Рыцарь бесчестия - Денис Украинский

- Заручись поддержкой Ренессы в этом вопросе, верни дом. Недалеко от Бэдрока есть храм сестер. Когда я дам тебе знать, ты отправишься туда и будешь ждать кое-кого. Если я права, и он появится, ты убьешь его.

Эльса молча, кивнула. Ренесса начала ворочаться и сладко застонала. Эльса посмотрела нее. Ренесса проснулась и приподнялась над периной.

- Как хорошо - сказала Ренесса. - Давно так не спала. Что ты там делаешь?

- Подкинула дров - ответила Эльса. - В комнате прохладно.

- Тогда перестань стоять на холодном полу и иди ко мне.

Эльса послушно забралась обратно в кровать. Только теперь она ощутила, что в комнате на самом деле холодно. Горячее тело Ренессы в буквальном смысле обожгло ее холодную кожу. Ренесса убрала пряди волос с ушей Эльсы.

- Не прячь их от меня - тихо прошептала Ренесса, и поцеловала острый кончик.

По телу Эльсы побежали мурашки. Перед тем, как полностью отдаться ощущениям Эльса посмотрела в сторону камина и подумала о том, действительно ли ей нужна та жизнь, которую она сейчас ведет, и как сильно она хочет получить то, что обещала Смерть. К губам Ренесса добавила язык, и все сомнения Эльсы растворились в теплых волнах удовольствия, захлестнувших тело.

Второй раз Эльса проснулась, когда за окном уже светила Найдэ. Ренессы в комнате не было. Первые минуты Эльса чувствовала себя хорошо, на душе у нее было спокойно, теплая перина, казалось, была создана для того, чтобы навечно дать приют ее телу. Потирая глаза, Эльса улыбнулась, но в следующее мгновение злобная гримаса исказила ее лицо. Эльса скинула с себя оделяло и, подскочив с кровати, в один прыжок оказалась у потухшего камина. При этом она успела заметить, что одеяло упало раньше, чем ее ноги почувствовали холодный пол. Сжав свои маленькие кулачки, она секунду постояла в нерешительности, а потом, что есть силы, ударила кулаком в каменную кладку, разбив руку в кровь. Эльса ощутила боль. И эта боль начала возвращать ее к жизни. К той жизни, от которой она совсем отвыкла.

Весь день Эльса провела во дворце. Любовалась прекрасным садом, заглянула в библиотеку. В то время, как Эльса читала трактат о войне людей с эльфами, за стенами дворца, Адэн бурлил от последних новостей и слухов. В полдень, на дворцовой башне, выходящей на центральную площадь, раздались звуки созывающих труб. Еще раньше, утром во все концы империи, во все города, ко всем лордам наместникам отправились гонцы. В их сумках лежали подписанные Томасом и скрепленные императорской печатью указы. Два из них наделали много шума. Один запрещал преследование всех существ, которые соблюдают законы империи. Даже эльфов, человековолков и вампиров. Второй вмешивался в дела магов. Впервые за тридцать лет. Клан Вездесущих выделялся в отдельную гильдию, которая обязана держать ответ только перед императором, не подчиняясь правилам и законам существующей гильдии.

За несколько часов до оглашения приказов, начал пустеть военный лагерь за стенами Адэна. Солдатам объявили о бессрочном отпуске и выдали две третьих жалования. Счастливым, от того, что дожили до этого дня воинам, строго настрого запретили появляться в столице. Из двух ворот города с утра открыли только одни. Пускали торговцев и гонцов, везущих послания с официальными печатями. Утро у городской стражи выдалось тяжелым. Вместе с офицерами распущенной армии они целый день отлавливали солдат пытавшихся проникнуть в Адэн.

Основная масса обитателей лагеря отправилась по домам, но были и такие, кто потерял ощущение реальности. Эйфория от того, что удалось дожить до отпуска и получить заработанные деньги, оказалась сильнее страха перед возможным наказанием. Солдаты напрашивались в обозы торговцев, выкупали у недобросовестных гонцов право доставить сообщение. Особо находчивые делали печати из подручных средств, иноземных монет и металлических амулетов. Кому-то даже удалось проскочить таким образом. Менее сообразительные притворялись больными, нуждающимися в срочной помощи лекарей, пробовали подкупить стражу. В основном такие попытки заканчивались тем, что лжецов хватали и подвергали обещанному наказанию. К полудню рядом с воротами вырос целый лес столбов, к которым привязывали солдат, чтобы их высечь. Когда столбы закончились, плотники, оторванные от повседневной работы, пустили в дело материал из пустеющего лагеря.

К полудню желающих потратить в трактирах столицы, добытые кровью врагов монеты, поубавилось. Кто-то плюнул и отправился в ближайшие города и деревни. Кто-то решил выждать, когда стража утратит бдительность или, когда приказ отменят вовсе. Когда Найдэ достигла наивысшей точки над Адэном и столбы с привязанными к ним солдатами перестали отбрасывать тень, от генерала Кхарда пришел приказ, отвязать провинившихся и под конвоем отправить обратно в лагерь для помощи тем, кто нанялся его разобрать. К вечеру в двух километрах от Адэна из деревянных каркасов, грязной ткани палаток, брошенного хлама, пришедшей в негодность одежды и обуви выросла огромная зловонная куча.

Вечером, гуляя по саду, освещенному заходящими лучами Найдэ, Эльса увидела в небе большой черный столб дыма. Из обрывков разговоров слуг, Эльса поняла, что это горит то, что осталось от военного лагеря. Эльса порадовалась тому, что ветер уносил дым в сторону от города и тому, что военный лагерь, этот смрадный рассадник заразы наконец-то уничтожили.

Тем же вечером в трактире под названием "Славный король Томас", названным так еще в те времена, когда Адэн был столицей небольшого, только набирающего силу королевства, посетителей собралось больше обычного. Все обсуждали указы императора и то, как они повлияют на жизнь города и всей империи в целом.

- Представляете! - со злобным возмущением шептал один из четверых посетителей, сидевших за столом возле входа. - Любой кровосос или человековолк сможет спокойно прийти в город, зайти в трактир и сесть за стол! А эльфы! Где это слыхано, чтобы враг который разорял города и деревни, жег урожаи, вот так в одночасье был прощен и наделен теми же правами, что и те, кто проливал кровь на той ужасной войне. Не для того, я отдал год своей жизни, сражаясь за...

Трое собеседников громко рассмеялись.

- Ну ты Фарт и трепло! - сквозь смех, сказал самый здоровый из них, его густая черная борода тряслась от смеха так, что из нее посыпались застрявшие после вчерашнего обеда крошки. - Тебе и десяти лет не было, когда все началось и родом ты с северных берегов, куда никакая война еще ни разу не добиралась.

- Все равно - злобно прошипел Фарт. - Не дело это! Посмотрим, как ты заговоришь, когда какой-нибудь человековолк перережет всех овец на ферме, которую ты собираешься купить.