Корсары Кайзера - Игорь Бунич

IV

Поток перехваченных радиограмм явно указывал на повышенную нервозность англичан. Исчезновение нескольких торговых судов в регионе между Австралией и Новой Зеландией вызвало лавину слухов. Американцы, захваченные на «Винслоу», рассказали, что в Сиднее по обвинению в саботаже был арестован капитан одного из нейтральных судов.

Нергер решил продолжать операции в Тасмановом море, выставив там несколько минных заграждений. Первой жертвой немецких мин оказался английский рефрижератор «Камберленд» водоизмещением 9000 тонн, следовавший из Сиднея с грузом мороженого мяса. На этот раз все произошло почти прямо на глазах у моряков «Вольфа».

Шестого июля была перехвачена радиограмма, в которой «Камберленд» сообщал, что подорвался на мине в десяти милях от мыса Габо и просил о помощи. Первым на сигнал о помощи откликнулся какой-то японский крейсер, в свою очередь запросивший, где находится мыс Габо.

Радиограмму «Камберленда» приняли и в Сиднее, сообщив на «Камберленд», что к тому на помощь уже вышло судно из бухты Джервис. Затем в эфире снова появился японский крейсер, объявивший, что, по имеющейся у него информации, «Камберленд» не подрывался на мине, а стал жертвой внутреннего взрыва. Японец просил подтвердить ему это сообщение, поскольку подобная подробность была очень важна при оказании помощи.

После этого радио несколько часов молчало.

Затем кто-то сообщил, что «Камберленд» следует далее своим ходом. Англичанам это было, конечно, приятно, но у Нергера не было никаких причин радоваться. Настроение командиру «Вольфа» поднял японский крейсер, разродившийся неожиданно длиннейшей радиограммой.

«В 23:00, — сообщал японец, — я подошел к „Камберленду“ и высадил на его борт группу специалистов. Судно имело крен двадцать один на левый борт. Положение можно было считать критическим, и с парохода была снята команда. Ночь намерен провести около „Камберленда“, а на рассвете доложу, возможно его спасти или нет. Взрыв на судне произошел в 08:40, когда оно находилось в двенадцати милях к югу (полградуса к западу) от мыса Габо. Пароход встал на якорь, и команда сделала попытку заделать пробоину, но этого сделать не удалось. Судно начало погружаться носом и крениться на левый борт. Капитан утверждает, что взрыв был внутренним».

Больше никаких сообщений о «Камберленде» перехватить не удалось. Лишь через три недели в руки Нергера попала газета, где было напечатано короткое сообщение: «За последнюю неделю мы потеряли „Камберленд“ и его очень ценный груз». Нергер был уверен, что поврежденный миной пароход был добит разразившимся в ту ночь жестоким штормом. Во многих газетах, попадавших на «Вольф» с захваченных пароходов, говорилось о гибели судов от «внутренних взрывов» по всей акватории океана. Дело снова дошло до британского парламента, сделавшего соответствующий запрос Правительству. Правительство опять нашло «несвоевременным» публичное обсуждение этого вопроса. Но, по мере того, как на минах «Вольфа» подорвалось еще несколько судов, английские газеты заявляли, что разгадка этих катастроф становится все яснее и наконец объявили, что виновником всех этих взрывов является Всемирная тайная организация пролетариев, чьи агенты в различных портах мира устанавливают на судах «адские машины» с часовыми механизмами. Газеты требовали принять к этим террористам чрезвычайные меры. За их поимку была даже назначена награда в пять тысяч фунтов.

Любому, кто сообщил бы об этих диверсантах, гарантировалась анонимность и освобождение от ответственности, если он сам принимал участие в подобных диверсиях. Публиковались фотоснимки «адских машин», якобы обнаруженные на разных пароходах. На снимке изображался комок хлопка и какая-то белая жидкость. Подпись гласила: «С помощью этого средства „мировой пролетариат“ топит союзные суда».

В кают-компании «Вольфа» от души посмеивались над этими газетными сообщениями. Выставленные мины работали лучше «адских машин мирового пролетариата». Заграждения, выставленные в январе 1917 года у Кейптауна, приносили результаты и через девять месяцев. В сентябре было получено сообщение о подрыве в этом районе очередного судна.

Выставленные в феврале мины у Бомбея топили союзные суда до июля, когда было получено последнее достоверное сообщение. А о взрывах в Тасмановом море моряки «Вольфа» могли прочесть в газетах уже после возвращения на родину...

Держа курс на северо-восток, «Вольф» тем временем покинул Тасманово море и направился к островам Фиджи в Тихом океане; В течение многих дней океан был пустынен, но наконец сигнальщики «Вольфа» обнаружили еще один парусник, который оказался американской китобойной шхуной «Белуга», везущей на острова Полинезии бензин в бочках. Это было очень кстати, поскольку заканчивался запас бензина для «Вольфхена».

Команда парусника, запас продовольствия и нужное количество бензина для гидросамолета перекочевали на «Вольф», после чего шхуну сожгли. Это было феерическое зрелище, особенно, когда на «Белуге» стали рваться оставшиеся бочки с бензином. Взрывной волной пылающие бочки выбрасывало в море, и в наступающей темноте на поверхности то там, то здесь начиналась бешеная пляска огненных смерчей. Капитан «Белуги» Камерон захватил с собой в плавание свою жену и шестилетнюю дочку. Супругу капитана хотели поднять на борт «Вольфа» на плетеном кресле, но она сама поднялась по шторм-трапу. Вслед за ней поднялся и сам капитан, держа дочку на руках. Нергер приказал выделить в их распоряжение офицерскую каюту. Супруга капитана первое время держалась спокойно и мужественно. Но когда до нее дошел смысл случившегося, и она поняла, что намеченная встреча с матерью в Сиднее откладывается на неопределенное время, у женщины произошел нервный срыв, впрочем, быстро прошедший. Через несколько дней вся семья уже чувствовала себя на рейдере, как дома.

Их очаровательная девчушка Хуанита (на "Вольфе ее звали просто Анита) быстро передружилась со всеми на борту «Вольфа». У нее были светлые, по-мальчишески короткие волосы, голубые глаза и ангельское личико. Она бегала по всему кораблю в своем мальчишеском костюмчике цвета хаки и только по воскресеньям переодевалась в белое платьице. Особую дружбу девочка завела с Паулем — пилотом «Вольфхена», у которого в Германии осталась дочка примерно такого же возраста. Пауль стал ее доверенным лицом, которому девчушка «по секрету» рассказывала обо всех своих проказах, а тот давал ей совет, как выпутаться из того или иного положения. Она обращалась к летчику не иначе, как «дорогой Пол» или «дарлинг». Командир «Вольфа» объявил проказницу-Аниту «гостем кают-компании», где маленькая американка обедала вместе с офицерами.