Суламифь и царица Савская. Любовь царя Соломона - Анна Листопад

Но царь Соломон на это только вздохнул:

– Я не могу заставить тебя молиться моему богу. Нельзя повернуть чужую реку вспять, но я надеюсь, что, узнав об истинной вере, ты сама почувствуешь ее правду и силу воздействия на человеческую душу и его поступки.

Глава 21. Разговор с царем Соломоном

И если свои дни Македа теперь посвящала обучению езде на колеснице или стрельбе из лука, то свои вечера она обычно посвящала прогулкам по Иерусалиму, игре на лютне, которую привезла с собой, или беседам с царем Соломоном.

И было ей легко и хорошо с ним. «…И беседовала с ним обо всем, что было у нее на сердце. И объяснил ей Соломон все слова ее, и не было ничего незнакомого царю, чего бы он ни изъяснил ей» (3 Цар. 10:2–3).

Покои, в которых беседовали Соломон и его гостья, имели высокие потолки, которые подпирались внушительными разноцветными колоннами и надежно держали хрустальные светильники, осеняющие залу теплым светом горящих лампад. Выложенные разноцветной мозаикой окна были распахнуты настежь. Из них открывался великолепный вид на далекие горы и синюю прозрачную даль.

Царь Соломон обычно восседал на троне из кедра, расположенном в высокой каменной нише, богато отделанной золотом и драгоценными камнями. А царица любила сидеть у подножия его трона на скамеечке, обитой красным бархатом. В дверях стояли высокие стражники с кривыми и острыми мечами в руках.

С каждым разом Македа находила в беседах с Соломоном все большее наслаждение и отдохновение. Мудрость его высказываний, обширность знаний поражали ее. Она следовала по стопам его мудрости, загадывала сложные загадки, которые приготовила для него, но царь без труда разгадывал их. И дивилась царица мудрости его и уму, и любила за это царя всем сердцем.

«И дал Бог Соломону мудрость и весьма великий разум, и обширный ум[3], как песок на берегу моря. И была мудрость Соломона выше мудрости всех сынов востока и всей мудрости Египтян. Он был мудрее всех людей, мудрее и Ефана Езрахитянина, и Емана, и Халкола, и Дарды, сыновей Махола, и имя его было во славе у всех окрестных народов. И изрек он три тысячи притчей, и песен его было тысяча и пять; и говорил он о деревах: от кедра, что в Ливане, до иссопа, вырастающего из стены; говорил и о животных, и о птицах, и о пресмыкающихся, и о рыбах. И приходили от всех народов послушать мудрости Соломона, от всех царей земных, которые слышали о мудрости его» (3 Цар. 4:29–34).

«И увидела царица Савская всю мудрость Соломона и дом, который он построил, и пищу за столом его, и жилище рабов его, и стройность слуг его, и одежду их, и виночерпиев его, и всесожжение его, которые он приносил в храме Господнем. И не могла она более удержаться и сказала царю: верно то, что я слышала в земле своей о делах твоих и о мудрости твоей; но я не верила словам, доколе не пришла, и не увидели глаза мои: и вот, мне и вполовину не сказано; мудрости и богатства у тебя больше, нежели как я слышала. Блаженны люди твои и блаженны сии слуги твои, которые всегда предстоят пред тобою и слышат мудрость твою!» (3 Цар.10:2–3).

– Ты удивительная и совершенная женщина, южная царица! – однажды сказал Соломон, когда они, как обычно, после ужина сидели в алькове огромного зала и не спеша разговаривали между собой. – Никогда раньше я не встречал женщин, подобных тебе. Ты равна мне по положению и мудрости. Но ты и нежна, как цветок лотоса, и прекрасна, как роза. Ты притягиваешь и манишь меня своей красотой. Я хотел бы, чтобы ты стала моей женой! – взгляд Соломона сделался серьезным и притягательным. И, окунувшись в него, царица почувствовала головокружение.

– Но я не свободная женщина, царь Соломон. И ты это знаешь. То, что ты предложил, – невозможно. У меня есть Савская страна – она единственная мне мать и единственная семья! – непреклонно произнесла Македа, и глаза ее были печальны.

И так же посмотрел на нее Соломон. Однако он не потерял надежды после того, как она вновь отвергла его.

– А хочешь ли ты, царица, чтобы я удивил тебя больше всех на свете? – снова спросил он. И глаза его ласково и пытливо взглянули на гордую Македу.

– Неужели ты думаешь, что на свете есть то, что я не видела и что удивит меня? Мое царство так же богато и полно всяких диковинок, как и твое, и мне нечего желать – у меня есть все! – насмешливо произнесла Македа.

– Но дозволь же мне попытаться! – воскликнул царь и, не дожидаясь ответа, громко хлопнул в ладони.

На середину залы тотчас выбежали две юные и прелестные танцовщицы с распущенными кудрявыми волосами. Девушки были босыми, на щиколотках их стройных крепких ног зазвенели разноцветные браслеты, точно такие же браслеты обхватывали их смуглые предплечья. Груди их были обнажены, притягивая и дразня взор при каждом движении танцовщиц, а почти воздушные прозрачные юбки, украшенные маленькими драгоценными камнями, обвевали стройные бедра обеих девушек, не скрывая ни одной чарующей и интимной линии тела. В руках одной девушки было две змеи, в руках другой – две медные тарелки. Девушка с тарелками ударила в них, и невольница со змеями начала извиваться перед царем и царицей. Это был известный на востоке знаменитый танец со змеями. Подняв руки вверх и бесстрашно повернув лицо к змее, танцовщица, извиваясь своими движениями, старательно повторяла скользящие движения змей.

– Эти змеи опасны и ядовиты, – пояснил Соломон, – если маленькая танцовщица ошибется и сделает неловкое движение, змея моментально поразит ее насмерть.

– Но зачем ты подвергаешь опасности жизнь девушки? Тебе недостаточно других утех? Или все это делается ради твоей мимолетной прихоти? Неужели человеческая жизнь столь незначительна для тебя? – поразилась Македа.

– Всем женщинам свойственна чувствительность. И ты, царица, – не исключение! – с важным видом произнес Соломон. – Но я знаю, что ты, Македа, – язычница. И ты приносишь в жертву животных и птиц. Я также могу упрекнуть тебя в том, что жизнь этих животных не представляет для тебя никакой ценности! Поэтому я говорю тебе – твоя религия жестока и не имеет будущего! Мой бог, бог иудеев Яхве, не требует за свое покровительство жертвоприношений.

Танцовщицы закончили свое представление и удалились. Македа задумалась над словами Соломона, потом произнесла:

– Ты хочешь объединить наши религии. Но это невозможно. Наши государства идут каждое своей дорогой! У наших народов – различные традиции и обычаи. Как можно смешать их, не нарушив этим неповторимое многообразие мира? Мир станет скучным и пресным, если все станет единым – и вера разных народов, и их правители, и установленные порядки.

– Ты умная правительница, Македа. И хотя я не согласен с твоими выводами, я все же признаю долю правды в некоторых твоих словах. Я действительно желал бы объединить наши богатые и сильные государства, наши религии в одну и создать самую могущественную империю на востоке! – взгляд Соломона устремился вдаль, в раскрытое окно и загорелся, как только царь представил себе могущество созданной им величественной империи.