрессмен увидел вещи в ином свете, наблюдая за тем, как одно оружие за другим, которое он хотел приобрести, оказывалось бесполезным для моджахедов. Более того, Чарли усвоил, что бессмысленно доставлять оружие на театр военных действий, если у вас нет достаточного количества боеприпасов и надежного канала снабжения для бойцов.

Впрочем, кое-что для Уилсона осталось неизменным. Гаст сказал ему, что афганский джихад находится под контролем ЦРУ и он не будет покупать оружие у израильтян. Но следующей остановкой для Чарли был Иерусалим, и как только он оказался в израильской столице, то вместе с Цви Рафиахом продолжил работу по подключению «Лошадки Чарли» к афганской войне.

К тому времени у израильтян появился оригинальный аргумент, объясняющий, почему их орудие будет более дешевым и эффективным, чем любое другое. Оно комплектовалось ракетами диаметром 2,75 дюйма, и знакомые Цви из IMI были убеждены, что армия США имеет огромные запасы таких боеприпасов со времен вьетнамской войны. Если бы Уилсон смог проникнуть в эту сокровищницу и приобрести ракеты бесплатно, то израильское оружие обошлось бы ЦРУ почти даром, a IMI, со своей стороны, могло бы замаскировать его под одно из советских вооружений или что-нибудь другое.

Как всегда, Уилсон строил планы на нескольких фронтах, но выглядел как обычный чудаковатый конгрессмен. После Израиля он отвез Триш в Марракеш, где они сняли номер Черчилля в отеле «Мамуния». Разумеется, Чарли прибегнул к неотразимым аргументам, для того чтобы оправдать затраты американского правительства. С людьми из ЦРУ на борту и открытым египетским арсеналом он чувствовал, что находится на гребне волны.

Для Гаста Авракотоса поездка в Каир шла гладко до последних часов, когда в отсутствие Уилсона ему пришлось испытать ужас общения с египтянами в качестве простого смертного. Он спешил попасть на последний рейс в Вашингтон, который должен был доставить его домой как раз вовремя для ужина в День Благодарения с его сыном Грегори. Но тут вмешалась египетская таможня.

Почти через десять лет один знакомый из ЦРУ рассказал Грегори о том, что он видел тогда в аэропорту. Греко-американец с пышными усами, в голубых джинсах и темно-синей куртке влетел в багажное отделение и принялся разбрасывать чемоданы, пока не нашел свой, а потом поспешил к посадочному шлюзу. Когда его перехватили сотрудники службы безопасности, он начал потрясать своим дипломатическим паспортом и орать, чтобы они позвонили министру обороны.

Это была одна из тех пограничных ситуаций, когда охранники могут сделать одно из двух: либо поддаться на угрозу, либо поверить, что они схватили настоящего террориста. Выбрав бюрократический путь, египтяне позвонили по указанному номеру и с изумлением наблюдали, как Авракотос разносит адъютанта Мохаммеда Абу Газаля и кричит, что у него осталось ровно четыре минуты, чтобы попасть на самолет. В противном случае адъютанту предлагалось сообщить фельдмаршалу, что ЦРУ не будет покупать никакого оружия в Египте.

Гаста не только посадили на самолет, чтобы он успел на ужин с индейкой, но и перевели в первый класс благодаря стараниям египетского министра обороны.

ГЛАВА 22.

ВОИНЫ АЛЛАХА

Однажды утром в начале 1985 года Гаст Авракотос заметил странный феномен: многие младшие сотрудники стали обращаться к нему «сэр». Еще более необычной была встреча с заместителем директора по финансам, спесивым функционером, который, по словам Гаста, «всегда вел себя как святой Петр у райских врат, решающий, куда вас отправить — на небеса или в преисподнюю». Раньше этот человек никогда не предлагал Авракотосу сесть в своем кабинете, но теперь он поднялся из-за стола, пожал Гасту руку и предложил ему кофе с рогаликом. И наконец, когда Гаст прибыл на совещание оперативно-тактической группы, куда в качестве советников были приглашены старшие сотрудники из разных отделов, по комнате прокатилась волна сдержанного шепота. Большинство этих сотрудников были выше рангом, чем Авракотос, но он хорошо помнит, что «они стихли и заулыбались, когда я вошел, и расступились передо мной». Впоследствии Ларри Пени, старый друг и советник Авракотоса, заметил, что они вели себя так, словно его шеф был «Моисеем, разделяющим воды Красного моря».