Любовь сильнее меча - Андрей Легостаев

«Как все нестерпимо скучно — нет в мире второго Джавада.»

Она вдруг застонала, изогнулась вся дугой, упираясь плечами в постель, и с силой сдвинула ноги. Он недоуменно открыл глаза и туманным взглядом посмотрел на сжатые в экстазе карминовые губы царицы. Рука ее уверенно протиснулась меж прижавшихся друг к другу тел, и сильные пальцы сомкнулись у основания вонзившегося в ее лоно органа. Остро наточенные ногти привычно и сильно сомкнулись, разрывая трепещущую плоть, второй рукой царица властно и беспощадно отталкивала мужчину от себя.

Он закричал — тонко и страшно, от боли и от ужаса. Он понял, что пришел последний миг, но он не предполагал погибнуть от руки царицы, он надеялся умереть как воин — от сабли, что отсечет его голову.

И не было у него сил ни душевных, ни физических сопротивляться этой обольстительной фурии. Кровь брызнула на нежное смуглое тело царицы, предмет гордости неудачливого мужа остался в чреве ее, а неожиданно для него самого оскопленный мужчина схватился руками за кровоточащее место и корчился рядом, пачкая нарядные тонкие ткани. Чего угодно он ожидал, но только не этого!

Дельарам же, словно дикая хищника, загнавшая добычу, набросилась на свою жертву, раздирая острыми ногтями кожу груди, пытаясь добраться до сердца, впившись губами в губы его, подавляя животный крик и стараясь задушить несчастного.

В этот момент она испытывала настоящее наслаждение, запах крови заменял ей любовное исступление.

Наконец она оторвалась от бездыханного тела, которое покинули последние жизненные силы, и встала с постели, вытирая о свое нежное тело окровавленные руки. Она медленно подошла к амулету на покрытом черным бархатом высоком постаменте и опустилась на колени.

— О великая Моонлав! — страстно обратила она свои очи в потолок. — Услышь мои молитвы, пошли мне мужчину, достойного любви. Я грешна, я слаба, я погубила моего Джавада. Но сжалься надо мной, всемогущая и милосердная, избавь меня от невыносимых страданий. Избавь мужчин моего народа от бессмысленной гибели — они не виноваты, что не могут сравниться с бесподобным Джавадом!

Она выпрямилась во весь рост. В узкие высокие окна зала пробивался нежный розоватый свет. Она подошла к огромному зеркалу и долго стояла перед ним, купаясь в лучах рассвета, — обнаженная, стройная, с взлохмаченными упрямыми черными волосами и измазанная в крови, она была прекрасна и ужасна одновременно.

Флейта выводила устало душещипательную проникновенную мелодию. Царица глубоко и печально вздохнула.

— Стража! — наконец повелительно крикнула она.

Тяжелые двери тотчас распахнулись, и на пороге появились ее телохранители с обнаженными саблями в руках.

— Уберите это… — Она махнула брезгливо рукой в сторону постели, ничуть не стесняясь своей наготы. — И позовите служанок, пусть вымоют меня.

Стражники с непроницаемыми лицами привычно подхватили бездыханное тело, стараясь не смотреть на свою повелительницу. Они потащили очередную жертву к дверям, и вдруг Дельарам случайно перехватила пожирающий ее тело взгляд одного из охранников.

Она резко повернулась в их сторону.

— Ты хочешь меня? — жестко, властно, но в то же время с надеждой спросила она.

Охранник выронил в ужасе руки мертвого, и тело со стуком упало на пол, пачкая кровью дорогой ковер. Стражник грохнулся на колени и взмолился:

— Пожалей раба своего, солнцеподобная. У меня больная жена и двое маленьких детишек дома! Я выколю глаза свои за то, что осмелились они взглянуть на бесподобную госпожу мою.

— Иди, — властно сказала Дельарам. — Ты вряд ли сильнее, чем этот. — Она презрительно кивнула на остывающее тело. — И грех оставлять детей сиротами без нужды. Но чтоб я больше не видела тебя.

Не переставая повторять жалкие и несвязные слова благодарности, стражник подхватил тело несчастного, и охранники поспешно покинули зал.

Свечи погасли, но за окнами набирал силу прекрасный весенний день.

Дельарам подошла к окну и набрала полную грудь чистого горного воздуха. После непродолжительного беспокойного сна предстоит долгий утомительный день, отягощенный думами о судьбах страны, о новых фирманах и о войне с соседним Фархадбадом, ибо требуются новые пленные.

В это время в лучах рассвета к городу подъезжал на великолепном белом коне усталый всадник, дремлющий в седле, но в любое мгновение готовый выхватить острый меч и вступить в бой.

Радхаур дружелюбно потрепал по гриве верного Лореллера.

Конь послушно остановился у городских ворот. Лореллер был утомлен, за долгое путешествие подковы стерлись, когда-то богатая упряжь прохудилась.

Доспехи коня, как и собственные, впрочем, пришлось давным-давно запрятать в укромном месте на берегу широкой ленивой реки, названия которой Радхаур не знал. И надежды, что он сумеет найти их, у него не было. Хотя, если очень захотеть, то можно воспользоваться способностями Алвисида. Но после этого всегда болит голова. Хорошо, что не пришлось прятать в камнях и единственного надежного друга — меч по имени Гурондоль, не раз спасавший ему жизнь.

Стараниями барона Ансеиса у него была охранная грамота шаха Балсара. При виде ее нечестивцы ворчали, но разрешали проезд вооруженного христианского рыцаря по своей территории.

Радхаур отер пот со лба и посмотрел на запачканную руку — давно на его пути не попадалось городов, где можно было бы привести себя в порядок.

Его боевая кожаная куртка цвета бычьей крови от въевшейся в нее пыли, стала серой, а позумент на рукавах из позолоченного превратился в грязно-черный и отрывался. Сапоги прохудились, и пора было доставать из мешка новые.

Он провел ладонью по щеке — семидневная рыжая щетина больно кольнула его. Он знал, что щетина отнюдь не украшает его, а спутанные грязные белокурые волосы сосульками упираются в плечи. За годы путешествий, кровь, вызванная магией возрождения жизни, выцвела и его когда-то черные волосы стали светлыми.

Он развязал стягивающую волосы и прикрывающую голову от знойного восточного солнца алую повязку, встряхнул и перевязал ее.

Да, недостойное рыцаря зрелище сейчас он из себя представляет. Но не перед неверными же красоваться, а любимая Рогнеда далеко отсюда, хранит подземелье ее прозрачные воды. Она ждет, когда он в последний раз отразится в них и отправится в поход за сердцем Алвисида. Чтобы вернуться победителем и спасти ее от опостылевшего водного плена.

— Куда направляешься, франк? — грубо спросил неопрятный стражник, с сизым набухшим носом и ужасающими мешками под глазами.

Рука потянулась к мечу в негодовании, но Радхаур усилием воли сдержал себя.