Настоящее напряженное - Дэйв Дункан

Разумеется, они поняли ее превратно, но от их грубоватого юмора ее не защитили бы никакие слова. Она нырнула в темноту, а в ушах еще звенели двусмысленные пожелания. Ее отец никогда не говорил так. Д’вард никогда не говорил так. Д’вард вообще отличался от всех. Пожалуй, она не возражала бы, если бы он отличался чуть меньше. Она подумала, что он одобрил бы задуманное ею, – она знала, что он ненавидит жестокость так же, как ненавидит ее она. Впрочем, она настолько рассвирепела, что не особенно заботилась, одобрит он ее или нет.

Она обогнула обугленные остатки конюшни, от которых разило гарью, и подошла к нужному ей сараю. Дверь была приоткрыта, и из-за нее пробивался луч света от лампы. Жуткие звуки прекратились. Не обращая внимания на неприятную пустоту в желудке, она ударом ноги распахнула дверь и шагнула внутрь. Сарай оказался больше, чем казалось снаружи, – пустой, если не считать рабочей лавки у одной из стен. Судя по запаху, в сезон стрижки здесь хранили шерсть.

Двое джоалийцев сидели, вытянув ноги, на лавке. Двое других прислонились к стене, слившись со своими тенями. Дош лежал, скорчившись, на полу, связанный по рукам и ногам. Старые шрамы на его лице скрылись под слоем свежей крови и новых порезов; ноги были в синяках и царапинах. Из-под разодранной рубахи виднелись ссадины на ребрах, хорошо заметные на бледной коже.

– Ба! – Один из сидевших на лавке джоалийцев оторвался от облизывания разбитого в кровь кулака. – Принесла нам обед, да?

– Принесла, да не вам! – Исиан даже не оглянулась на него. Она опустилась на колени рядом с Дошем и вытащила нож. Д’вард дал ей его, когда они уходили из Лемода, посоветовав всегда держать под рукой.

– Эй! – крикнул джоалиец. – Что это ты делаешь?

– Он не может есть со связанными руками, Сотник. – Она перерезала веревку, стягивающую запястья пленника. Веревка глубоко врезалась в плоть, и его руки сильно покраснели.

Дош удивленно покосился на нее и закашлялся, когда веревка наконец упала.

Джоалийский командир оторвался от скамейки, и его тяжелые башмаки застучали по камням. Он был огромен, смугл и с крючковатым носом. Его тень на стене росла по мере приближения к фонарю, делаясь все страшнее.

– Кто тебе это позволил? И с каких это пор предателей кормят прежде, чем честных людей?

Каким бы отвратительным ни казался ей кусок мяса на палке, все четверо джоалийцев жадно смотрели на него.

– Он не предатель, пока этого не сказал Полководец! Вот! – Она протянула свой тошнотворный трофей Дошу, который пытался сесть.

– Погоди минутку, – пробормотал он, растирая руки.

– Давай сюда! – Джоалиец наклонился, чтобы вырвать палку с мясом у нее из рук.

Исиан, не глядя, отмахнулась ею.

– Пойди и ищи себе еду сам! Это для Доша Вестового. – Она попробовала смерить его свирепым взглядом, однако сделать это, стоя на коленях, оказалось не так-то просто.

– Доша Предателя, ты хочешь сказать? То, что ты шлюха нашего полководца, не дает тебе права командовать мною, девка! – Он снова попробовал вырвать у нее мясо. – У тебя нет его разрешения делать это!

– Нет, есть, – произнес Д’вард, входя в сарай. Огромная туша Злабориба Воеводы заполнила дверь за его спиной.

Исиан с облегчением перевела дух. Ей уже начинало казаться, что события принимают нежелательный оборот. Дош улыбнулся ей – его десны тоже были разбиты в кровь. Она сунула ему в руку палку. Он взял ее разбитыми пальцами, но есть даже и не пытался.

Джоалийцы застыли по стойке «смирно». Высокий, с горящими голубыми глазами, Д’вард окинул их взглядом, потом еще более пронзительно посмотрел на Доша. Он старался скрыть свой гнев, и тот наполнял сарай зимним холодом. Он заговорил сначала с Исиан:

– Что ты здесь делаешь, Л’ска?

– Принесла Дошу Вестовому поесть.

– Зачем?

– Я надеялась, что они перестанут мучить его, пока я здесь.

Д’вард вздохнул и смерил ее тем самым раздраженным взглядом, который каждый раз несказанно расстраивал ее.

– Ладно, тогда уж развяжи и ноги. А теперь, Диббер Сотник, я хочу объяснений. Докладывай!

– Господин! Я видел, как этот человек якшается с врагами, господин! – Джоалиец замолчал, словно больше говорить было не о чем. Когда никто ничего не добавил, он заговорил снова, на этот раз уже не так уверенно: – Сегодня днем вы приказали найти его, господин. Его не нашли, господин, так ведь? На закате, господин, мы увидели его в стороне с отрядом таргианцев. Мы следили за тем, как он пытался незаметно проникнуть в лагерь… арестовали его… все, господин…

Глаза Д’варда сверкнули синей сталью.

– Ты не доложил об этом Колгану Адъютанту или Злаборибу Воеводе?

– Э-э… мы ждали вас, господин…

– Значит, вы допрашивали его сами?

– Э-э… да, господин. – Лицо сотника блестело от пота. Боится! Так ему и надо!

– Он сказал тебе что-нибудь?

– Только врал, будто действует по вашему приказу, господин.

– А ты знал, что это не так, да?

Ночное насекомое устремилось на свет и ударилось о фонарь. В наступившей жуткой тишине это прозвучало барабанным ударом. Когда Д’вард снова заговорил, голос его звучал еще тише, но от этого еще страшнее.

– Дош Вестовой, пытался ли кто-нибудь из них остановить происходящее?

– Насколько я слышал, нет. – Странное дело, но он уже жевал хвост ящерицы. С учетом полученных им побоев он выглядел очень даже бодро.

Д’вард объявил свой вердикт:

– Диббер, ты превысил полномочия. Возвращайся в свой отряд. Передай им, что ты снят, – пусть выберут тебе замену. Новый Сотник должен незамедлительно доложиться Злаборибу Военачальнику и дать свои предложения, как тебя наказать. Это относится ко всем вам. Идите!

Принц посторонился, пропуская их, и четверо мужчин понуро исчезли в темноте. Злабориб шагнул в сарай и закрыл за собой дверь. Он улыбался, но вид у него был недовольный. Исиан встала, собираясь оставить их втроем – пусть себе разбираются. То, за чем она пришла, она исполнила. Правда, ей казалось, что она заслужила чуть больше благодарности.

– Тебе лучше остаться, Л’ска. – Д’вард устало опустился на лавку и вытянул ноги. Он брезгливо посмотрел на Доша. – Эй, ты! Во что вляпался на этот раз?

– У меня для тебя послание, – отозвался Дош, не прекращая жевать. Судя по всему, эта гадость ему нравилась. Правда, он мог просто проголодаться.

Удивленная и одновременно польщенная тем, что ее пригласили остаться, Исиан отступила к стене. Она встретилась взглядом с принцем. Он кивнул ей и улыбнулся, и этого она тоже не понимала. Ей нравился тучный военачальник. Он всегда обращался к ней, как к благородной даме.