Князья Хаоса. Кровавый восход норвежского блэка - Майкл Мойнихэн

Но несмотря на это, пламя ещё не умерло. Оно теплится в угольях, покрытых толстым слоем пепла, и погасить его нельзя. Силы прагматизма и материализма страждут раскидать эти головешки и затоптать ногами. Но чем под большим покровом пытаются они скрыть огонь, тем интенсивнее становится в его недрах жар сопротивления. Вместо того, чтобы погаснуть и навсегда остыть, угольки неповиновения только разгораются пуще прежнего. В них начинается движение, они со всё большим ожесточением пытаются найти источники кислорода. Горящие искры ума, духа и чувств ищут друг друга. Их самая светлая надежда заключена в том, что они вновь смогут слиться в единое пламя, высвободив всю свою внутреннюю энергию. Если у них будет необходимое горючее, они смогут рассеять тьму и испепелить все дряхлое, увядающее, стоящее без движения.

В своих стихах Тарьей Весаас часто говорит об огне, этой неукрощённой обществом людей энергии. Он рассказывает нам о "стране тысячи огней", аллегорической земле, которую может посетить всякий, но только никому не удастся найти её на географической карте. Варг Викернес хорошо знает её координаты — она лежит в нас самих.

Стихами Весааса мы открыли нашу книгу, ими же мы её и закончим:

Пепел и лавы мёртвой следДа лишь воспоминаний дымО мире юном — днях седыхСчастливой некогда земли, которой уж в помине нетСтрана несчитанных огней во мгле веков погребенаНо под плитою гробовой геенны пекло ждёт — до дняКогда поднимется со днаОгонь, рождённый от огняТарьей Весаас, "Страна тысячи огней"

ПРИЛОЖЕНИЕ I. МЫ ЗАЖГЛИ ОГОНЬ

Печатается с разрешения Финна Бьорна Тондера.

(статья в Bergens Tidende, 20 января 1993)

Дьяволопоклонник берёт на себя ответственность за восемь сожжённых церквей!

"За всеми сожженными церквями стоим мы. Первой была церковь в Фантофте, и мы не собираемся останавливаться."

Пожелавший остаться неизвестным молодой человек лет двадцати.

Наша цель — сеять злобу и страх, страх перед тёмными силами, поэтому я и говорю сейчас с вами. Первой была церковь в Фантофте, и мы не собираемся останавливаться на уже сожжённых восьми."

Говорящий эти слова — молодой человек, на вид лет двадцати, пожелавший остаться неизвестным. Bergens Tidende вышла на него через двух общих знакомых, устроившим нам полночное рандеву в его квартире на юге города.

"Называйте нас как хотите. Мы поклоняемся Дьяволу, но предпочитаем не употреблять слово «Сатана», потому что оно стараниями некоторых слабоумных позёров, идиотов, считающих себя крутыми мужиками, приобрело смехотворный оттенок."

То, что рассказывает нам этот парень, чудовищно, и поначалу невозможно поверить, что ты не ослышался или это не какая-нибудь галлюцинация. Но тем не менее, он в подробностях описывает детали нескольких поджогов. Среди них есть и такие, которые не были преданы публичной огласке, но которые Bergens Tidende вчера подтвердили полиция и институт Гейдса (институт судебной медицины при госпитале Хоклэнде). А следовательно, наш недавний собеседник говорил правду. На основании этого можно сделать вывод, что в Норвегии существуют группировки, к которым общество должно отнестись со всей серьёзностью.

Он ненавидит свет

В кромешной тьме мы поднимаемся на верхний этаж дома, где находится его квартира — на часах уже за полночь. Кроме того, мы были предупреждены, что наш собеседник вооружён — на случай, если мы приведем с собой полицию.

Его квартира абсолютно непохожа на жилище обычного человека. Это скорее детская не повзрослевшего ребёнка, который находит удовольствие в нацистской атрибутике, оружии и Сатанинской символике. Или же корреспонденты Bergens Tidende попали в «мир», который не всякому дано понять.

Окна завешены коврами. "Я ненавижу солнечный свет", — поясняет худое длинноволосое существо, представившееся каким-то немыслимым именем. [14] Уже с первых минут нам стало ясно, что парень, тем не менее, не прочь покуражиться, поэтому для нас было совсем не просто понять, когда он говорит правду, а когда — нет.

