Раб из нашего времени. Книги 1 -7 (СИ) - Юрий Иванович

– Мы с матерью как раз в пути, часа через полтора там будем. А что случилось?

Как ни приятна была новость о путешествии родителей в Лаповку, но и этого срока в полтора часа могло не хватить, поэтому я продолжил нагнетать серьезность момента:

– Неделю назад я отправился с группой верующих к одному отшельнику-экстрасенсу. Ну, ты понимаешь, по поводу моего лечения позвоночника. Тот отправил меня к своему коллеге, та – еще к одному знахарю. Вот так я и попал сюда, в Черкассы. Но девчонки этого не знают и собираются идти сегодня за мной следом. Ты их должен остановить любой ценой! Ты понял, отец? Любой ценой!

Подобного нажима с моей стороны отец еще никогда не испытывал, поэтому слегка растерялся:

– Но что в этом опасного? Ты ведь там побывал?

– Побывал! Но два дня назад узнал, что скит того отшельника сгорел, сам он погиб, и в тех местах видели бурую медведицу.

– И где это такие страсти?

– Верующие везли меня долго в машине, не желая раскрывать путь к их святому отшельнику, потом еще два часа добирались по буреломам, так что, я подозреваю, не менее чем в двухстах километрах от Лаповки. Да и девчонки о какой-то лишь примерной точке на карте твердили. Останови их немедленно и скажи, что я уже вернулся и со мной все в порядке.

– Хорошо! Сейчас попытаемся хоть кому-то дозвониться из соседей, живущих возле трассы. Ты ведь знаешь, какая там нулевая кубертура. Созвонимся позже?

– Конечно! – Я повернулся к напряженно прислушивающемуся доктору: – Тут есть телефон?

– Да, в коридоре и в приемной.

Номера пошли по связи в машину отца, и мама подтвердила, что записала. Отец, видимо, прибавил скорости на своем рыдване. Потом мы рассоединились, и я с искренней благодарностью вернул мобильник его владельцу.

Первой последовавшую паузу нарушила Зоя:

– Ой, как все интересно!

– Но ты забыл мне дать поговорить с родителями, – укорил меня Геннадий.

– Не сомневайтесь, он сам перезвонит, когда сконтактируется с Лаповкой. Сами понимаете, глупые девчонки пойдут в лес, заблудятся, потеряются… да мало ли что с ними может случиться.

– Родственницы?

– Троюродные сестры. Тоже восемнадцатый год и считают весь мир под своей властью. Никого слушаться не хотят.

– Построже с ними надо, – проявил и доктор свои знания в педагогике. – Нельзя распускать, особенно девочек.

– Меня не спрашивают, – пожаловался я и обратил внимание, что прибывшая парочка хочет мне задать еще массу вопросов, но такое количество слушателей их не вдохновляло к серьезному разговору.

– Выйти сможешь? – спросила Зоя.

– Запросто! – Я легко вскочил, оправил на себе свободную больничную пижаму и засунул ноги в чрезмерно великоватые для меня тапочки. Чувствовал я себя отлично и даже радовался, что смертельные для здоровья в большом количестве первые щиты вымыли у меня из тела то ли касторкой с пирамидоном, то ли карболкой. Вот, правда, голод вдруг навалился на меня воистину недетский, и я не постеснялся в этом признаться: – Только сильно кушать хочется!

Доктор задумался:

– Ну, если тебя не тошнит?.. – На каждый его вопрос я мотал отрицательно головой. – И голова не кружится? И в животе никаких болей? В глазах не рябит? Ну ладно, как раз обед начинается, можешь сам пройти в столовую, как все ходячие, и там покушать. Только бери диетический стол. А вы за ним присмотрите и побеседуете заодно.

Парочка моих спасителей синхронно кивнула и, придерживая меня за плечи, вывела из палаты. Столовая оказалась недалеко: в том же крыле, только этажом ниже. Состояла она из нескольких чередующихся помещений, и, получив на подносе жутко скромную порцию, мы уселись за отдельным столиком в уголке.

Несколько подивившись той жадности, с которой я начал есть, Геннадий приступил к изложению сути своего интереса и перешел к вопросам:

– Видишь ли, Казимир очень обеспокоен твоим появлением на его территории. Даже хотел инициировать начало расследования. Тем более странным выглядит факт, что никто, даже после серьезного разговора, не признался в задуманной шутке. То есть все отказались, что тебя привезли с собой.

– Ну и что такого? Я ведь ничего не украл, сыграл под дурачка, и всех делов. Или что-то пропало?

– Нет, все цело и на месте. Но возле забора девочки чуть позже отыскали топор, а на нем, как утверждает эксперт, остатки человеческой крови. Что ты на это скажешь?