Вскоре мы узнали некоторые подробности о пожарах в церквях. Один из следователей, занятых этим делом, сказал нам, что описания этого парня вполне похожи на правду. В то же время адъюнкт-профессор института Гейдса Инге Морильд подтвердил информацию о сгоревшем кролике, найденном подле церкви Фантофт.

Фантофт

"Кролика мы поймали у горы Фана. Это было куда трудней, чем сжечь эту деревянную церковь. Возле церкви мы обезглавили уже мёртвое животное, а тело положили на ступени церкви. Голову бросили тут же, в траву. Так, на наш взгляд, картина выглядела ещё более удручающе и горестней. Мы так надеялись, что этого ни в чём неповинного кролика найдут, и это будет как символ добродетельности, который пожрал огонь."

В разговоре с нами Морильд вчера также заметил, что труп кролика был найден без головы. По его словам, эту информацию до этого не предавали гласности: "Я даже не уверен, знают ли об этом полицейские", — говорит он. Но оторвали ли кролику голову, или же его шея сгорела во время пожара, неизвестно: "Наша экспертиза не может этого определить".

Один человек

Как говорит Сатанист, поджёг церковь в Фантофте один единственный человек: "Он хотел сделать это самостоятельно, он не хотел ни с кем делиться своей жертвой. Церковь, которая считалась священной больше восьми столетий, была достойной целью для нас. Сам день поджога был нами выбран очень тщательно. Это был 6-ой день 6-го месяца года, на который, вдобавок пришелся канун троицына дня в этом году. Зажгли же мы эту церковь ровно в шесть утра. Первоначально в наши планы входило, что наши единомышленники по всей Норвегии сделают то же самое с другими церквями в тот же час, но все они обделались, и их пустая болтовня так и осталась болтовнёй. Благодаря их трусости мы теперь обладаем над ними еще большей властью, ими теперь проще управлять."

Мертвый студент

Его описание процесса поджога церкви изобилует детальнейшими подробностями и полностью соответствует версии полиции.

"Мы сожгли её не сразу — до того как поджигатель вошёл в открытую церковную залу через восточный предел, мы находились там довольно много времени. Мы хотели напасть на первого прохожего, которому случилось бы идти в столь ранний час по лесу. Этой дорогой часто пользуются студенты, [15] но, как на зло, не один так и не появился на горизонте. Гораздо грандиозней было бы принести в жертву студента, нежели кролика."

Он не смеётся, не выглядит расстроенным. Он с поразительным хладнокровием продолжает чеканить свои зверские сантименты.

Церковь в Асане

Дьяволопоклонник неизменно использует слово «мы». Он утверждает, что в поджогах восьми норвежских церквей участвовало шесть человек. Несмотря на то, что он не подтверждает свои слова, у БТ возникло ощущение, что он сам также присутствовал при сожжении дотла церкви в Асане, произошедшем в сочельник.

"То, что церковь в Асане была подожжена в вечер перед рождеством, было простой случайностью. Более того, этот пожар не был запланированным. Искрой, зажегшей церковь в Асане было слово, сказанное кем-то по телевидению. Это было слово «безмятежность». И нас просто взбесила эта общественная праведность. Но на этот раз мы использовали одного ничтожного недальновидного неудачника. С ним пошел один из «нас». Сперва они попытались пролезть в церковь через одно из окон, но им не удалось их открыть, даже когда в ход был пущен топор. Дверь же, напротив, поддалась довольно быстро."

Как сообщают источники Bergens Tulende, яти двое облили бензином алтарь и статую Христа: "Если церковь не сгорела бы дотла, то Иисус сгорел бы точно." По утверждению юноши, они разорвали в клочья требники и сложили их подле стен церкви, пол в колокольне облили бензином с особой тщательностью. Церковь сгорела от буквально нескольких спичек.

"Через несколько секунд в церкви сработала противопожарная сигнализация; пожарные машины были на месте уже через две-три минуты. Мы были рядом. Наши описания, появившиеся в прессе, абсолютно точны. Но тот сосунок, которого вызывали в полицию, с нами ничего общего не имеет", — ухмыляется наш рассказчик. Но улыбка быстро пропадает с его губ: "Нам не пристало улыбаться. Нам не над чем смеяться в этом смехотворном обществе."

ПРИЛОЖЕНИЕ II

Нижеследующий очерк — любопытное исследование о сходстве некоторых элементов современного Блэк-метал и древних обычаев германских народов. Написан он австрийским ученым и музыкантом Кадмоном для издаваемого им журнала «Аорта», посвященного вопросам эзотерики, культорологии и т. п.