– А что сказать? – Я последним кусочком хлеба вычистил подливку с тарелки и отправил в рот, затем двумя глотками выпил компот, которого-то и было в стакане на две трети, и погрустнел: – Все эти баптисты-сатанисты виноваты.

– Ты знаешь, кто они? Где живут?

– Да я даже представления не имел, куда меня завезли! Настолько меня желание подлечиться на любую приманку влекло. Приехали в какую-то избу, мужик с бородой до пояса меня осмотрел и сказал, что надо провести обряд. Стали готовиться, песни петь страшные, мне уже тогда поплохело. Затем мужик достает топор, надрезает себе руку и капает кровь в фаянсовое блюдо. После него еще четверо своей крови таким же образом добавили. Ну и меня заставлять начали, мол, капни пяток капель, а потом все и выпей! Позвоночник сразу как новый станет.

– И ты выпил?! – не выдержала Зоя.

– Я что, дурак? – возмутился я. – Сейчас гепатит разной формы тяжести через кровь передается, СПИД, еще куча всякой хвори, а я всякую мерзость пить буду? Желание желанием, но сразу сообразил, что выздоровление может перетечь в еще более страшную болезнь. Ну и я бросился из дому. А мужик так за мной с топором и гонялся около часа, все кричал, что я умру, если обряд не закончу. От страха я даже и не сообразил, как через какой-то забор перебрался. Мужик за мной следом топор швырнул и проклял до седьмого колена.

– А мы ничего не слышали, – заметил Геннадий.

– Да вы ржали как кони! Зато я слышал, – пожаловался я. – Поднял топор, присмотрелся к нему да и кинул в траву.

– Но сигнализация не сработала, значит, перебраться через забор ты не мог!

– Да?! А что я, по-вашему, птица? Или меня как топор забросили эти сектанты-сатанисты? Раз не сработала, значит, поломалась или еще какой сбой случился.

Еще после нескольких минут расспросов, когда выспросили, как и в каком месте двора я выпутался из паутины жуткого страха, стали уточнять:

– А чем они тебя кормили?

– Да ничем, – пожал я плечами, вспоминая, что плел Зое перед уходом в бессознательное состояние. – Я свои старые бутерброды доедал до того. Они, правда, не совсем уже свежие были, почти неделя прошла.

– Вот поэтому ты и отравился! – резюмировала женщина. – А мне такую ахинею нес про какие-то пульсирующие щиты, что я сразу подумала – у тебя бред.

– Так что с Казимиром? – сомневался Геннадий. – Пусть заявляет в полицию?

– Толку никакого. – Кажется, более житейский подход к событиям проявляла Зоя. – Даже если этого мужика отыщут, инкриминировать ему ничего не смогут: никто не убит, никто не пострадал, ничего не украдено. Да и парень к ним добровольно явился. Правильно?

– Конечно.

– И теперь каких только сект или шаманских верований не развелось, и бороться с ними бесполезно.

– Точно, – подтвердил я. – Тем более что зла мне никто не желал. Просто они глупые и неграмотные совсем.

Пока они осмысливали мои слова, я сменил тему разговора:

– Не удивлюсь, если в этой больнице половина пациентов умирает. Тут так плохо кормят… Вернее, мало.

Зоя решительно встала, вскоре вернулась с полным подносом удвоенных мясных порций. Плюс еще и подливы, сметаны и три стакана компота принесла. С ходу и предупредила:

– Если живот не болит, ешь сколько хочешь.

– Да нет, я столько не съем, – признался я, хватаясь за ложку.

Съел! Парочка сидела и расширенными глазами наблюдала этот аттракцион неслыханной прожорливости. И когда я удовлетворенно откинулся на спинку стула, Геннадий с восхищением признался:

– Ну ты силен пожрать, мужик! Не увидел бы – не поверил! Может, это за тобой с топором гонялись по той причине, что прокормить не могли?

– Ну, меня и убить трудно! – улыбался я, стараясь скрыть растерянность и недоумение: я все равно оставался голодным! Не настолько, чтобы осмелиться попросить добавки, но настолько, чтобы смолотить еще столько же!

Эк меня припекло больничными промываниями! Хорошо хоть желудок с пищеводом не вымыли своей карболкой. Пока я задумался над проблемой своего истощенного организма, у Геннадия зазвенел мобильный.

– Да? Ваш сын? Да, Борис Ивлаев, сидит передо мной после сытного обеда. Можете, конечно, но у меня просьба, хочу тоже с вами несколькими словами переброситься. Договорились!

И он передал аппарат мне.

– Борис, я дозвонилась до Машкиной бабушки, и она послала к деду Назару соседа на велосипеде. Скоро он вернется, и мы опять созвонимся. Как у тебя, все в порядке?